А может… и вправду, к лучшему?
Ну их, этих баб… другую найдет, еще лучше прежней. И… вообще, ему сейчас не о бабах надо думать, а о безопасности вверенного объекта.
– Подкозельск, – произнес Леший презадумчиво. И уже куда веселее набрал своего зама. – Собирайся.
Это он произнес совсем уж бодро, а еще добавил:
– Наш ждут Подкозельские леса!
Глава 12.
В которой министр дает интервью о небывалых перспективах развития сельского хозяйства
«Небывалую сознательность проявили наследники многих великих родов, вдохновленные речью Его императорского Величества. Вспомнили они о своем долге перед Отечеством и, выразив горячее желание служить ему, отправились в разные уголки Империи, дабы там, работая наравне с простыми людьми…»
«Известия», ну очень патриотическая статья
Министр сельского хозяйства, князь Рыжков Елисей Витольдович, слегка щурясь, старательно улыбался в камеру. Предчувствия были самыми недобрыми. Нет, вопросы грядущего интервью ему выслали заранее и согласовали трижды, убрав ненужные, благо, канал был государственным, а потому ведущие, да и весь коллектив, сполна осознавали возложенную на них ответственность.
Но все одно было неспокойно.
Прямой эфир все-таки.
И зал…
И эта вот девочка в темно-синем костюме поглядывает с насмешечкой, будто догадывается о неспокойствии.
Рядом порхают гримеры. Суетно. Жарко. И пахнет не цветами, но потом, духами, косметикою всякой. И от этих запахов позорно свербит в носу.
– Вы, главное, держитесь уверенно. И отвечайте также, – в десятый раз кряду повторил помощник, который и организовал это интервью.
Не к добру.
Не стоило соглашаться. Плевать на гласность и политику открытости…
– Прошу, – ведущая указала на кресло. Над ухом министра закрепили микрофон, еще один прикололи к лацкану пиджака. – Вы не волнуйтесь… я вас только умоляю, поменьше терминов. Тема и без того своеобразная, зрители не любят слушать про сельское хозяйство.
И ручки сложила.
– Единственно… – она чуть замялась. – Даже не знаю, как сказать…
Предчувствие окрепло.
– Произошла небольшая рокировка…
– Что?
– Матвей Федорович, который должен был оппонировать, в больнице оказался. Острый приступ панкреатита… – ведущая изобразила скорбное лицо. – Но вы не волнуйтесь. Мы отыскали достойную замену.
И тут в студию вошел человек, глянув на которого Елисей Витольдович осознал, что ко внутреннему голосу и предчувствиям прислушиваться надо.
Вот…
Мог бы тоже в больничку съездить. Язву там врачу показать или на аритмию пожаловаться с давлением вкупе. А сюда бы помощника спровадил…
Елисей Витольдович и руку поднял к сердцу, прикидывая, сколь уместно будет изобразить приступ.
– Вы ведь знакомы с Саввой Тимофеевичем? – осведомилась ведущая.
Знаком.
И с ним. И с норовом его дурноватым, который, однако не помешал Савве Тимофеевичу карьеру сделать. Целым ректором стал, поганец этакий.
– Рад встрече, – осклабился тот.
Был Савва Тимофеевич не по-ученому высок и широкоплеч, при том обладал обширной лысиной, по слухам искусственного происхождения, призванною хоть как-то уравновесить стати с ученым званием. Еще Бычков имел привычку носить очки.
Большие. В грубой роговой оправе.
И вновь же люди близкие знали, что стекла в этих очках обыкновенные. Просто… стесняется Савва Тимофеевич своего обличья, более уместного для боевика, нежели для профессора.
– Главное, умоляю вас, не отступайте от протокола, – ведущая ручки сложила. Савва Тимофеевич нехорошо усмехнулся.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
