— Бабуль, если Бог есть, почему он допускает воины в мире?

— Родная, Бог, любя нас, наделил нас свободой воли. Иногда человек неправильно распоряжается данным ему правом. Бог, наблюдая за этим, также скорбит, как и мы. И, если мы не слышим его тихого голоса, выбирая свою дорогу, он, любя нас, позволяет нам ошибиться. Поверь, он верит в нас еще сильнее, чем мы в него. В этом его сила.

— Бывает, бабуль, я не понимаю почему со мной происходят те или иные события. Мне бывает горько и больно от них. Неужели так Бог ведет меня?

— Иди ко мне, — обнимает меня крепко, — иногда с нами происходит то, чего мы очень не хотим и страшимся. Знаешь, если ты сейчас не понимаешь почему Бог допустил это в твоей жизни, это еще не значит, что позднее, возможно спустя многие годы, ты не будешь благодарна ему за это. Порой то, что мы называем проклятием, становится для нас истинным даром. Умей, справляясь с жизненными трудностями, верить, что они даны тебе, чтобы привести тебя к лучшему.

Звонок в дверь.

— Ой, сидим у окна, а гостей проглядели. — Смеется. — Пойдем, доченька, открывать дверь. То, что они здесь — уже волшебство. Родные они ведь о любви. И Бог о ней же.

Я накидываю старую телогрейку и выбегаю в мороз, чтобы открыть ворота любви.

Радость нужно находить во всем.

А то жизнь превратится

в сплошные ожидания

Февраль, славящийся своими ветрами, в этом году по-особенному тих. Хлопья снега, медленно летящие откуда-то сверху, темные стволы деревьев, мечтающие о зеленых нарядах, тяжелое серое небо над головой и белые сугробы снега повсюду. В феврале не ждешь волшебства, останавливаешься вместе с природой, ждешь, не торопя времени. Ловишь руками снежинки, пьешь горячий чай, согреваешься теплом любимых рук и скучаешь. Скучаешь о лете, в котором дышится свободнее, о траве, по которой можно босиком, не боясь простудиться, о солнце, не уставшем, а теплом, дарящем жизнь.

Мы идем с папой по хрустящему снегу. Варежкой загребаю снег в ладошки. Он рассыпается, упрямо не желая превращаться в комок. Кидаю снег в сторону папы, белоснежные хлопья снегопадом опускаются на его голову и плечи.

— Жаль, не поиграть в снежки. — Останавливаюсь, наблюдая как папа отряхивается. — После Нового года, все вокруг становится таким скучным.

— Отыскать радость в зиме — большое искусство, Аленочка. Зима очень своенравна. — Поднимает упавшую на снег варежку.

— Разве можно радоваться холоду? У меня никогда не получится.

— А мне всегда нравилась зима. Когда был мальчишкой, катался с горки, на лыжах ходил около дома, ел сосульки, чтобы заболеть и не ходить в школу. Мечтал научиться кататься на коньках. Помню, когда матушка подарила мне коньки, сразу надел их и так и пошел до катка. На льду тут же упал, получил сотрясение мозга. Но не сдался, научился все-таки кататься и всю зиму провел на катке, забывал даже об уроках.

— Пап, я тоже хочу научиться кататься на коньках.

— Правда?

— Да. Ты же сам сказал, что в зиме нужно уметь отыскать радость. Я хочу попробовать.

— Радость, Аленочка, нужно находить во всем. А то жизнь превратится в сплошные ожидания. Хуже которых ничего нет. Пойдем сегодня вечером, одевайся теплее, коньки возьмем на прокат.

— Пап, а почему ожидания — это плохо?

— Потому что мы перестаем замечать настоящее. Ждем чего-то лучшего, упуская из виду главное.

— А что тогда главное?

— А главное, Аленочка, это то, что происходит с тобой прямо сейчас. Зима она же здесь, пусть и холодная. А лето еще не наступило. Так зачем в ожидании лучшего терять настоящее. Врет тот, кто говорит, что счастье впереди. Если ты не можешь найти его в настоящем, его не будет и в будущем.

Больше всего в папе мне нравится его простота. Порой он кажется суровым и неприступным. Но я знаю, что внутри этого сильного и серьезного мужчины, живет маленький мальчик, такой же, как и я. Когда у папы хорошее настроение, он любит говорить. Простыми словами он говорит о сложных вещах. Всегда слушаю его внимательно. Но главное, я хочу стать такой же храброй как он. Не бояться своих мыслей и что обо мне подумают. Папа такой. Его детство нельзя назвать безоблачным. В семье трое детей, он младший, единственный мальчик в семье. Его мама, баба Лена, любила его сильно, но могла и наказать за хулиганство. Однажды он поджог строящийся дом, чудом успели потушить огонь. Тогда его сильно побили. Когда узнала эту историю, стало жалко папу, ведь он простой мальчишка, сделал что-то не подумав, не со зла.

Мы подходим к нашему дома, и я радуюсь тому, что скоро окажусь в его тепле с кружкой горячего чая. Да, папа прав, радость можно отыскать даже в холоде, особенно, если от него можно спрятаться там, где тепло.

Все самое важное находится

внутри нас

Вокруг музыка и яркие огни. Смех и счастливые, румяные от мороза, лица детей и взрослых. Несколько мальчишек в сторонке играют в хоккей. В руках у них клюшки, а вместо шайбы крышка от банки. Рядом с нами наш кокер спаниель. Старается идти по снегу, на льду у нее смешно разъезжаются лапы.

У меня совсем не получается кататься. Я держусь за руку папы, которую мне страшно отпустить. Мимо проносятся люди и мне кажется, что у меня так никогда не получится.

— Не сдавайся. Получается у тех, кто умеет идти к своей цели. — Папа почти кричит из-за громкой музыки.

— Только не отпускай меня! — Кричу ему в ответ.

Спустя пол часа я все еще ни на миллиметр не продвинулась к поставленной цели научиться кататься на коньках. Зато мне даже не пришлось отыскивать радость, она здесь вокруг: в смеющихся незнакомых лицах, в горячем чае из термоса, в сверкании льда под огнями фонарей, в нашей собаке, также падающей на льду, как и я, в веселой музыке. А значит самая главная цель все-таки достигнута. И в холодном февральском дне я смогла отыскать радость, так необходимую мне, уставшей от долгих холодных дней. Сегодня я поняла, что все самое важное находится внутри нас. Можно роптать на зиму, обижаться, что она не додала нам тепла, а можно остаться ей благодарной за то, что она учит нас главному: уметь радоваться не за что-то, а вопреки. Думаю, лету, с его щедростью на тепло, не дано этого. Зима оказывается мудрее, чем я могла себе представить. Мы идем домой по заснеженной улице, в ногах приятная усталость, в руках бумажный стаканчик с какао. Оказывается, пить горячий какао на улице, когда кто-то сверху сыплет на тебя серпантин из снега, это тоже радость. Больше никогда не буду обижаться на зиму за ее холод. Своей своенравностью она всего лишь преподает нам бесценный урок.

— Пап, мне нравится учиться у тебя, у мамы, бабушки и у жизни.

— Жизнь, Аленочка, твой главный учитель. А мы с мамой и бабушкой всего лишь помощники. Будь внимательна к жизни, она дает самые лучшие уроки.

— Буду. А давай на перегонки до дома!

— Ну, это ты зря! — Смеется папа, на ресницах которого застыли белые снежинки. Он срывается с места, за ним бежит наша собака, а я стараюсь догнать их, понимая, что уже проиграла, зато еще одна радость нам всем обеспечена.

Дома нас ждет мама. Они с сестрой нарезали салат оливье.

— Пап, каким-то особенным получился сегодня наш день.

— День обыкновенный, а сделать его особенным было твоим решением. Правильным.

Мама смотрит на нас вопросительным взглядом. Сегодня она кажется мне такой красивой в своем велюровом нежно-розового цвета халате.

— О чем это вы?

— О жизни. — Улыбается папа, придвигая к себе тарелку оливье, наложенного с горкой.

— Сейчас чайник поставлю, философы. Носы вон какие красные. Замерзли. Грейтесь.

Порой, чтобы остаться на плаву,

нам нужно зацепиться хоть

за что-то в этой жизни

У нее большие и толстые пальцы рук. Совсем неженские. Даже у мужчин они бывают тоньше и изящнее. Аккуратно уложенные волосы, грустная улыбка. В ее семьдесят пять она все еще красива. Ушедшие годы забрали у нее не только молодость, но и любимого мужа. Оставшись совсем одна, она потеряла опору. Взрослые дети жили отдельно, а холодные стены дома перестали греть. Некому приготовить ужин, не с кем поговорить о том, что на душе, не на кого положиться, когда тяжело.