Чтобы пройти к каменному идолу, нам пришлось огибать тела двух аллигаторов. Один из них был разорван гранатой на куски — зрелище неприятное, и каменные плиты оказались загажены его кровью и внутренностями: Ольга поскользнулась и едва устояла на ногах.

— Елецкий, знаешь как это мерзко! — возмущалась она, следуя за мной. — Надо как-то аккуратнее воевать что ли. Думать, что по местам твоей боевой славы будут еще прогуливаться дамы.

Конечно, Ольга не лишена чувства юмора. Я понимал, что она подшучивает надо мной. Обернулся и увидел улыбку на ее лице и в то же время, заметную брезгливость — уж ее сложно было побороть.

По ступеням мы поднялись к оскалившемуся лику бога ацтеков, и с каждой ступенькой вверх во мне появлялось все больше надежды, что Ковалевская права: эта каменная пасть-дыра действительно была проходом куда-то. Когда мы подошли к ней, я почувствовал, что из нее тянет свежим воздухом. Мне даже почудился запах моря.

Ольга это тоже почувствовала. Хотя она ничего не сказала, будто боясь спугнуть удачу, я понял по блеску в ее глазах, что она думает о том же, что и я.

Дыра оказалась небольшой, но если наклониться, то человек среднего роста в нее вполне помещался. Сделав светляка, я пустил его вперед и перешагнул каменные зубы идола. В этот момент по пещере пошел гул, стены задрожали. Со свода отломился сталактит и разбился о плиты внизу, еще несколько упали в черные воды озера.

Сначала я подумал, что наступил на плиту, активирующую какой-то тайный механизм в древнем сооружении. Но нет — это было землетрясение, обычное для этих мест ввиду близости огнедышащей горы Чуен-Мекталь. Второй раз тряхнуло намного сильнее: я оперся о стену, Ковалевская едва устояла на ногах, свод рассекла трещина и сверху посыпались каменные сосульки.

— Саш, мне это совсем не нравится! — вскрикнула княгиня. — Как бы мы не оказались, в ловушке откуда нет выхода!

— Боги Теотекаиль гневаются! — пошутил я, хотя в моих словах могло быть достаточно истины. Разорванный на куски Яотл мог вполне привести в движение божественные механизмы этой части мира, о которых я ничего не знал.

Тряхнуло еще раз, теперь слабее. Со стороны галереи послышались крики ацтеков.

— Давай, скорее! — поторопила Ковалевская.

Наверное, она была права. Вряд ли в пещере теперь было безопаснее, чем в глубинах хода, который вел из пасти каменного чудовища в неизвестность.

Наклонившись, я пошел вперед, протискиваясь между стенами узкого прохода. Снова раздался гул. Плечом, прижавшимся к скале, я почувствовал дрожь земли — она пробрала до костей. Обернулся: Ольга стояла позади меня в нескольких шагах, напуганная.

Дальше проход расширялся, и мы пошли быстрее. Светляк освещал лишь голые неровные стены и округлый свод. Тряхнуло еще раз и еще, но эти удары подземной стихии не были такими опасными как первых два.

Темным узким коридором мы шли долго. Он то расширялся, то сужался. В нескольких местах свод опускался так низко: приходилось пробираться едва ли не на четвереньках. За очередным поворотом мы вышли в узкую, длинную пещеру. Моего светляка не хватило, чтобы осветить ее дальний конец и свод, уходивший куда-то высоко, превращавшийся в извилистую трещину.

— Там что-то есть! — Ковалевская указала вперед, да я и сам успел разглядеть, что там блестит вода.

Скорее всего это стало неприятным открытием. Я снова подумал об аллигаторах и собственном магическом ресурсе, которого не хватит на серьезный бой.

— Да, там похоже еще одно подземное озеро, — отозвался я, решив не пугать Ольгу своими недобрыми догадками.

— Ты не видишь, что ли? Там дальше в воде что-то есть. Блестит металл, — княгиня указала ниже скального выступа.

Теперь и я разглядел. Замер, переходя на тонкий план, оценивая возможные опасности. Интуиция молчала. В сфере моего внимания пока не было ни одного живого существа, если не считать астральных сущностей.

— Идем потихоньку, — решил я.

Снова раздался гул, земля задрожала под ногами, вода в озере пошла мелкой рябью. Через сотню шагов, я понял, что поблескивавший впереди металл, не что иное, как корма катера или маленькой яхты, а значит, эта черная вода внизу вовсе не озеро, а часть моря, вернее Атлантического океана.

— Елецкий, тебе не кажется, что мы спасены? — не скрывая радости, полюбопытствовала моя невеста.

— Ну как тебе сказать… — я усмехнулся. Говорить о том, что на этом катере мы вряд ли доберемся до островов Карибской губернии, я не стал. Возможно, я был слишком пессимистичен на этот счет. Я никогда не управлял подобной техникой, не знал ее возможностей. Но знал другое: отправившись на этой штуке в плаванье, мы окажемся во власти Посейдона — моего давнего, самого заклятого врага из всех вечных. А Посейдон — это не какой-то Яотл, но бог, превосходящих могуществом, любого из сонма богов Теотекаиль.

— Саш, ты какой-то нерадостный. Что не так? — Ольга остановилась у начала кривых ступеней, спускавшихся к воде.

— Посейдон, Оль, Посейдон… — кратко пояснил я, дальше она все сама должна была понять.

— Ты же будешь не вплавь. Или это не имеет значения? — она нахмурилась, наверное, вспоминая наше недавнее купание у пляжа «Сады Атлантиды».

— Не знаю. Пока мы не попробуем, не узнаем. Дело в том, что когда попробуем, будет уже поздно, — ответил я, одновременно думая, что Повелитель морей чувствует меня, когда его стихия омывает мое тело, но на катере у нас есть шанс проскочить. А если нет? Ведь рисковать я буду не только собой.

После моих слов Ковалевская тоже задумалась. Начала спускаться по ступенькам, обернувшись на полпути, сказала:

— Я тоже не знакома с этой техникой, но здесь, без сомнений, должен быть ключ, как на эрмике или вимана. Или ты сможешь взломать, как делал раньше?

— Смогу, — я спускался за ней.

У самого края берега Ольга присела на корточки и зачерпнула ладонями воду.

— Похоже на морскую и пахнет морем, — сказала она, глядя на стекающие с ладони капли. — Саш… Выбора у нас как бы нет. Возвращаться, я думаю, глупо и еще более опасно — там мы точно не выберемся. Предлагаю тихонько попробовать. Хотя бы выплыть отсюда из пещеры, потом осторожно вдоль самого берега.

— Посмотрим. Только вдоль берега вряд ли имеют смысл. Нас сразу накроют ацтеки, — я подергал швартовый трос. — Есть смысл сразу в море. Здесь где-то не так далеко были мелкие островки — помню их было видно с виманы. И восточнее какие-то были на карте. Пока помолчи минутку…

Я было закрыл глаза, но мой выход на тонкий план Ольга прервала словами:

— Саш, попроси помощи у Артемиды. Или это невозможно здесь?

— Не знаю, услышит или нет. Но у нее сейчас точно хватает своих проблем. Она нарушила важные Небесные Законы. Теперь мне следует переживать за нее и Афину, — ответил я и вышел на тонкий план, одновременно подумав, что вечные вмешиваются ради людей в ущерб себе очень редко, можно даже сказать никогда. Артемида вмешалась. И Афина — она удивила меня особо. Я, конечно, виноват перед ней. Виноват, что ни разу за все это время не вспомнил о ней так, как это должно. Ведь боги живут людским вниманием, и людской молитвой — этим мы даем им силу.

Отстранившись полностью от мыслей, я оказался в безмолвии. И ждал, долго ждал, что подскажет мне интуиция. Она молчала. Предостережения против плаванья морем я так и не услышал. И на том спасибо. Хотел было обратиться к Арти, но в самый последний момент передумал: если она услышит меня, то не откажет, но во что ей это обернется потом? Перун может просто лишить ее храмов на подвластных ему территориях. Это все равно, что лишить силы и высокого статуса.

— Ладно, поплывем, — решил я, открывая глаза. Шагнул на крошечный причальный мостик и внимательнее оглядел катер. Он был чуть больше грузового эрмимобиля марки «Малыш» и чем-то даже похож на него. Наверное, плавными обводами корпуса, никелированными вставками. Перед штурвалом, находившемся на небольшом возвышении, лобовое стекло из прозрачного, но слегка помутневшего пластика. Сзади три ступеньки вниз и там, видимо, небольшая каюта, где можно укрыться от непогоды. Капитанское место можно было закрыть натяжным тентом — пока он лежал сзади вместе с раздвижным каркасом.