- И так – произнесла я, - на повестке дня, один вопрос: Куда могла направиться Клауд Мёрфи?

- Местные нам ясно дали понять, что она направилась на восток – произнес Скай.

- Это не даёт информации – ответила я, начиная ощущать это рычащее подступление в горле, - она с лёгкостью могла сменить направление уже через час ходьбы,

- Но куда она могла пойти после этого – спросила Найт, - здесь не так чтобы много мест, где такой кобыле будут рады.

- Именно – ответила я, - а потому мы попадаем в проблему, суть которой в том, как давно она была здесь.

- В этом то и проблема – произнес Скай, - никто из местных не смог, дать мне внятного ответа на этот вопрос.

- Так, и какие у нас варианты по этому поводу?

- Кто о чем – фыркнул пернатый, - одни говорят что неделю, другие что полгода назад. А третьи так и вообще не помнят, чтобы такая особа к ним захаживала.

- Ага, судя по тому, что я смогла определить, сидя за барной стойкой, так это то что я просто удивлена в том, что они ухитряются вообще выживать, под такой дикой дозой химии – произнесла я. – Эта дрянь, которую тут держат в пачках, которую они употребляют, разжижает их мозги так, что просто пиздец. Я не за какие крышки не стану это употреблять.

- Но не смотря на это, ты используешь Мед-X.

- Это другое, я не в состоянии вынести ту боль, которую получаю в следствии получения ранений.

Так мы просидели приблизительно до двух часов после полуночи. За это время мы так и не смогли прийти к точному заключению по нашему делу. Все было ясно как солнечный день, что это тот момент, когда мы вляпались по самое не могу. Я сейчас была очень рада-бы тому, чтобы кто-то появился и указал нам, указал куда идти. Однако мои надежды были разбиты о гранитную стену, а после оттерты подобно грязи и выброшены в мусорный бак. О как я была зла, я была зла на столько, что даже через кайф, который даровали мне Праздничные Минталки, я ощущала закипающую в глубинах меня злобу, которой стоило найти щель для того, чтобы вырваться и заставить меня окрасить всю местность в багровые тона.

- И так – решила я закончить разборки, пока моя злоба окончательно не сорвала мне крышу, - думаю что сегодня мы ляжем спать, а на утро пойдем на восток, глядишь что интересного и узнаем.

- Я за – произнес Скай. – Ты как Найт?

- Ну если вы оба за, то и я тоже – пискнула кобылка.

- Тогда единогласно – произнесла я, сумев на время закрыть пасть своей ярости. – Ложимся баеньки, а там будет видно.

Я пошла в свою часть фургона, которая скорее напоминала своей обстановкой конченную комнату хранения оружия, нежели спальное место. После не длительных ворочаний на ящиках, я смогла на конец заснуть. Знаете, это был наверное не самый приятный опыт, но я кажется кое-что узнала. И эти знания я увы тогда не восприняла в серьез, а когда восприняла… было… уже… поздно.

Восточная дорога проглядывалась крайне плохо, а как я и ожидала, через час пути, город в котором мы были на кануне, скрылся из виду. Я была рада, чрезвычайно рада тому, что мы наконец покинули тот гадюшник, коим и был весь тот город и все его жители вместе взятые. Нет, я конечно понимала, что и я не без греха, но употреблять вещества, которые вызывают зависимость и привыкание, без особой необходимости… Нет уж, я лучше буду страдать потом от боли, которую мне причиняют раны, нежели буду после даже мелких царапин, лезть в сумочку за дозой Мед-X.

Честно говоря, я с превеликим удовольствием наверное расфигачила эту деревню к хуям понячим, однако понимала, что Найт не одобрит такового моего решения, а потому решила не провоцировать ее по чем зря. Мне сейчас для общего счастья только не хватало того, чтобы начать спорить с этой кобылой, которая была упряма на столько, что наверное смогла лишь за счёт своего упрямства сдвинуть с места зебринский танк(а может и с десяток таких), а потому споры с ней могли затянуться на достаточное время, которое могло сыграть с нами злую шутку. Нам сейчас было главное не потерять след Клауд Мёрфи, следы которой уже начинали теряться в песке.

Мы были словно кобылка и жеребёнок, которые пойдя в лес, разбрасывали по дороге крошки от печенья. Зачем спросите вы, это было сделано для того, чтобы потом жеребята смогли воротиться в дом родной. Однако как водиться, в результате того, что крошки были сделаны из зерна, из склевала ворона и жеребята заблудились, попав к лесной колдунье. Вот и мы сейчас вели себя аналогично, Клауд Мёрфи идя по пустоши, оставляла за собой следы из крошек от печенья, которые имели вид слухов и информации, именно благодаря таким следам, мы и должны были ее в конце концов отыскать. Но как и в той сказке, против нас была та самая ворона, которая склевывала с земли крошки, и этой вороной было время.

Время это такая штука, которая может заставить исчезнуть все, что оно захочет. Достаточно лишь тысячи лет на то, чтобы маленький ребенок вырос, завел семью и детей, а после состарился и умер. А уже какое-то время спустя, о нем никто уже и не вспомнит, что он когда-то жил на этом свете, все знания о нем, будут преданны забвению, а путь к могиле его, зарлстет травой, а надгробная плита развалиться, без должного ухода. Именно по этой самой причине, многие древние захоронения и выглядят так, будто это высокие холмы, а на деле являются семейными гробницами.

Именно по этой самой причине, мы были обязаны спешить, пока ворона, окончательно не склевала все крошки от печенья.

На второй день нашего пути, мы наткнулись на группу зебр, которые шли на запад. Мы спросили их, не видели-ли они во время странствий своих пегаску, при этом назвав ее данные. В ответ на это, мы получили лишь десятка два пар глаз, которые были черны словно смола, которые уставились на нас с недопониманием. Я пояснила, что мы ищем кобылу, однако зебры вновь не понимающе заморгали глазами. Это заставило меня сделать заключение, что зебры либо не образованные, что не знают что такое пегаска и кобылица. Или на оборот, они знают значения этих слов, однако в связи с языковым барьером, они меня не понимают, так как слова пегаска и кобылица могут на их языке звучать абсолютно по другому.

В конце концов, к нам вышла молодая кобылица, лет эдак может тридцати-тридцати пяти, после чего повернулась ко мне, а за тем начала бормотать. Я в начале не поняла ее, а потому показала копытами жест, что я ее не понимаю и лишь спустя где-то минут может двадцать, зебра смогла мне толково объяснить суть ее слов. Как оказалось, кобылицу то они видели, однако она пролетала слишком высоко, дабы можно было определить ее внешность, а потому это могла быть и не та пегаска, которую мы искали. Кобыла кивнула, что мы можем и ошибиться, а та кобылица, полетела куда-то на юг. Поблагодарив зебру за оказанную услугу, я отдала ей что пятьдесят крышек, в качестве платы за потраченное на нас время, а после мы разминулись.

Имея на копытах данные, что возможно искомая нами пегаска направилась на юг, говорило нам о том, что возможно ещё не всё потеряно и мы успеем ее нагнать. Однако я погорячилась, убежав слишком быстро и позабыв спросить о том, как давно это было. Однако уже было поздно, караван зебр уже скрылся из виду. Я фыркнула на себя, за то что была такой торопыгой, однако что было поделать, такой уж пони я была и с этим уж ничего не возможно было поделать. Стукнув копытом по земле, я дала знак к выдвижению в путь.

Вечер застиг нас внезапно, мы думали что ещё успеем пройти не один десяток километров, пока солнце окончательно не уйдет за линию горизонта и наступит темнота, однако будучи слишком увлеченными мыслями своими, мы не заметили, как быстро пролетело время, а мы были вынуждены остановиться и улечься на ночлег. Разведя костер, мы расселись вокруг него, протягивая к нему свои зудящие от усталости ноги. Ещё-бы им не зудеть, после дня, за который мы присели может быть всего раз, да и то для того чтобы пообедать, мы так остановок и не делали, так что в пути мы провели где-то может не меньше десяти часов. За это время мы прошли километров где-то сорок, если не больше разумеется, а от такой дистанции для тех, кто всю жизнь не ходил больше чем километров на десять в день, при этом делая частые перерывы, было довольно таки тяжело осознать, что нужно как следует взяться за нашу физическую подготовку.