Маверик усмехнулся, но она не расценила это как насмешку, отметив напряженную позу, когда его храбрость пошатнулась. Он вложил клинок в ножны, приняв небрежную стойку для контратаки со сжатыми кулаками, и призвал пламя, которое охватило костяшки его пальцев.

Теперь настала очередь Заяны усмехаться. А потом нанести удар. Она не дала ему ни секунды на подготовку и метнула в него искривленные разряды молний. Фейри обуздала свой гнев, контролировала силу и направляла каждый удар точно в цель. Маверик сконцентрировался на пределе возможностей, чтобы уклоняться и отражать их, послав несколько собственных слабых зарядов, которые взорвались прекрасным смертоносным фейерверком магии при столкновении с ее молниями. Он замедлялся, и Заяна позволила лукавой триумфальной улыбке изогнуть уголки ее губ. Как раз в тот момент, когда она нанесла решающий удар, чтобы окончательно покончить с этим, он расправил свои впечатляющие крылья, взмывая вверх и избегая молнии, которая врезалась в стену. Заяна быстро извернулась, когда взрыв сверху едва не прожег ее крылья, и зарычала от раздражения.

Так поступает лишь бесхребетный жалкий трус.

После секунды раздумий, стоит ли подниматься в воздух, она решила преследовать его с земли. Заяна перемещалась между огненными снарядами, но не била в ответ. Пока нет. Ее взгляд был прикован к несносной летучей мыши, кулаки сжаты, пока она незаметно накапливала силу в ладонях, чтобы нанести последний удар. Электричество восхитительно гудело на кончиках пальцев, жар от напряжения нарастал. Она глубоко погрузилась в бушующий внутри шторм, призвав на помощь все свои способности и выпустив на поверхность достаточно, чтобы нанести серьезные увечья, но не убить.

Нет, как бы ей ни хотелось покончить с ним раз и навсегда, Заяна не могла убить его, иначе ее тоже ждала бы казнь. По крайней мере, пока фейри оставалась прикованной к горе и была вынуждена подчиняться законам владык. Но однажды она освободится и в тот же день обрушит свою многовековую жажду мести на всех тех, кто причинял ей боль.

Когда электричество запульсировало в руках, Заяна расставила ноги шире, чтобы смягчить отдачу. Сцепив руки и объединяя потоки, она послала смертоносные искры по предплечью, груди, а затем направила всю силу взрыва через железные наконечники на пальцах. Она двигалась быстро, а Маверик был слишком уверен в своей позиции в воздухе, чтобы разгадать ее замысел. Молния попала точно в цель.

Маверик вскрикнул и мгновенно начал падать, хотя все же довольно грациозно, не брызгая слюной, как она надеялась. Он приземлился с достоинством и выдержкой. Приходилось отдать должное его силе, раз он выдержал такой удар. Маверик упал на одно колено, напрягшись и дрожа, пока остатки молнии расходились по телу. Заяна накапливала очередной заряд, кончики пальцев гудели и пели, готовясь нанести новый удар.

– Хватит!

По яме разнесся пронзительный женский голос, заставляя всех замолчать и вызывая в ней трепет. И хотя Заяна знала, что ее ждет наказание, но надеялась закончить бой и выиграть время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем весть дойдет до владык. Бросив взгляд на смотровую площадку с каменной окантовкой, она тут же прокляла свою роковую ошибку, когда обнаружила, кто именно наблюдает за ними.

Заяна редко испытывала даже легкий страх, не боялась самой владыки Нефры и ее громогласного голоса – смогла бы выдержать ее жестокие побои. Но она нарушила один из величайших запретов на глазах у Верховного Лорда, и оправданный страх сковал ее неподвижное, холодное сердце.

– Итак, ты говоришь, что мог бы переместиться вместе со мной и спасти от утомительной поездки с Малином? – Фейт бросила на Кайлера невозмутимый взгляд, когда он предложил доставить ее обратно во дворец с помощью своих способностей. Злобный принц, о котором шла речь, совсем недавно проехал мимо них в своей помпезной карете, в то время как они только вошли во внутреннее кольцо пешком.

Она отклонила предложение Кайлера. Во-первых, потому что побледнела при одной только мысли, чтобы исчезнуть невесть куда и оказаться в другом месте по его воле. А во-вторых, действительно наслаждалась неторопливой прогулкой по оживленным, шумным улицам среди таких разных жителей Эллиема.

– Я могу захватить с собой одного или двух за раз, в зависимости от расстояния. Но не упоминал об этом раньше, потому что Малин не оставил бы попыток застать тебя наедине, чтобы высказать свои глупые мысли, – пояснил он.

Фейт раздраженно рассмеялась.

– Кроме того, я знал, что ты с ним справишься.

Ее усмешка исчезла, когда Фейт посмотрела в другую сторону. В то время как Кайлер и Изая шагали непринужденно, Рейлан оставался напряженным и смотрел прямо перед собой с каменным выражением лица.

– Почему ты не предупредил, что люди могут принять меня за маму? – Тихо спросила Фейт – не обвиняющим тоном, поскольку восторженное воспевание имени ее давно умершей матери, казалось, тоже задело генерала за живое.

Во взгляде Рейлана читалась мука.

– Я боялся этого, но надеялся избежать. Прости, Фейт. Мне следовало настоять на отмене поездки.

Фейт помотала головой, прерывая его:

– Я хотела поехать и была рада побывать в городе. – Она тепло улыбнулась в попытке хоть немного смягчить его чувство вины. – Просто это стало… шоком. Я и не подозревала, насколько народ любил ее. – И хотя сердце наполнялось невыносимой скорбью при воспоминании о радостных лицах и того, что она в них видела… надежду и любовь.

Но открытие, что ее мать оказала столь большое влияние на Райенелл, пробуждало гордость. То, как ею восхищались, придавало решимости доказать, что Фейт достойна быть ее дочерью.

– Она была ярким пламенем в этом королевстве. Упрямой, свирепой, преданной. Совершенно по-человечески, но это не имело значения, – торжественно сказал Кайлер. – Возможно, она сбежала в Хай-Фэрроу, чтобы защитить тебя, но я верю, что даже она знала, искре феникса всегда суждено вернуться к нам. – В глазах Кайлера горели гордость и восхищение.

У Фейт защипало глаза от его пламенной речи и любви, с которой он говорил о ее матери. Но она подавила свою неуверенность и улыбнулась, почувствовав потребность быть той, на кого они смогут возложить свои надежды. Ее мысли и, возможно, даже чувства, казалось, были услышаны и прочувствованы Рейланом, жесткие черты которого разгладились, а уголки рта слегка приподнялись.

– Кстати, спасибо. Я прикупила парочку новых вещей, – сказала она ему.

– Но кое-что забыла в последней лавочке.

Изая не успел закончить и недоверчиво посмотрел на брата, когда Кайлер быстро толкнул его локтем в бок.

– Что! Я только собирался сказать, что в белом Фейт… – На сей раз он умолк сам, поймав взгляд Рейлана, и его лицо тут же стало мрачным. – Ожерелье из белого жемчуга выглядело бы изысканно, – неохотно проворчал он. Хотя они даже не проходили мимо такого товара.

Фейт было и смешно, и неловко. Чтобы отвлечься, она наблюдала за толпой, сквозь которую они пробирались. Одна мысль не давала покоя с тех пор, как девушка увидела здесь совместную жизнь людей и фейри, которая очень радовала глаз.

– После битв многие беженцы Фенстеда бежали в Райенелл? – задумчиво спросила она, восхищаясь золотистыми и темно-коричневыми оттенками кожи.

Рейлан кивнул:

– Агалор предложил безопасное убежище любому, кто смог добраться сюда. Многие уроженцы Фенстеда предпочли остаться между Эсмайром и Фенхером – эти города граничат с их королевством. Большинство из них остались жить на склонах холмов и в лесах, а не в городах. И хотя Эллием более безопасное место, они по-прежнему находятся под надежной защитой армии Райенелла в городах на окраинах.

Фейт завороженно слушала о столь прогрессивных взглядах. Здесь не было никакого разделения. Она почувствовала прилив гордости за Агалора, но также волнение и страх от осознания того, что эти чувства вызваны не только его бескорыстной великодушной помощью попавшему в беду союзнику. В ее душе медленно зарождалась вера в саму себя – она была его дочерью и на этот раз не хотела прятаться от своего происхождения. Напротив, хотела стать достойной своего имени, открывая в отце очередную благородную черту.