– Что ж. Можете пригласить меня на романтический ужин, – нисколько не смущаясь, заявила я.

Лицо Сергея Валентиновича просветлело. Видимо, ему было очень приятно, что я на него клюнула. Ведь именно так он подумал. Но мне все равно – пусть думает что хочет. Я пришла сюда не по этому поводу, и свои проблемы решу сама, без помощников. Правда, используя некоторых из присутствующих при необходимости.

Охранника я себе представляла – где он стоит и что делает. Теперь стоило выведать, остается ли кто-нибудь здесь в кабинетах или охраняется только вход в контору.

– Было бы чудесно, если бы мы поехали вечером к вам домой, – мило сказала я, прекрасно осознавая, что домой он меня не пригласит. Наверняка у него есть жена и дети. Да и я не собиралась.

– Да, наверное, чудесно, – замялся он, – но мне не очень удобно. Лучше в другом месте.

– Может быть, здесь? У вас замечательный диванчик и обстановка располагающая. Телевизор опять же есть.

– Здесь? – удивился Мальцев. – Ну, не знаю даже.

– Что, по вечерам здесь все охраняется? – невозмутимо спросила я.

– Внизу да. Здесь просто закрыто, но у меня есть ключи.

– Ну так что ж?

– Мне кажется, что это все-таки не самое лучшее место для встречи, – решительно сказал Сергей Валентинович. – Сходим в ресторан, а потом видно будет.

– Ну, – скривилась я. – Мне рестораны так надоели... Хотелось домашней обстановки, так, чтобы никого вокруг не было. Тихо, спокойно, уютно. Если не хотите, то я, конечно, не настаиваю.

– Нет, почему же... – начал возражать Мальцев.

Но я уже сделала вид, что обиделась. Пока мы разговаривали, я успела рассмотреть замки и их количество. Потом я встала.

– Жаль, что вы не оправдали моих надежд, – с упреком сказала я.

– Но я ведь не отказываюсь!

– Поздно. Я уже передумала.

Развернувшись с грациозностью кошки, я направилась к выходу.

– Можно пойти в клуб. Там нам найдут уединенное место, – предложил он, когда я была почти у двери.

– В клуб?

– Да. Там очень мило.

Я сделала вид, будто размышляю, хотя твердо знала, что ни в какой клуб не пойду.

– Нет, в следующий раз. – Я вышла и закрыла за собой дверь.

Только я села в машину, как зазвонил сотовый. Это была перепуганная Ксения.

– Мыльникова убили, – пробормотала она сквозь слезы.

– Как? – Я тоже испугалась.

Неужели убили? За что? Бедный Андрей. Мы же с ним только что виделись...

– Отравили, кажется, – сообщила Смолькина. – Я так и знала, что еще кто-то из наших погибнет.

Я подумала: почему Ксения говорит «наши»? Она ведь Андрея не знает, наверное.

– А ты с ним разве знакома? – спросила я.

– Таня, ну ты чего? Павел Мыльников, который хирургом работает. Работал...

У меня отлегло от сердца. Вот оно что! Захлебываясь слезами, Ксения говорила невнятно, и я было решила, что убит Андрей Мельников, мой милицейский друг.

– Поняла, – медленно сказала я, и до меня дошло, что дело-то в принципе осложняется. – Слушай, сейчас я к тебе приеду, а пока никому не открывай. И я поспешила к Ксении. Она сначала спросила из-за двери, кто это, и только потом открыла мне, и то потихоньку, сначала оставив дверь на цепочке. Да, девчонка совсем напугана.

– Откуда ты узнала об убийстве? – спросила я, переступив порог.

– Мне с его работы позвонили. Павел не пришел на работу, а у него сегодня серьезная операция. Вот и послали к нему домой медсестру. Дверь его квартиры была открыта, она вошла и увидела, что он мертвый лежит. Вызвала милицию. Там у него стол был накрыт, водка стояла. А так как никаких других признаков смерти не было, то решили, что он отравился. Стакан был один, но я же знаю: один Павел никогда не пьет. Он вообще пьет только по особенным случаям. Значит, у него кто-то был, а потом свою рюмку убрал. И вот еще. Сегодня утром я стала прослушивать свой автоответчик, и послушай, что я там обнаружила.

Смолькина перемотала пленку и включила автоответчик. После гудка я услышала голос: «Ксюха, привет, это я. У меня для тебя есть одна потрясающая новость. Если ты придешь и будет еще не поздно, то приезжай ко мне. Я тебя обрадую».

– Это Павел? – спросила я, сама уже поняв, что это именно он.

– Да. Видишь, он хотел сообщить мне что-то важное и радостное. Но получилось совсем наоборот. – Девушка снова начала плакать.

– Успокойся. Нам сейчас нельзя впадать в панику, – сказала я задумчиво.

Я подошла к телефону и набрала номер Андрея Мельникова.

– Привет, это Татьяна. У нас, кажется, появился еще один труп?

– Что ты имеешь в виду? – хотел уточнить Андрей.

– Мне сегодня с утра позвонил мой клиент и сказал, что убит Мыльников. Я сначала не расслышала, решила, что речь идет о тебе. Фамилии-то похожи. В общем, долго жить будешь, Андрюша. Так вот, оказалось, к счастью, что я ошиблась. К твоему и моему счастью. А вот клиенту не повезло. – Я старалась говорить тихо, чтобы Ксения меня не слышала.

– Да. Были мы сегодня у одного. Павел Мыльников, точно. Он что, тоже из друзей?

– Ты быстро схватываешь. На самом деле и Садомцев, и Таганов, и теперь вот Мыльников – были друзьями.

– А сколько их всего? Что нам ожидать?

– Типун тебе на язык. Их пятеро, но я постараюсь не допустить больше смертей, – заявила я. – Ты мне скажи лучше, что с ним произошло.

– Эксперт на первый поверхностный взгляд сказал, что он, возможно, отравился водкой. Взяли бутылку и его стакан на экспертизу. Потом будет ясно наверняка. Пока только догадки.

– Он был один или пил с кем-то? – уточнила я.

– По следам – один. Но все равно складывается ощущение, что был с ним кто-то еще. И наверняка знакомый, раз Мыльников его впустил и сел с ним за стол.

– Сразу могу сказать, что мы со Смолькиной вечером были вместе, – сказала я, вспоминая слова Павла на автоответчике. Он хотел сообщить радостную новость. Интересно, какую?

– Андрей, я тебя очень прошу: как только будет что-нибудь новое известно, позвони, пожалуйста, мне.

– Обязательно. Ну что, Иванова? Ты берешься и за это дело?

– Я так понимаю – да. Если все эти три смерти связаны, – а очень похоже на то! – то достаточно будет найти убийцу одного, и он же окажется убийцей остальных. Только вот причины я пока не вижу. Ладно, пока.

– Пока.

Я положила трубку и подошла к Ксении. Она сидела на диване, закрыв лицо руками, и плакала тихо, но с отчаянием.

– Я подозревала, что это случится, – сказала она мне. – Почему? За что на нас такая напасть? А дальше? Меня и Олега ожидает такая же участь?

– Ксения, ты должна подумать. Кто может желать вам всем пятерым смерти? Постарайся. Ты понимаешь, как это важно?

– Я все понимаю! – вскочила Смолькина. – Все понимаю, но я не знаю. Мы никому дорогу не переходили. Тем более – впятером.

– Ну, может, не впятером. Быть может, это касается только их троих? Такое тоже может быть. Так что раньше паровоза не беги.

– Конечно. А когда будет известно, троих это касается или всех? Когда и нас убьют? Тогда, действительно, можно будет говорить абсолютно точно.

– Перестань, я этого не допущу, – спокойно сказала я, но мои слова девушку все равно не успокоили.

– Просто какой-то страшный сон, – говорила сама себе Ксения. – Надо только проснуться, и все встанет на свои места. Да, надо только проснуться.

Я сходила на кухню и принялась рыться в шкафах и в холодильнике. В нижнем столе я обнаружила бутылку коньяка, взяла ее и стакан и понесла в комнату.

– Выпей, – я протянула Смолькиной стакан, – и быстрее приходи в себя. Нам с тобой надо хорошенько подумать. Ты же понимаешь, что мне одной понять причину происходящего очень трудно. Я, конечно, могу до всего дойти сама, но на это уйдет много времени. А если ты подумаешь и расскажешь мне даже то, что, на твой взгляд, совершенно неважно, я смогу расценить это с профессиональной точки зрения и выйти на убийцу. Мне нужна твоя помощь.