Но ничего нового она мне не сказала. Я просто взяла у нее адреса ее друзей, а также адреса их мест работы и нужные телефоны. Попросив ее теперь уже четко, на бумаге, записать все важные события со школьного возраста, я отправила девушку домой.

Попросила об этом не случайно. На самом деле многим людям на бумаге писать проще, чем вспоминать устно. Лично меня это, конечно, совсем не касается, у меня, наверное, ум по-другому работает. Я могу как в уме, так и вслух и на бумаге четко выстроить все нужные мне события. Причем, когда я начинаю специально, целенаправленно вспоминать что-то, я даже припоминаю то, о чем никогда и не задумывалась. Это профессиональное.

А Ксения, видимо, была из тех людей, которые толком рассказать про свое детство не умеют. Именно про свое детство. Спроси я ее про работу или про магазины, погоду, она все четко рассказала бы и объяснила. А если учесть, что у нее произошла трагедия, то, вероятно, сосредоточиться на изложении вслух ей трудно, а проще сесть и все записать. Как школьное сочинение написать. Вот я и прибегла к такой хитрости, дав девушке конкретное задание.

Опять же, бумаге можно доверить даже то, что постороннему человеку при непосредственном общении сказать трудно. Дисциплинирует бумага. Стараешься вспомнить все точно, с подробностями. В общем, остановились мы с клиенткой на этом способе – на сочинении.

Ксения ушла, а я решила поехать на место работы Игоря, а потом Николая. Возможно, конечно, опасения Ксении, будто убийства связаны с их компанией, не напрасны. Но все равно побывать там, где работали убитые, и поговорить с их коллегами надо. Кто знает, вдруг причина случившегося отыщется именно там.

Игорь Садомцев, окончив юридический институт, работал нотариусом в частной нотариальной конторе. Туда я и отправилась.

Контора занимала несколько комнат на первом этаже пятиэтажного жилого дома, который был очень удобно расположен – в центре города, около дороги. Здесь явно не бедствовали, во всяком случае, ремонт сделали шикарный.

Меня встретила молоденькая секретарша с очень красивым голосом.

– Меня зовут Татьяна Александровна Иванова. Я частный детектив и занимаюсь сейчас расследованием убийства вашего товарища, – сообщила я для начала.

Узнав, по какому вопросу я пришла, она отложила свои бумаги, предложила мне стул и приготовилась меня слушать.

– Расскажите мне про Игоря, – сразу же попросила я. – Что он был за человек, как с другими людьми ладил, что вообще у вас говорят про его смерть? Вас как зовут?

– Анжела, – ответила девушка, немного ошарашенная таким напором с моей стороны. – Вы знаете, нас всех просто шокировала его смерть. Игорь Викторович был очень хорошим человеком. Внимательным, никогда ни с кем не ссорился, много работал. Никто из клиентов ни разу на него не пожаловался. Он у нас был одним из лучших специалистов.

– Я, конечно, понимаю, что про тех, кто умер, плохо не говорят, но если вы можете что-либо вспомнить, то, пожалуйста, не упустите ничего. Чем именно он занимался?

– Ну как? Документы различные составлял, которые требуют подписи нотариуса. Завещаниями занимался.

– Недоброжелатели у него были?

– Нет. Он никому плохого не делал. У нас тут одна старушка только к нему и ходила. Умел он разговаривать и выслушивать.

– Но ведь не может быть так, чтобы у человека совсем не было если не врагов, то хотя бы завистников или людей, которые в чем-то с ним не соглашались.

– Ну, он, конечно, ссорился или спорил с кем-нибудь. По работе или по любому другому вопросу. Но ведь из-за этого не убивают, я думаю. – Девушка совсем смутилась и не знала, что еще мне сказать.

– А здесь есть еще кто-нибудь, с кем я могла бы поговорить? – Я окинула взглядом офис.

– Конечно. Сейчас на месте наш директор, но я думаю, он не сможет вас принять. Он очень занят, – стала вдруг оправдываться Анжела.

– Я не займу у него много времени, – продолжала настаивать я.

– Думаю, что с ним вам лучше не говорить, – тихо произнесла девушка, как-то скромно замявшись.

– Это почему же?

– Дело в том, что Сергей Валентинович не очень ладил в последнее время с Игорем Викторовичем. Не то чтобы не ладил, просто отношения у них стали напряженными.

– А поточнее? – заинтересовалась я.

– Я слышала совсем недавно, что они разговаривали в кабинете у директора на повышенных тонах. Но при всех оба держались так, как и всегда. То есть никак. У них всегда были прохладные, чисто деловые отношения. И после того разговора такими и остались. Я просто слышала громкие голоса. Но думаю, что Сергей Валентинович не захочет говорить об этом. Он после смерти Игоря Викторовича не особо горевал. Деньги, конечно, помог собрать на венок и всякое другое, но холодно к этому отнесся, можно сказать. И ничего не говорил.

– Но, может, он просто человек такой, неэмоциональный? – спросила я, чтобы разговорить секретаршу еще больше.

– Наверное, – только и сказала она. – Но все равно у Сергея Валентиновича сегодня много дел, и я думаю, что он не станет с вами разговаривать. Если только как-нибудь потом?

– Тогда договоритесь, пожалуйста, с ним. Пусть время назначит. Я оставлю вам свою визитку, а вы позвоните мне потом. Договорились? Только обязательно. Мне очень надо поговорить с вашим начальником.

– Конечно, я поняла. Все сделаю, не волнуйтесь, – сказала Анжела и встала меня проводить.

Но возле двери я снова повернулась к ней и спросила:

– А что вы знаете про смерть Садомцева?

Мне было интересно узнать мнение коллег о гибели нотариуса.

– Игорь Викторович утром ехал на работу. И около дома взорвался в машине, как только ее завел. Больше ничего не известно. Милиция этим делом занимается, но результата пока нет. Они и к нам приходили. Тоже, как вы, спрашивали. Ну а что сказать? Я вообще не понимаю, кому он мог помешать.

– А не было такой версии, что он погиб случайно? Что убить хотели другого?

– Да нет, – пожала плечами Анжела, – машина вроде его. Во всяком случае, он всегда на ней ездил.

– А про личную жизнь Садомцева вы что-нибудь знаете?

– Нет. Совсем ничего. Мне кажется, что у него и девушки не было. Всегда один. На работе иногда задерживался. Друзья были. К нему один приходил довольно часто. Олегом его, кажется, зовут.

– А в конторе не осталось личных вещей Садомцева? – с маленькой надеждой спросила я.

– Нет. Все забрал следователь.

– А вы не запомнили случайно, как его зовут?

– Мельников. Я только фамилию запомнила.

– Спасибо. – Я взялась за ручку двери и попрощалась.

У меня появилась надежда: кажется, дело ведет мой добрый друг Андрей Мельников. Он не раз выручал меня из опасных и сложных ситуаций, помогал мне информацией. Конечно, фамилию Мельников редкой не назовешь, но если это на самом деле Андрей, то, возможно, мне удастся узнать данные, известные милиции.

Я вышла на улицу, села в свою «девятку» и набрала на сотовом телефон друга.

– Андрюха, ты? Привет. Иванова тебя беспокоит.

– Привет, Татьяна, – обрадовался Мельников. – Давно не звонила. Рад. Вспомнила старого товарища. Ты просто так или по делу?

– Ну ты, как всегда, все сразу просекаешь... – Я совсем не удивилась, потому что на самом деле выходило чаще всего так, что встречались мы именно «по делу», когда проблемы поджимали. – Ты сейчас свободен? Подъехать можно?

– Давай.

– Еду. Пропуск мне закажи.

– Ага.

В кабинете Мельникова было так накурено, что я, заядлая курильщица, почти задохнулась. А сидел он, между прочим, один. Значит, над чем-то мудреным размышляет, раз так много курит. Делом занимается.

– Ты чего, уморить себя хочешь? – Я подошла к окну и открыла его настежь.

– Ну, присаживайся, говори, что у тебя, – не отреагировал на мои слова Андрей.

– Я по поводу взорвавшейся машины. Убийство Садомцева Игоря Викторовича. Помнишь такое?

– Ясно. Ты что, этим делом занимаешься? – Мельников снова закурил, с интересом поглядывая на меня. – Кто же твой клиент?