Стало попадаться всё больше рощ и лесов. Привычные виды Стаентрада — холмы, луга, валуны, торчащие всюду, будто растущие из земли вместо деревьев — уступили место лесам, Стаентрад будто превращался в другую страну. Северную страну лесов.

К полудню мы наткнулись на деревню. Тольскер спросил у местных, будет ли впереди ещё какое-нибудь поселение, которое мы сможем встретить прежде, чем наступит тьма, и нам сказали, что до ближайшего поселения ехать придётся изрядно. Тогда мы решили остановиться в этой деревушке, Тольскер снова показал главе деревни королевскую грамоту.

На следующий день снова шёл снег. Он не прекращался и ночью. Дороги занесло ещё сильнее. Нас уговаривали остаться в поселении, но Тольскер воспротивился. По настоянию сердобольных жителей деревни мы взяли с собой всевозможные припасы и вещи, что могут пригодиться, если нам вдруг не повезёт ночевать прямо в лесу.

К сожалению, они и впрямь пригодились. Из-за глубоких сугробов, в которых утопали лошади, путь наш был очень медленным, и в итоге мы дотянули до темноты, а никакой деревушки или корчмы так и не встретили. Нам пришлось ночевать в лесу.

Снег продолжал валить и ночью. Мы развели костёр, пристроившись под широкой, разлапистой сосной. Деревенские жители дали нам в дорогу тёплых шкур, спальные мешки, подручные материалы, чтобы соорудить нехитрый походный шалаш — и мы этим воспользовались. Шалаш был слишком мал, чтобы в нём могли уместиться все четверо — да и неразумно было спать всем сразу во время ночёвки в лесу — поэтому мы спали по очереди: двое спят, двое караулят у костра. Согреваться пытались крепким хизгом — также позаимствованным у деревенских — и горячими отварами. Благо, среди снега не испытываешь нехватки в воде.

Ночью где-то неподалёку выли волки, но рядом с костром никто не появлялся, и в целом ночь прошла спокойно — хоть и неуютно и холодно. Утром мы продолжили путь.

На следующий день снова снегопад, всё завалило так густо, что, если идти пешком — будешь утопать в сугробах по колено или по пояс.

Всё больше окружающая местность становилась лесистой. Среди лесов больше всего было сосновых. На деревьях сидели толстые снежные шубы.

Весь день мы двигались по следу вора, пока, примерно к полудню, не наткнулись на занесённую снегом деревушку. Разглядеть её издалека было непросто — лишь струйки дыма, взмывающие вверх, указали нам направление. Мы остановились в ней, чтобы отогреться, поесть и пополнить припасы. Мы не знали, встретим ли место для ночлега впереди, а потому остались в деревушке и на ночь.

Глава 32

Хейльза Дунханд

Ранним утром мы продолжили путь. Мы миновали заснеженный сосновый лес и попали на проторенную тропу. Нам встретилось поселение, где мы остановились в корчме, отогрелись и хорошенько перекусили. Тольскер пообщался с местными, расспрашивая о том, что нас ждёт впереди. Ему сказали, что мы находимся недалеко от границы между Омхарс-Тэат и землями Северного Барона.

Путь вора вёл в Тэат-Брон-дор, и больше ни у кого сомнений не оставалось: вор двигался прямиком к Северному Барону. Интересно, какую реликвию (если она была одна) он вёз с собой, и связан ли Северный Барон с норжским императором?

Мы покинули корчму и продолжили путь. Сегодня снега не было, распогодилось, под копытами лошадей, наконец-то, появилась нормальная дорога, по которой можно двигаться, не увязая в снегу. Дорога была относительно людной, время от времени мы встречали путников и повозки.

После полудня мы миновали путевой камень и столб с надписью, гласящей о том, что мы покидаем земли Омхарс-Тэат и вступаем на территорию Тэат-Брон-дор.

Несколько дионов пути, и нам попалось… целое поле битвы. Валялось с десяток убитых лошадей и столько же человек — изрубленных мечами, исколотых копьями, утыканных стрелами. Весь пустырь, на котором мы обнаружили трупы, был залит кровью.

Вечерело, местность была открытой, впереди нас ждали тёмные сосновые леса. Кроме нас на пустыре никого не было. Возможно, мы первые, кто обнаружили это место бойни.

— Интересно, что здесь случилось? — спросил Даид.

— Я могу выяснить, — сказал я.

— Нам некогда с этим разбираться, мастш Рой, — проворчал Тольскер. Последние дни, начиная с того, когда все норжские агенты загадочно самоубились на допросе в Аг-Вирордэн, он был угрюм и мрачнел с каждым днём всё больше.

— Поздно, — сказал я. — Я уже спешился.

Я подошёл к месту бойни поближе, надел капюшон, сосредоточился на Тэ-Сю А’ргаэ и вытянул вперёд руку. Я начал отматывать время назад. Я прокрутил около двух дионов и увидел такую сцену:

Ехала группа всадников. Кажется, они сопровождали какую-то важную даму — она ехала в центре группы, и все вели себя с ней почтительно и с большой вежливостью.

И вдруг на них напала орава лихих ребят — часть из них выбежала навстречу из леса, другая часть нагнала с тыла, вместе они взяли кортеж важной дамы в тиски.

Нападающие открыли стрельбу из луков по лошадям, ввязались в бой со всадниками, очень быстро всех перебили, а женщину захватили в плен. Один из лихих ребят перекинул её через седло, и все вместе, весело гикая и улюлюкая, направились к лесу, что темнел высокой стеной впереди.

Я вышел из Тэ-Сю А’ргаэ, снял капюшон и пересказал Тольскеру и остальным то, что увидел.

— Ну и что? — проворчал Тольскер. — Какую-то девку захватили разбойники — нам-то что с того? У нас свои дела, и нам некогда отвлекаться на подобное.

— Господэн, может, всё-таки поможем девице? — осторожно спросил Даид.

Тольскер хмуро посмотрел на него, на Сэлдэна, на меня, тяжело вздохнул и сказал:

— Если будет по пути — поможем. Специально ради неё сворачивать с дороги не станем. Мастш Рой, вы можете отследить путь разбойников?

Я взобрался на лошадь и покачал головой.

— Нет, я могу одновременно отслеживать только один след, я же уже говорил это.

— Точно, я и забыл.

Мы поскакали вперёд, и на снегу виднелись следы копыт, ведущие прямо в лес.

Мы въехали в лес. Следы вели туда же, куда направлялись и мы, так что нам было по пути. Вечерело. Прошло пол-диона, и следы свернули в сторону. Опускались сумерки, и мы заметили вдалеке костёр, мерцающий как раз в той стороне, куда свернули следы.

— Ну что, подъедем поближе? — спросил Даид. — Это явно те разбойники, что захватили девицу.

— Эльс с вами, — проворчал Тольскер. — Если вам так не терпится поиграть в благородных защитников слабых дам — давайте поиграем. Поехали!

И мы двинулись в сторону разбойничьего костра.

Мы оставили лошадей вдали от лагеря разбойников и дальше пробирались на своих двоих, медленно и осторожно, высматривая дозорных и таясь за деревьями и сугробами.

У костра собралась целая ватага бандитов, все мужчины, всего человек пятнадцать. Они шумно переговаривались, громко хохотали, и, казалось, у них была какая-то вечеринка — они пили и праздновали. Я вспомнил, что близится Йолшев День — до него оставалось совсем ничего — возможно, именно его разбойники заранее и отмечали.

Кони их стояли в стороне, привязанные к деревьям, их охранял всего один человек. Сэлдэн подкрался к нему сзади и перерезал горло. Свет костра не падал в ту сторону, где оставили коней, поэтому Сэлдэна никто не заметил. Также мы встретили двух дозорных, карауливших вокруг вечеринки — их тоже незаметно уложили Даид и Сэлдэн.

Разбойники сидели кругом у большого костра, ели пищу, приготовленную тут же на огне, выпивали. Кто-то играл на музыкальных инструментах и затягивал песни, кто-то травил шутки под всеобщий одобрительный хохот, парочка затеяла борьбу на руках. Среди разбойников находилась девушка — та самая, которую я видел с помощью Тэ-Сю А’ргаэ.

Она сидела на бревне в окружении своих похитителей, связанная. На девушке была толстая чёрная шуба, волосы — ярко-рыжие, убраны в косу. На лбу повязан шнурок с народным орнаментом. Глаза у девушки — зелёные. Она сердито смотрела на разбойников и вовсе не казалась напуганной.