– Как же так? У него были при себе все документы.

– Может, и были, да сплыли…

– А как он к вам попал?

– Позвонили добрые люди, попросили забрать алкоголика из парка. Бригада приехала, сразу в реанимацию, еле откачали. Клофелинщицы в городе завелись, так их растак. В полицию уже позвонили. Только бесполезно это, пострадавший-то совсем ничего не помнит.

Они подошли к палате.

– Только на пять минут, – сказал врач. – Если бы не требовалось установить личность, вообще сегодня к нему не пустил бы.

– Хорошо.

В палате кроме Артёма было ещё пять человек. Двое тихонько играли в шахматы у окна, один читал под ночником книжку, остальные спали. Артём лежал на крайней койке. От его вчерашнего лоска не осталось и следа. На щеках темнела щетина, причёска растрепалась, одет он был в больничную пижаму. Затравленный взгляд остановился на посетителях. Аркадий Михайлович осторожно подошёл к постели.

– Артём, ты меня узнаёшь?

«Да… Да-да-да… Меня зовут Артём! А это…»

Артём выдохнул полувопросительно:

– Папа?

– Ну, слава богу! – радостно воскликнул Аркадий Михайлович.

– Слава богу! – облегчённо вздохнул врач, протирая очки полой халата.

– Папа, где я? – спросил Артём.

– В больнице, дружок, пока в больнице…

– Это я понял. А что за город?

– Соломенск.

– А где это? Папа, как я тут оказался? Почему я не в Москве?

Москва пришла в голову совершенно внезапно. Артём попробовал мысленно зацепиться за это слово. Москва… Москва – его город. Скрипучие качели во дворе… Пустырь за гаражами… Коричневая собака с добрыми глазами. Он носил ей во двор куски колбасы из холодильника… У неё одно ухо смешно приподнималось, когда она смотрела, наклонив в сторону голову…

– Что со мной, папа?

– Ну, это долгая история. Доктор говорит, у тебя частичная потеря памяти… Скоро ты всё вспомнишь и сам ответишь на свой вопрос.

– А вы кто? – Артём упёрся взглядом в Леру.

– Это Лера, – ответил Аркадий Михайлович, – Ты её тоже потом вспомнишь.

– Лера, кто вы? Я вас знаю? Я вас совершенно не помню.

– Вы бы меня и без амнезии не вспомнили. Я официантка в кафе «Импресьон».

– Лера помогла мне тебя найти. Она последняя, кто тебя видел до этого… – сказал Аркадий Михайлович.

– Уверена, что не последняя, – с нажимом произнесла Лера. Ей-то совсем не хотелось оказаться в этой истории крайней.– Просто вы других ещё не встретили.

– Официантка? – пытался вспомнить Артём. – А что, разве мы с вами разговаривали?

– Насколько я помню, да.

– И о чём же я мог разговаривать с официанткой?

– О, вы мне рассказывали очень интересную историю о том, что мы с вами раньше вроде бы встречались, и как вас потрясло моё длинное синее платье, и…

Тут Лера почувствовала, что Аркадий Михайлович как-то очень уж крепко взял её за руку, и, похоже, если она не прекратит молоть чепуху про это дурацкое платье, точно ей что-нибудь невзначай сломает.

– Ничего не помню… – откинулся на подушку Артём и снова уставился в потолок.

– Думаю, на сегодня хватит… – сказал врач и начал их выпроваживать из палаты. – Сможете восстановить паспортные данные и номер медицинского полиса?

– Да, разумеется, у меня всё сохранено в электронном виде… на всякий случай, – ответил Аркадий Михайлович.

– Вот и славно. Тогда жду вас завтра. Кстати, у вас больше никто не пропадал?

– Нет, а что?

– Да так… Тут вчера ещё одного привели… Говорит, что «княжий человече», и что послали его к Иоанну Велирукому… и ещё чуть не табун лошадей с ним был. Но сам дикой какой-то парень: от машин шарахается, на дома смотрит, крестится, короче, психиатрия. И одежда на нём странная, вроде как старинная. Может, артист какой, не знаю…

9

– Лера, я провожу вас. И не возражайте, уже поздно. Да и у психов, видимо, сезонное обострение, – объявил Аркадий Михайлович, когда они вышли на улицу.

– Да как хотите… Только если начнёте намекать на чай и так далее, оставлю вас на растерзание своей бабушке, она вас до утра не отпустит, будьте покойны. Очень любит свежих собеседников.

– Надеюсь, она их не ест?

– Нет, не ест, но крови попьёт изрядно.

– Тогда чай отменяется.

– Вот и договорились.

– Лера, у меня к вам просьба.

– Какая?

– Пожалуйста, забудьте, наконец, про это синее платье!

– Почему?

– Потому, что эта история не имеет к вам никакого отношения.

– А к кому имеет?

– Только ко мне.

– А к Артёму?

– Знаете, когда началась эта история, его ещё и на свете не было… И вообще…

– Что?

– Ничего. Замнём для ясности, как говорится…

Дальше шли молча.

Нет, он не мог ей это рассказать. Это было только его, глубоко личное, дело.

Хотя история была, на самом деле, наверное, банальная. Около тридцати лет назад он действительно увидел на платформе девушку в длинном синем платье. И просто потерял тогда голову. Это была любовь с первого взгляда. Девушка была идеальна. Вокруг сновали толпы девчонок в мини-юбках, блестя коленками, (тогда это вдруг модно стало), а она стоит в длинном платье, как из другой эпохи. И белый кружевной воротник, и сумочка… Но это не важно… Главное – это лицо. Она была как королева среди черни, такие одухотворённые черты, такая посадка головы! Он был готов броситься к ней через пути, но тут подошёл поезд, и видение исчезло. А потом, почти через год, он внезапно встретил её на пляже. Тогда они и познакомились. Девушку звали Мила. Это была первая любовь, первая близость, и первое расставание. Роман оказался исключительно курортным – Мила была замужем.

А потом в его жизни появилась Марина. Марина стала для него всем, на ней он женился, она родила ему сына – Артёма. Но Марина умерла, когда Артёму было пять лет… И на этом любови в жизни Аркадия Михайловича закончились. Он никого больше так не полюбил. Никогда.

Однако молодой организм требовал своего. И Аркадий уговорил себя, что на Марине свет клином не сошёлся, что надо жить дальше… Но что-то в нём умерло вместе с женой. Когда онв первый раз после Марины попытался познакомиться с новой девушкой, почему-то вспомнил Милу, её молодой задор, её синее платье… Марину вспоминать не мог, слишком было больно… Поэтому вспомнил Милу. И больше для себя, чем для девушки, стал рассказывал про это синее платье, в котором она якобы была, и она подхватила игру, ей это понравилось… Потом была другая девушка, и всё та же история… Девушки делали вид, что верят… Начинались какие-то отношения, конфеты-букеты… Для них это было серьёзно, а для Аркадия нет. Он смотрел на них, представлял Милу, а любил только Марину… Шизофрения какая-то… но иначе ничего не получалось… так и продолжал крутить в голове то старое кино… путал имена… Ну и, в конце концов, ни одна девушка не выдерживала этого, и они расставались. По большому счёту, Аркадию Михайловичу уже было всё равно…

Разве такое расскажешь? Ловелас-однолюб… Так бывает?

И с Артёмом курьёз вышел. Мальчику было пять лет, когда не стало Марины. Аркадий растил его один. А ухаживая за девушками, частенько брал малыша с собой в кафе, в рестораны, на прогулки… Девушки умилялись, Артёмке тоже нравилось. Ну вот, видимо, он и наслушался историй про синее платье… И поленился сочинить свои.

Но у Аркадия была Марина, у него остался сын… а у Артёма так никого и нет…

Собственно, этот город, Соломенск… Это её город, Марина отсюда приехала в Москву.Поэтому, когда разговор зашёл о филиале магазина, Аркадий Михайлович решил начать с Соломенска, вроде бы для Марины, в память о ней… Соломенск Марине часто снился, она рассказывала, что во сне летает над своим городком.

А когда Артём пропал, Аркадий Михайлович даже подумал было, что это она… ну, как бы забрала его, оказавшегося здесь… Глупо, конечно, ведь ни в какую мистику никогда не верил, а тут испугался…