– Очень жаль старого мсье Бертье. Но что поделаешь, однажды и мы все умрем.

– Жизель! – раздался грозный голос за спиной. Девушка подпрыгнула от неожиданности, едва не разлив воду из стакана. – Ты доделала работу?

Это была экономка мадам Бланк, которая держала своих горничных в ежовых рукавицах. С такой строгой начальницей ни одна служанка не могла расслабиться, а из-за того, что та любила подкрадываться со спины и кричать прямо в ухо, все камеристки ходили дерганые и вздрагивали от каждого громкого звука.

– Почти, – ответила Жизель, стараясь не подавать виду, что её застигли врасплох. – Мне осталось только приготовить костюм для верховой езды мадемуазель Фелисите.

– Тогда займись делом, потрепаться с Карлом можешь и позже. А вы, Карл, не просиживали бы штаны, а убрали бы грязные бокалы, которые граф оставил на столике в гостиной.

– Я их уже убрал, – сухо ответил тот. – И вообще, я подчиняюсь не вам, а мсье Леру.

– Мсье Леру отправился в город, а пока его нет, вы работаете под моим началом!

– Мсье Леру уже здесь, – ответил кто-то, выныривая из глубины коридора. Это был дворецкий мсье Леру собственной персоной. – Карл, если ты все сделал, можешь идти спать. И не слушай мадам Бланк, ты ей ничего не должен.

– Да как вы смеете! – возмутилась экономка.

– Я лишь пытаюсь ограничить вашу безраздельную власть над персоналом, которую вы узурпировали, когда здесь работал мсье Бертье. Вы воспользовались тем, что старик уже немощен, и стали полноправной хозяйкой кухни. Но нет! Лакеи не обязаны вам подчиняться. Они должны подчиняться мне, и отныне только так и будет.

– Посмотрим, к чему это приведет, мсье Леру, – пригрозила экономка. – Вы еще ничего в этом не смыслите. Проработайте столько же лет, как я, и тогда будем на равных!

– Если вы думаете, что в силу своего возраста я ничего не понимаю, то вы сильно ошибаетесь.

Жизель и Карл с открытыми ртами следили за их перепалкой. Когда старый дворецкий мсье Бертье тут работал, мадам Бланк и правда захватила власть и стала командовать не только горничными и кухарками, но и лакеями. Мсье Леру – тогда он был просто Эмилем, первым лакеем, – это очень не нравилось. Сейчас, заняв такую высокую должность, он наверняка намеревался навести здесь порядок и поставить наглую экономку на место.

– Так и будешь сидеть сиднем, Жизель! – воскликнула мадам Бланк, решив перекинуться на свою подопечную.

На морщинистом лице экономки выступили красные пятна, и Жизель решила, что лучше уйти, дабы не испытать на себе её праведный гнев.

– Нет, я уже иду, – поспешно сказала девушка и отправилась в прачечную, чтобы не только заняться костюмом мадемуазель, но и избежать неприятного общества мадам Бланк.

Экономка кинула на дворецкого полный неприязни взгляд, крутанулась на каблуках и, прошелестев черными юбками, отправилась в свою комнату.

До Жизель донёсся разговор из кухни.

– Граф уже лег? – обыденным тоном осведомился мсье Леру, будто сейчас ничего не произошло.

– Мсье Вермер недавно отправился в его комнату, – сказал Карл. Мсье Вермер был камердинером графа. – Думаю, он как раз ложится.

– Завтра охота. А еще приезжает графиня де Гришар. В половине шестого вы с Матье должны быть на ногах, так что не засиживайся и иди спать. – В голосе дворецкого слышалась забота, которая Жизель поразила – мсье Леру и правда печется о своих подопечных.

– Да, мсье.

Карл подхватил коробку с воротниками и догнал Жизель, чтобы отнести их в прачечную.

– Я с тобой, – оповестил он.

Жизель обернулась и с грустью сказала:

– Везет, что мсье Леру не помыкает вами.

– Он довольно прогрессивных взглядов и не считает, что все слуги должны быть рабами.

Они прошли в маленькое помещение, где на полках лежали стопки отутюженных и накрахмаленных скатертей, а на длинной вешалке, тянувшейся вдоль одной из стен, висели свежие наряды и костюмы. Карла поставил коробку с воротниками на тумбу, а Жизель достала запечатанный в кофр костюм для верховой езды и повесила ближе к двери, чтобы завтра забрать.

– Это все, что тебе нужно было сделать? – удивился Карл.

– В том-то и дело. – Жизель развела руками. – У меня все костюмы в идеальном состоянии. Я ушла, лишь бы мадам Бланк не изливалась ядом. Она, видно, думает, если усложнять себе работу, то она будет сделана лучше.

Жизель без стеснения могла пожаловаться Карлу. Он был первым, с кем она здесь нашла общий язык. По доброте душевной Карл помог ей освоиться на новом месте. Он всегда успокаивал ее и просил не воспринимать слова мадам Бланк близко к сердцу – старушка живет, как привыкла, а перевоспитывать взрослого человека гиблое дело. Поначалу из-за придирок экономки Жизель даже подумывала найти другую работу, но Карл ее отговорил. Возможно, сама судьба сблизила их, чтобы Жизель здесь осталась.

Вот только чем обернется для нее жизнь во дворце, узнать еще предстояло.

***

– Мадемуазель Мари? – позвала Кирстен, проходя в круглую комнатку на вершине башни, из которой Мари сделала собственный читальный зал.

Камеристка застала свою хозяйку спящей на широком подоконнике: она сидела на мягких подушках, склонив голову на бок, и едва слышно посапывала. На ее коленях свернулась в клубок черная кошка по прозвищу Снежинка (Мари любила подобные шутки), а на кошке, словно одеялом, лежала раскрытая книга.

– Мадемуазель? – позвала Кирстен чуть громче.

Мари подскочила, испугав Снежинку. Кошка ураганом бросилась вниз и унесла за собой книгу, которая прошелестела страницами и упала Кирстен под ноги. Камеристка подняла её, аккуратно расправила страницы и положила на полку дубового книжного шкафа, где Мари собирала библиотеку.

– Вот черт, – ответила Мари, не постеснявшись в выражении. Она зевнула и потянулась, а потом взглянула на Кирстен: – Извини. Я не заметила, как задремала. Видимо, пора ложиться спать. Снежинка, кис-кис-кис…

Мари выманила кошку, подхватила ее на руки, и они с Кирстен спустились на второй этаж, где находились спальни дочерей графа. Мари было неловко оттого, что она уснула в таком неподобающем месте и что заставила свою камеристку ждать столько времени. Она заметила, что под глазами Кирстен появились круги, а светлая кожа посерела от усталости, поэтому старалась быстро подготовиться ко сну, чтобы отпустить бедную девушку на отдых.

– А правда, что завтра приезжает графиня де Гришар? – неловко спросила Кирстен, убирая тяжелое покрывало с кровати.

Мари, ловко выудив шпильки из волос, ответила:

– Да. Жду не дождусь ее. Ты, вероятно, ее не видела? Это сестра нашего гостя и моя хорошая подруга.

– Все сегодня только о ней и говорили, – поделилась Кирстен. – Моя подруга Жизель ей просто восхищается. Извините, если это сказано… – тут же стушевалась она и покраснела до ушей.

– Ничего-ничего, – ответила Мари. – Графиня де Гришар и правда очень хорошая девушка. И не волнуйся оттого, что в нашем доме столько именитых гостей. Вот на день рождения Фелисите отец собирается пригласить даже самого премьер-министра!

– Ничего себе… – ахнула Кирстен, но потом взяла себя в руки и сказала: – Вам помочь с прической?

– Нет, я уже все. – Мари бросила шпильки в блюдце. – Можешь помочь мне избавиться от этого проклятого корсета?

В принципе, в услугах камеристки Мари не нуждалась. Самостоятельно она не справлялась только с корсетом. Когда ушла предыдущая горничная, Мари сообщила отцу, что новую нанимать не стоит, но от этого заявления он ужасно разозлился:

– Да где это видано, чтобы будущая маркиза сама одевалась и прибиралась в своей комнате? Ты ещё скажи, что сама будешь готовить завтраки! Не смей даже помышлять о таком! Я не хочу, чтобы ты опозорилась, когда переедешь к маркизу в дом!

Он почему-то был уверен, что Мари обязательно станет маркизой, и даже не интересовался, хочет ли того она сама.

Кирстен ослабила тугие завязки на корсете, и Мари облегченно вздохнула.