Родители заметили его, и папа подошел к Ване.

Он протянул Ване свою ладонь и сказал:

– Ну, здравствуй, сын!

Ваня опустил глаза и тихо ответил:

– Я не сын.

– А кто? – Удивился папа.

– Я сыночек, – ответил Ваня и положил руку в ладонь отца.

Без единого выстрела

(миниатюра)

Мы сидели за праздничным столом, за которым уже давно отсутствовали непосредственные виновники этого большого торжества.

Восемь лет назад умер мой дед Николай по материнской линии – летчик-истребитель, прошедший всю войну. Не стало и деда моей жены Ивана – сапера и полного кавалера ордена славы. Остался с нами только отец моего отца – рядовой Павел Иванович.

Скромный и тихий человек по натуре, он всегда почему-то оставался в тени славы Великой победы. Он не надевал медали, которыми его награждали после войны, не посещал праздничные собрания фронтовиков и отказывался от полагающихся ему льгот и привилегий.

– Почему? – Спрашивали его дети.

– Как так? – Удивлялись мы – его внуки.

А он только отмалчивался и махал покалеченной рукой.

– Какой я ветеран – фронтовик? – Часто говорил он.

– А медали? – Возражали мы.

– Так это же юбилейные…

– Обидно рассуждаешь, дед, – упрекал его я.

– А ранение? А дорога домой? – Поддерживала меня сестра.

– Обидно другое, – объяснял он. – Что на фронт мы две недели добирались, а вышли из строя за пять минут. Много нас тогда полегло под бомбами немецкой авиации. Больше половины так и осталось лежать в болотах под Новгородом, не сделав не единого выстрела.

– А я без рук, но живой, – ухмыльнулся дед. – Это вон Николай – тот герой! Летчик, Берлин бомбил или взять у Татьяны дед – полный кавалер ордена славы! А я что? Таких много, – дед махнул рукой.

– Таких много, – согласился отец, – и вы все – фронтовики и ветераны. Вы – победители и герои. Каждый из вас совершил свой подвиг в этой войне. А подвиг, отец, он как звезды на небе. Одна яркая, другая не очень, а третью почти и не видно, а вместе они Вселенная…

– Так что, батя, давай выпьем за вас героев!

Митяй или случай

из далекого прошлого

(рассказ)

Это было давно, очень давно, когда еще большая Сибирь только начинала освобождаться от татарского ханства. И сейчас, перечитывая свой роман, я вспомнил интересный случай из моей прошлой жизни, которая как раз и попадала в этот неспокойный период…

Тогда, я – еще юноша лет двадцати, с молодой женой Дашей, на маленьком плоту отправился в опасное путешествие к берегам Иртыша. Я взялся выполнить важное поручение для племени хантов, которым был многим обязан. Не скрою, что о своей выгоде я не забыл и, как бы сейчас сказали – хотел прибарахлиться за чужой счет. Вождь племени не поскупился и кроме доверительной грамоты и письма, выдал нам еще золото и три больших алмаза. Также, плот загрузили пушниной и, отдав последние наставления, отправил нас в плавание.

Спускаться на плоту по небольшой речке казалось несложно и мы, приближаясь к намеченной цели, уже мечтали, как на берегах Иртыша купим лошадь с телегой, порох и все необходимое для проживания в тайге. Но случилось непредвиденное и наши планы поменялись.

На четвертый день нашего путешествия, когда солнце уже касалось верхушек деревьев, реку как будто подменили. Вода в ней вдруг забурлила, а течение заметно ускорилось. За излучиной нас ожидали пороги и плот, не пройдя препятствия, выбросил нас в холодную воду. Мы выбрались из реки, а наш плот, отправился дальше по течению.

На следующий день на берегу, у большого валуна, мы нашли наш разбитый плот. Он был в плачевном состоянии, но главное и самое страшное для нас было то, что он оказался совсем пустым… Не было на нем ни баулов с пушниной, ни ружья, ни провизии, не было и сумки с доверительной грамотой и мешочком с драгоценностями.

* * *

На третий день нашего плавания мы подходили к большой сибирской реке, которая была первой целью нашего путешествия. И хотя на душе было тревожно, мы еще не теряли надежду на успех.

– А, что? – Думал я, – ханты тоже люди… Объясню все, как было и на словах расскажу проблему племени из Солнечной долины.

Даша меня поддерживала и часто напоминала, что у нас в арсенале имелся нож, топор и огниво: «Так что с голоду мы не умрем» …

Вскоре, когда наша река расширило свое русло, и горизонт стал больше обычного. Мы увидели высокий берег, поросший лесом. Это был Иртыш. Войдя в его воды, мы ощутили всю мощь большой реки. Наш плот словно щепку подхватило быстрое течение и понесло к берегам Оби. На большой воде было трудно управлять плотом, но я, пересилив страх, взял себя в руки и уже скоро держал курс к назначенному месту. Когда наступило время выходить на сушу, то причалить к берегу у меня не получалось. Только с третьей попытки, потеряв кучу времени и сил, мы вышли на правый берег Иртыша. Оказавшись на суше, мы разбили лагерь прямо здесь на его каменистом берегу. Надо было собраться с мыслями и составить план дальнейшего действия. К тому же у нас закончилась провизия и я, отдохнув, занялся рыбалкой.

Первая стоянка на берегу великой реки прошла успешно.

Мы определились с маршрутом, запаслись продуктами и хорошо отдохнули у большого костра. На следующий день мы двинулись в путь. Через десять верст, у черной скалы, как напутствовал нам старый вождь, мы остановились, чтобы войти в тайгу и найти хантов. Племя располагалось в лесу недалеко от берега и мы, находя все нужные приметы к его расположению, приготовились продолжить путь.

Собравшись силами, мы поднялись на вершину обрывистого берега и оказались у порога большого хвойного леса. Он был сухим и не таким дремучим, как казался со стороны. Высокие сосны, редкие кустарники, ягоды и грибы, все это поднимало нам настроение. Чем дальше мы уходили в тайгу, тем чаще нам попадались следы диких животных. То лось пересечет нам дорогу, то белка уронит шишку, а то и хозяин тайги даст о себе знать… В густом малиннике, где мы остановились, чтобы полакомиться сладкими ягодами, нас напугал медведь, который, заметив нас, бросился на утек, ломая ветки. Это нас развеселило и мы, в приподнятом настроении, продолжили свой путь.

На опушке леса я почувствовал запах костра. Он исходил из-за большого бугра, находившегося от нас в двадцати шагах.

В голове мелькнула мысль о племени хантов, и я произнес:

– Не уже ли пришли?..

Поднявшись на пригорок, мы увидели дымок у жалкого строения. Похоже, что была охотничья заимка. Костер потрескивал сырыми дровами, а мы с Дашей замерли, осматривая округу. Примостившись под раскидистым кустом боярышника, мы решили дождаться охотника.

Пламя еще выбрасывало свои длинные языки, и я сказал:

– Значит он вернется. Надо подождать.

Незнакомец не заставил себя долго ждать и через пять минут мы заметили сгорбленного старика с клюкой в руке. Он шел к жилищу медленно и часто останавливался, чтобы передохнуть. Скорченный и немощный, он подошел к заимке и опустился возле костра. Мы переглянулись и, понимая друг друга без слов, вышли из укрытия.

* * *

Мы сидели у костра и слушали рассказ Митяя, так звали незнакомца. Немощный старик оказался очень гостеприимным и совсем не старым человеком. Его азиатское лицо было в шрамах, а тело все искалеченным. Левая рука плетью висела на плече, а сам он сильно прихрамывал на обе ноги. Но при всем этом было заметно, что силы его не оставили, и правая рука ловка ломала сучья для костра.

На вид ему было лет пятьдесят и это подтверждали его смоляные волосы и живой взгляд из-под густых бровей. Митяй принял нас хорошо и был искренне рад нашему появлению в его сторожке. Мы поверили в его гостеприимство и решили остаться у него до утра.