– Николая Угодника, – догадалась Силуана.

– Попал в плечо. И ему на фронте в это самое место пуля прилетела. А другие услышали и тоже подтверждать стали. Только убитых уже не спросишь. А выжившие согласились, что так и было. Но самое главное – не это. Вот мы сейчас колокол слышим. Его недавно отлили. Везли долго! Сначала на специальной машине до Приозерска, там аккуратно спустили на грузовой корабль, доставили к монастырю, там приготовили устойчивые леса, чтобы поднять его на вершину колокольни. Представляете, если бы веревка лопнула и он бы вниз полетел? Но Господь помиловал и обновление колокола состоялось.

Рассказывая это, старичок перекрестился. Откашлялся и продолжил:

– А потом все боялись: зазвучит или нет? Укрепили на перекладине колокола язык, начали раскачивать. Переживали страшно. Вдруг звука не будет? Или запоет колокол каким-то неприятным голосом. Нет! Все прошло замечательно. Но что я хочу сказать, когда атеисты-большевики на колокольне все пообрывали, все равно каждую Пасху звуки колокола мы, жители Валаама, обязательно слышали. Даже ждали, когда на Пасху несуществующий колокол запоет. И он пел! На башне ничего не было, а колокол пел! Чудеса! Мы мальчишками прибегали смотреть: откуда звуки раздаются. И знаете, однажды, как звуки колокола полились, смотрим, а на территорию через главные ворота входят монахи. Хотя какие монахи? Монастырь разоренным и опустевшим стоял столько лет. Десятилетия! Без братии! И вдруг – монахи! У каждого в руках свеча. Идут монахи прямо в храм. А храм-то закрыт! А они идут. И двери настежь растворяются. По ветру их мантии развиваются! Они на пороге все крестятся и внутрь, внутрь. Долго это длилось. Нам сначала дико страшно было. Но другому-то не покажешь, что боишься. Поэтому мы за монахами внутрь храма юрк! А там уже никого и нет. Можно было бы сказать, что нам всем показалось! Но свечи везде расставлены были. На камушках, разбитых ступеньках, окошках. И светло было, как днем! Я на всю жизнь запомнил. Внучке пытался рассказать, а она не верит.

– Да верю я, – ответила Даша, – просто представить не могу. Как же это так? Чтоб колокол звучал, двери открылись, свечи горели? Так ведь не бывает!

– Запомни, моя дорогая! На Пасху все бывает. Даже то, что представить не можешь. Если Христос воскрес! То все остальное для него сотворить ничего не стоит!

– А вот сейчас что за звуки? – поинтересовался коротко стриженый призывник.

Действительно, после колокольного звона в воздухе носились душераздирающие крики, от которых все обрывалось внутри.

– Это чайки! Они иногда так мерзко кричат, что становится не по себе, – ответил дед.

– Ой! Что они там делают? – вдруг изумилась Леночка.

Ее подруги Таня и Влада тут же вскочили с земли и показали нам руками в сторону могилы капитанского пса. Все оглянулись в том направлении. Я же представил происходящее, не поворачивая головы. Потом все-таки тоже присмотрелся. Картина была невероятного колорита: наконец-то, подоспел закат, давно обещанный капитаном, и на фоне лихо побагровевшего солнца матросы пытались вскрыть лопатами и ломом промерзшую, несмотря на конец мая, землю ладожского острова. Из канистры капитан поливал землю бензином и поджигал. Видно, хотел таким образом растопить вечную мерзлоту почвы.

– Зачем они это все устроили? – прошептала Анжела.

А все остальные уже догадались, зачем. И виноват в этом был я, потому что сказал при капитане, что прах его собаки надо было не закапывать, а над Ладогой развеять. Он за эту мысль ухватился и тут же стал претворять идею в жизнь. Вот для чего был нужен тазик и дрова: выкопать собаку, спалить ее до пепла. И только закоченевшая почва оказалась неожиданным препятствием задуманному. Все бросились к этому участку острова. Загалдели. Попытались отговорить капитана от затеи. Ведь это можно сделать когда угодно. Зачем же сейчас! Но хмельной морской волк был непреклонен, а моряки боялись его ослушаться. В какой-то момент кончился бензин. Капитан решил не сдаваться и уверенно прошествовал с канистрой к кораблику за новой порцией.

В такой суматохе никто даже не вспомнил, что во время заката нужно сфотографироваться. Все пытались образумить команду.

Вернулся капитан. Очень быстро. И даже при закатном солнце было видно, что он бледен, словно вампиры за эти несколько минут выпили всю его кровь. Он постоял, раскачиваясь, напротив остальных. Матросы перестали копать. Наступила тишина, в которую вторгались только крики чаек. Каждый почувствовал, что произошло непоправимое.

– Кораблик унесло от берега, – заплетающимся языком проговорил капитан. – Я его не нашел.

8

Мы молчали. А что тут скажешь? Признаться честно, все к этому шло. Но никто из нас не был готов, что так получится. Я хорошо понимал масштаб этой неприятной ситуации. В то же время мне было интересно, у кого же первого начнется истерика. Она случилась у монахини. Инокиня Силуана смотрела на капитана, как на сволочь, а потом вдруг как заверещит:

– Та тоже это такое! Зачем ты нас приволок на этот остров? Почему все твои моряки здесь, а не на «Державине»? Напились! Корабль потеряли! Над могилой собаки глумились! Безумцы!

– Подожди, матушка, – вступился за капитана дед, – не кипятись! Не поможет, и не забывай Писание, «кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной».

Но в этот момент заорали все. А инокиня заплакала. Зарыдала оттого, что Валаам, к которому она так стремилась, уже близко, колокол его слышен, а попасть туда нельзя.

До этого спокойные и умиротворенные, гости теперь наступали на капитана. Они ругались, но каждой фразой только подчеркивали безнадежность ситуации:

– И позвонить мы не можем! Мобильные здесь не работают!

– Остров нам этот навязал, хотя мы просили сюда не заходить!

– Собачку свою решил проведать, а мы теперь здесь сгинуть должны?

– Говорил, что тебе можно доверять! Что мы тебя должны слушаться! На самом деле что? Алкаш! И моряки твои алкаши! Корабль профукал! И сделать ничего не можешь!

– Мы не алкаши! – с нехорошей икотой пытался оспорить этот факт Павел.

Капитан на самом деле ничего не мог сделать. Он переживал шок. На большой земле случаются моменты, когда угоняют, например, автомобиль. Но чтобы корабль утерять! Как с этим можно совладать?

Только молодежь взирала на эту картину с какими-то насмешками и странными комментариями. Казалось, до них просто не доходит драматизм момента.

– Не кричите! – заставил всех умолкнуть Михаил Иванович. – Чего вы добьетесь своими криками? Ничего? Давайте думать, как мы теперь должны поступать?

– А что здесь можно сделать? – спросил у него матрос Дима.

– Пошли на берег смотреть ваш корабль! Вдруг капитан его не увидел, потому что выпил лишнего!

– Я выпил лишнего? – возмутился капитан. – Да я знаете, сколько могу выпить? И не опьянею!

– Знаем! Видели, – отшила капитана Катерина.

Он замолчал и сумрачно поплелся вместе со всеми к берегу, где было пришвартовано его судно.

Конечно же, там не было ничего.

Даже на горизонте.

Ни одной точки более-менее похожей на «Державина».

– А ведь на корабле паломницы оставались, – вспомнил я. – Может, они нас спасут.

– А что они сделают? – спросил Владимир Николаевич. – Завести мотор они не смогут, управлять судном не получится.

– Ну, там есть рация, может, они ее как-то включат и передадут, что случилась такая беда.

– Не включат. И не передадут, – ответил Дима, со злостью отшвыривая свою лопату. – Не получится у них ничего. Там вся аппаратура старая, без опытной руки ни одна лампочка не зажжется. Им остается только плыть и кричать.

– Так это они кричали! А мы решили, что это мерзкие голоса чаек! – догадался остриженный паренек.

– Что же делать? – сокрушалась мама невесты. – Кто нас здесь найдет?

Ответил на ее слова гудок показавшегося на горизонте лайнера.

– 21 час! Туристов везут в Петербург! – с умилением сказал капитан.

– Так чего же мы стоит? – вскричала бабушка Мариночки. – Прыгайте все, кричите! Машите руками, чтобы нас заметили!