Расследовать в данном случае особо было нечего, и потому по истечении двух месяцев без каких-либо продления сроков содержания под стражей приговоренный к четырем годам лишения свободы отец был этапирован в одну из многочисленных исправительных учреждений общего режима.
Отбыть свой срок до «звонка» отцу было не суждено, по причине неверно рассчитанного угла падения только что спиленной огромной сосны, похоронившей под своими раскидистыми ветвями неудачно выбравшего место для прикуривания зэка.
После получения похоронного извещения из зоны и без того не очень теплые их отношения с матерью обнулились окончательно.
Искренне считая мать основной виновницей в смерти отца, он, прекрасно осознавая то, что причиняет ей невыносимую душевную боль и страдания, неоднократно заявлял:
– Если бы не ты со своими дурацкими синяками, отец бы до сих пор был жив!
Время разрыва нормальных человеческих взаимоотношений с матерью, безусловно, положило начало к формированию его личности и характера в полном единогласии с начинающими просыпаться в нем отцовскими генами.
***
Вылезая из кожи с поражающей собой самоотверженностью в стремлении заработать причитающиеся ему проценты, проклятый мною риелтор сумел-таки изменить мое остро негативное отношение к окружающей меня темноте. И если еще несколько дней назад темнота, так сильно меня раздражавшая, была чуть ли не единственным неудобством моего нынешнего положения, то теперь список дискомфортных раздражителей пополнился звуками. Темнота что, темнота – это всего лишь относительное отсутствие видимого света – состояние, легко поддающееся коррекции путем включения светильника, работающего от совершенно обычных литиевых батареек. Пусть нет окон и дневной свет не может проникнуть сюда, в мое скорбное убежище, но влияние темноты здесь все-таки не безгранично и, в отличие от звуков, несколько раз в неделю наполнявших помещения, расположенные прямо над моей головой, пока еще было подвластно моим желаниям.
Так случилось, что ситуация, сложившаяся вокруг меня, позволяла теперь вести только призрачное, привиденческое существование, возможное к тому же исключительно здесь, в заранее подготовленном для этого тайном логове.
Когда-то давно, в прошлой человеческой жизни, в которой я имел возможность свободного перемещения, самостоятельного принятия решений и исполнения своих замыслов, я решил построить загородный дом, где намеревался проводить время отдыха от сумасшедшей суеты города, а впоследствии, может и поселиться здесь постоянно.
Предоставленный мне для утверждения проект дома вполне меня устроил. И все-таки я предложил его дополнить, чем немало удивил ведущего архитектора строительной компании, с которой по рекомендации некоторых весьма уважаемых людей у меня был заключен договор на проектирование и дальнейшее строительство. На самом деле тут было чему удивляться, ведь мои пожелания по коррекции вполне готового к претворению в жизнь плана строительства были откровенно экстравагантны. Полностью одобрив все продемонстрированные мне чертежи будущего дома, я настоятельно попросил добавить к уже спроектированным внутридомовым помещениям еще одно. Задуманное мною помещение должно представлять из себя самую обычную комнату, что само по себе не является чем-то необыкновенным. Нестандартным было мое желание относительно ее расположения в доме. Потайная комната, дабы подтвердить данный ей статус «потайной», по моему мнению, должна расположиться под подвалом на уровне погреба и иметь два выхода: один непосредственно в погреб через дверь, замаскированную под торцевую стену с прикрепленными к ней полками для банок с соленьями, а другой – по подземному лазу, ведущему в лес за огороженную забором территорию.
Тучи, начавшие в последнее время сгущаться над моей головой, не предвещали в ближайшем обозримом будущем ничего хорошего, а потому мне, безусловно, надлежало мало-мальски задумываться о возможности иного, скрытого от посторонних глаз существования. Так родилась идея об обустройстве в доме секретного убежища, способного в случае возникшей необходимости надежно укрыть меня хотя бы на какое-то время, создавая при этом убедительную иллюзию моего бесследного исчезновения.
Выслушав меня, архитектор, будучи человеком многоопытным, давно привыкшим ко всяческого рода причудам заказчиков, поначалу с ледяным спокойствием равнодушно пожал плечами, намереваясь немедленно удалиться и вернуться ко мне уже с новым, откорректированным в соответствии с моими нововведениями планом строительства, но был остановлен мною для дополнительных устных указаний. Эти-то мои указания и растопили лед бесстрастия моего архитектора и дали мне возможность лицезреть его искреннее изумление. Дело в том, что в числе прочего, я попросил моего уважаемого архитектора не предавать гласности наши с ним соглашения и выполнить работу неофициально, без внесения изменений в ранее подписанный с компанией договор. Претворение в жизнь этого специфического плана, по моему мнению, следовало начать не ранее завершения основной фазы строительных работ и осуществлять с использованием минимально возможного количества рабочих рук, не имеющих ровным счетом никакого отношения к штатной бригаде компании, в режиме строжайшей секретности.
Как и говорилось ранее, мне удалось посеять зерна смятения и замешательства в душе невозмутимого архитектора, но возможности отказа я ему не предоставил, посулив при точном выполнении всех моих условий довольно приятную сумму наличными.
Работы по строительству дома были окончены точно в означенный в договоре срок и полностью удовлетворили меня качеством и точным соответствием с первоначально утвержденным проектом, а примерно месяц спустя я с облегчением утвердил ввод в эксплуатацию секретного объекта, дав ему романтичное и таинственное название: «Комната теней».
Строительная эпопея, полностью обнулившая мои счета, с протянутой рукой привела меня банк, где, потратив кучу нервов и времени, я смог выпросить кредит, дабы погасить оставшуюся задолженность за дом. Как я и предполагал, предварительные расчеты, состряпанные в течение десяти минут менеджером компании, оказались сильно заниженными, в результате чего четверть суммы, указанной в выставленном счете, пришлось занимать у банка, но само осознание того, что теперь я имел свой дом – свою крепость, сильно сгладил не очень приятное ощущение себя должником. Впрочем, доходы мои в то время были хоть и не совсем легальными, но вполне достойными, и я ни минуты не сомневался в том, что бесславное клеймо кредитного попрошайки долго носить мне не придется.
Гром, как ему и полагается, грянул совершенно неожиданно и в самое неподходящее для меня время. Перекреститься я не успел и в мгновение ока оказался в таком положении, что ни зарабатывать деньги, ни тем более соблюдать установленный банком график платежей по кредиту по независящим от меня причинам не имел никакой возможности. Любой банк, как общеизвестно, друзей, за исключением управляющего, заводить не торопится, а такие понятия, как сочувствие и понимание, финансово-кредитной системе вообще чужды, в связи с чем после систематических просрочек по платежам, так и не ставший до конца моим дом, кредитовавший меня банк, не преминул выставить на продажу.
К тому времени я, приложив немалые усилия, сумел исчезнуть из мира живых и вот уже второй месяц влачил свое призрачное существование в приютившей меня «Комнате теней».
Комната моя, будучи весьма аскетичной в своем интерьере, по сравнению с теми местами, где мне довелось пребывать чуть ранее, показалась мне вполне благоустроенной и комфортной. Здесь было почти все необходимое для временного проживания. У одной из стен комнаты свое место занял довольно широкий раскладной диван. К противоположной стене прилепился платяной шкаф, рядом с которым поместились: небольшой рабочий столик с приставленным к нему деревянным стулом с мягкой подушечкой на сиденье. Торцевые стены, являвшиеся, как уже известно, еще и замаскированными выходами из комнаты, предметами меблировки не загораживались.