Когда-то Алекс играл на скрипке в симфоническом оркестре. В дни без концертов репетиции продолжались по пять-шесть часов. А если выступления были, то всего пару часов. Статус оркестрового музыканта обеспечивал Алексу размеренную, спокойную и хорошо оплачиваемую богемную жизнь. Однако чего-то ему все же не хватало.

Однажды, ужиная после концерта в ресторане, Алекс обратил внимание на парочку – афроамериканца и красивую девушку с необычайно элегантной короткой стрижкой, усталую и томную, словно отстраненную от всего. Они сидели и смотрели по сторонам – видимо, ждали заказ.

Через несколько дней, зайдя после очередного выступления в тот же ресторан, Алекс вновь увидел ее, но уже с другим кавалером. Тогда он подошел к девушке и пригласил выпить коктейль у барной стойки. Выяснилось, что ее зовут Сара, и она – вокалистка известной рок-группы.

В тот вечер они изрядно выпили, а потом Алекс привел Сару в номер отеля. Тогда ему и стало понятно, как она на самом деле зарабатывает себе на жизнь. Алекса это не смутило, денег в его кармане хватало. И было в девушке что-то такое, что в глазах Алекса превращало эту ее особенность в абсолютную мелочь.

До знакомства с Сарой Алекс неплохо играл на гитаре и прекрасно пел. После знакомства с ней время для игры на скрипке стало сокращаться, а увлечение гитарой достигло апогея. И вот почему так произошло.

Однажды Алекс посетил концерт группы, в которой пела Сара. Так вышло, что ему представилась возможность подняться на сцену и сыграть роль человека из толпы. Одним разом это не ограничилось, потому что он привел публику в восторг. Прежнего лидера рок-группы пришлось отодвинуть на второй план, и его место полноправно занял Алекс. Действительно полноправно: не всякому удастся за один месяц стать всеобщим любимцем с кучей фанатов, а у него это получилось.

Сара чувствовала себя обязанной отказаться от денег, которые Алекс платил ей за встречи, – они же вроде как вместе работали. Первое время ее это не радовало, откровенно говоря, даже бесило. Но вскоре девушка поняла, что с Алексом ее связывает что-то гораздо большее, чем «любовь» за деньги… Сара искренне привязалась к нему. Да, он старше, и что с того – в игре на гитаре любому фору даст. Да и не только в игре на гитаре.

И все же на сцене им было тесно вместе. Сара нашла другого рокера и стала петь в новой группе. Их окружение восприняло это как должное. Тем более что Алекс не особо приветствовал «баб на сцене».

Но вот они вместе, в квартире Алекса, здесь и сейчас… Это продолжалось почти до восьми часов вечера следующего дня. Могло бы продлиться и дольше, но внезапно Саре позвонил клиент, и она, прошептав Алексу слова любви, ушла, прихватив с собой свою лучезарную улыбку.

Сара ушла и больше не вернулась. Так же, как когда-то и мама Алекса.

Будущее, которое и ей самой не было известно до того момента, пока не наступило, приготовило Саре палисандровый гроб и скромные похороны. Гроб был закрыт, и Алекс мог только догадываться, что с ней сделали извращенцы. Может, это была ее расплата за отдаленность от Бога?..

Поминали Сару в его квартире, из которой она как будто только что вышла. Кто-то из музыкантов плакал, запивая слезы водкой, кто-то пил молча, кто-то жрал, не переставая… Всем было плохо. Сара всегда казалась такой живой, теплой, душевной. И вот ее больше нет.

Вечером музыканты разъехались, и Алекс остался один. Он сидел в давящей тишине, от которой звенело в ушах. Будь его воля, он, наверное, не отпустил бы никого из тех, кто находился в его квартире еще полчаса назад, но нет. Кому нужны его мучения, его боль?.. Он посидел, полежал, снова посидел, снова полежал, собрался куда-то идти, но не знал, куда. Голова болела просто невыносимо. Как же найти выход из этого состояния, как?..

Взяв в руки забытую скрипку, он начал подбирать мелодию, потом запел, и если бы у стен были уши, то они встали бы торчком: получился самый настоящий хит. Довольно быстро он занял почетное первое место в музыкальном рейтинге Америки.

Полученную за песню премию Алекс отдал единственному близкому человеку Сары – ее пожилой матери. Он узнал от нее, что Сара по материнской линии была еврейкой. Похоронили же ее как католичку. Почему, Алекс допытываться не стал. Было не до того.

Концерты группы отменили, а вся их небольшая «коалиция» скорбела: кто-то из-за искренней любви к Саре и ее голосу, кто-то просто за компанию.

Алекс почти не выходил из дома и, как настоящий русский, заливал свое горе водкой, запивал сельтерской, а закусывал сигаретой. Но так как событие было не приведи Господь, то, кроме сигарет, курились и сигары. За несколько суток Алекс сильно опустился. До него наконец дошло, что он потерял не только близкого человека, но и свое возможное счастье.

Жизнь тем временем требовала продолжения репетиций и гастролей. Надо было трудиться, но как?.. А вот как: принять душ, таблетку «Алка-Зельтцера», побриться, причесаться. Алекс посмотрел на себя в зеркало и не поверил своим глазам. Вода стекала в раковину, журчала, журчала, журчала… Алекса охватил страх.

Он посмотрел в зеркало еще раз, но по-прежнему не увидел в нем своего отражения. Не у-ви-дел! Выбежав в гостиную, Алекс налил в стакан изрядную порцию бурбона, но пить не стал. Затем вернулся обратно в ванную комнату. Теперь из зеркала на него смотрел матрос – тот, которого он видел во сне, похожий на него самого.

«Белочка!» – подумал Алекс. Он встряхнулся, как собака, вышедшая из воды, зажмурился, открыл глаза – и матрос в зеркале исчез. Алекс обрадовался, но радоваться было рано: теперь зеркало опять… не отражало ничего.

Он снова выбежал из ванной, схватил стакан с заранее налитым бурбоном и без промедления выпил. Затем подошел к зеркалу, которое висело в прихожей, и стал рассматривать себя и свою мятую физиономию. Отражение ему улыбалось.

Алекс выдохнул. Но сюрпризы на этом не закончились. Когда он дошел до своей кровати и лег, укрывшись с головой одеялом, к нему прильнула… Сара. Она гладила и ласкала его, обнимала, целовала… От этого можно было сойти с ума. Алекс словно бы растекся по постели, ему хотелось, чтобы это не заканчивалось. А ведь еще полчаса назад происходящее показалось бы ему чем-то совершенно немыслимым.

Проблеск сознания взял верх над чувством блаженства.

«Нет, так больше нельзя! Так нельзя! Я схожу с ума. Ее не может быть здесь, просто не может!.. Господи!..» – крутилось в его голове.

Теперь у Алекса уже не возникло и мысли, чтобы взять в руки гитару или скрипку. Слишком ненадежные способы избавления от боли. Он решил, что это ему не поможет. А что поможет? Самое время было вспомнить о Боге. И Алекс вспомнил. Несмотря на то, что его голова была не совсем ясной от выпитого, он, перекрестившись, сел в свой крутой автомобиль. Алекс ехал на Манхэттен.

«И в Америке есть церкви. Не все так плохо», – пришло ему в голову, пока он пытался припарковать машину. Все места возле церкви на Манхэттене были заняты.

На его памяти такое случалось и раньше: они с отцом ходили в этот храм по воскресеньям.

Отсутствие парковочного места ничуть не расстроило Алекса. Алкоголь потихоньку начал выветриваться, и ему уже стало не стыдно подойти к священнику.

Припарковав машину в двадцати минутах ходьбы от церкви, Алекс медленно шел, пытаясь понять, что будет говорить на исповеди. Почему-то хотелось отложить этот момент, перенести на потом. Из-за чего такое нежелание выговариваться, делиться? Стыд? Страх? Алекс пока не мог ответить себе на этот вопрос.

Двери церкви были закрыты, и пришлось постучать. Но открыли быстро. У него даже мелькнула мысль, что его там ждали. Он вошел, поклонился батюшке с длинной бородой.

– Чем могу помочь тебе, сын мой? Думаю, что-то гложет тебя, – тут же сказал батюшка.

Видя этого человека впервые в жизни, Алекс не испытывал ни сомнений, ни недоверил. Было в нем что-то неуловимо родное. Алексу даже показалось, что священник сможет его понять. И он поведал о случившемся и о том, что начало происходить с ним после похорон Сары.