Вдруг Ирада осознала, что это ещё не пипец. Она ещё до него и близко не добралась. Ирада вздрогнула, подумав об этом, и тут же увидела, как перед ней поставили тарелку с едой.

– Чего ты такая шуганная? Что ты себе страшного напридумывала? – спросил Александр вполне дружелюбно.

Ирада взяла ложку, повертела её в руках. Говорить или нет? Возможно, Александр и без неё всё знает, так к чему скрывать?

– Я не о вас думала. Родню вспоминала. Папа выгнал меня из дома, получив от брата позорное видео. А дяде сын, мой двоюродный брат, показал его. Я точно не знаю, но догадываюсь, что больше некому. Мы же в одной школе учимся. Папе уже звонили мужчины из родни, он сам говорил. Он должен был позвать их выбивать из меня дурь. Девушку привязывают к столбу во дворе дома, вставляют кляп в рот и бьют до обморока. Если шлюха останется жива, значит Бог пожалел. Следующий этап – свадьба. Отдают замуж на родине второй или даже четвёртой женой тому, кто захочет взять. Чаще всего оступившихся девушек забирают мужчины лет шестьдесят. У нас считается, что секс с молоденькой женой дарит здоровье. Отец должен был инициировать моё наказание, но погорячился и выгнал. Если он не сделает этого, на нашей семье будет позор. Поэтому он отойдёт от шока, а потом станет искать меня. Семья не даст забыть, что он должен смыть с себя позор, – пока Ирада рассказывала, её затрясло.

Александр подошёл к ней, прижал голову к себе и погладил, словно маленькую.

– Не бойся, моя девочка, я не дам тебя в обиду. Постараюсь сделать так, чтобы всё было хорошо. От тебя требуется только одно: слушаться и делиться парой глотков крови. Успокойся, – его голос был ласковый, но Ирада всё равно отстранилась.

Мужчина ничего на это не сказал, просто сел напротив. Он стал кушать, и девушка последовала его примеру, запихивая в себя еду через силу. Она понимала, что раз уж жива, то нужно поддерживать организм. Если она ослабеет, бегать не сможет. Впрочем, когда родные узнают, где она, приедут всем гуртом, чтобы загнать в угол, как бешеную суку. А они приедут, после того-то смс, что написал им Александр.

– Малышка, а где ты планировала учиться? – спросил Александр, видимо решив отвлечь от грустных мыслей.

– Вы же знаете, что бесплатное образование только для малоимущих и бедных семей. Остальные учатся только платно. Отец сказал: «Выбирай институт». Теперь толку от этого нет. У меня стоит в паспорте статус «Д». Я не смогу претендовать на бюджетное место, – грустно сказала Ирада, хватаясь за кружку с чаем.

– Значит, у тебя семья с достатком? Папа небольшой предприниматель?

– Да. А можно узнать, какой статус у вас? – решилась спросить Ирада.

– Мой статус «О». Ты не смотри, что для олигарха у меня маленький дом. Я не считаю нужным иметь виллу в двадцать комнат, в которой живу один. Зато тут всё напичкано электроникой и техникой последнего поколения. За домом есть бассейн. Ты поела? Тогда пойдём в гостиную. Я возьму планшет, и мы выберем тебе одежду.

Александр поднялся из-за стола, потом сгрузил посуду в посудомоечную машину и вдруг произнёс:

– Выбирай, где хочешь учиться, Ирада. Институт должен быть в этом городе. Я заплачу за твоё обучение.

Девушка даже опешила от такого. Серьёзно? Он заплатит? Это же как минимум сто тысяч в год! В чём тут подвох? Всем известно, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Ирада не ответила. Стоило обдумать всё. Александр не стал настаивать, но при этом глянул так, будто уже всё решено и согласия не требуется.

Азиз подошёл к раковине на кухне и плеснул на лицо воду. Жена жарила что-то на сковороде и всхлипывала. Потом посмотрела на него грустным взглядом и промямлила:

– Вот что ты наделал, Азиз? Что наделал? А если дочка что-то удумает?

– Ой бой, женщина, пусть лучше сдохнет, так хоть позор с семьи смоем. Жаль, что я её отпустил, нужно было выбить из неё признание, была ли она с кем-то из мужиков в постели. А всё ты виновата, Алия, ты, – злобно прошептал Азиз, затем подошёл к жене и пригрозил пальцем. – Если бы ты ребёнка под сердцем не носила, я бы из тебя дух вышиб за то, что шлюху мне родила.

– Гляди-ка, я у него виновата. А не твоё ли семя вспахало моё лоно, а? Или ты думаешь, что я от духа зачала, Азиз? – рыкнула жена.

Азиз тут же взял её за косу и, запрокинув голову, прокричал прямо в лицо:

– Смелая стала, да?! Смелая?! Давно моего кулака не нюхала?!

Неожиданно в кармане пиликнул телефон. Азиз отпустил жену и достал гаджет. Пришло сообщение от Латифа: «В семь часов вечера жди нас».

Азиз опустился на стул и, поставив локти на стол, обхватил голову руками. Когда он немного остыл, то понял, что сглупил, выгнав Ираду из дома. Нужно было запереть её в комнате.

Вечером придёт родня, и что он им скажет? Он не сможет отвезти дочь на родину в дальний горный аул, потому что не знает, где эта крыса.

«Если девчонка действительно что-то удумает, то позор с семьи будет смыт», – мелькнуло в голове.

У них в народе и раньше были строгие правила. Девушки ходили в закрытых одеждах и терпели до свадьбы. В последнее время мир будто с ума сошёл. Мировая болезнь ввергла планету в хаос и кризис. Кто остался жив, пустился во все тяжкие. Аргумент один: нужно спешить жить, пока можешь. Народ поделили на категории, дав людям статусы, которые проставляли в паспорте. Малоимущий, бедняк, достаток и олигарх.

Правительство искало выход из кризиса. Чтобы заткнуть финансовые дыры первое, что сделали – перевели армию на контрактную основу. Зачем кормить и одевать миллионы новобранцев каждый год?

Потом додумались легализовать проституцию, и деньги в бюджет потекли рекой. На свет выползли всякие извращенцы, типа приверженцев БДСМ. Таких больше не смели тронуть и пальцем. За оскорбление люди, входящие в субкультуры, могли подать заявление в суд. Обидчику всегда назначали штраф в виде морального ущерба, а если обнаруживались синяки на теле потерпевшего, то ещё и материального. Штрафы доходили до ста тысяч, поэтому многие смирились с тем, что на работе за соседним столом сидит девушка в ошейнике сабы. Никто не хотел отваливать ей моральный ущерб, да ещё за судебные издержки государству платить.

Азиз приехал в Россию учиться и остался. Всё шло хорошо, пока не грянула мировая болезнь и кризис. Теперь даже на бюджет детям не поступить. Все, кто со статусом «Д» и «О», должны оплачивать обучение детей, ведь вузы перевели на самоокупаемость. Государство больше их не содержит, разве что нищим учёбу оплачивает, если смог поступить.

Лечились богатые отныне всегда платно, для них больше не существовала бесплатная медицина. А налоги взимали от дохода: чем больше денег, тем больше налог.

В его родной стране жили не так: вспомнили старые обычаи, ужесточили законы. Он бы и уехал туда, только бизнес бросать не хотелось. Столько труда и сил вложено в него за эти годы.

Азиз думал, что скоро выдаст Ираду замуж, но не сбылось. Хотя всё ещё не поздно исправить. Здесь устраивать её избиение он не будет – опасно, соседи заявят и загремишь в тюрьму. Обычно оступившихся девушек везли на родину. Там, в горных аулах, даже полиция смотрела на это сквозь пальцы. Иные и сами приходили участвовать в выбивании дури из оступившейся и опозорившей себя девушки.

Азиз хотел позвонить дочери и позвать домой. Он снова включил телефон и тут пришла от неё смс: «Папа, не волнуйся. Со мной всё хорошо. Я уехала жить к любовнику».

– Вот оно как?! Я думал, что Ирада страдает, не знает, как позор с семьи снять, а эта крыса к любовнику уехала?! Убью тварь! – заорал Азиз.

Он почувствовал, как злоба поглотила остатки разума. Дыхание спёрло и в висках застучали барабаны. Со злости Азиз махнул рукой, с силой сметая со стола сахарницу и солонку, которые там стояли. Ударившись о стену, хрусталь рассыпался искрящимися осколками по полу, сахар и соль смешались между собой. Жена вскрикнула, зажимая рот рукой.

– Врач сказал, что пока не видно, кто у тебя будет! Учти, снова родишь девку, я тебя заживо похороню! – крикнул Азиз, а кулак впечатался в стол с такой силой, что тот чуть не треснул.