– Отлично. Насчет мороженого не передумала.

– Нет, ты так просто не отделаешься. Так что я требую его и побольше.

– Как скажешь.

Вечером изрядно устав, я ложусь на диван в нашей небольшой квартирке и смотрю на свои отекшие ноги. Даня ушел в душ, и у меня есть время снова окунуться в свои мысли.

С каждым днем приближающим меня к рождению дочери я чувствую, что не готова.

Да, мне двадцать четыре. И я уже беременна.

Но я просто чувствую это.

Быть может, я и ощущаю ответственность перед этой маленькой жизнью, но теплых эмоций нет. Скорее растерянность.

Я читала о подобном в интернете. Но сомневаюсь, что меня можно отнести к этой категории женщин.

Можно назвать это незрелостью, но никак не страхом перед новым статусом.

Я просто не готова стать матерью.

И я также не могу разочаровать своего мужа. Потому что, увидев разочарование в его глазах, я совсем разочаруюсь в себе.

Мы встретились три года назад.

Я не была примером для подражания. И у меня не было такого примера вовсе. Мать работала на износ, но не для того, чтобы оплатить мне колледж. А чтобы было поесть и немного выпить, при этом алкоголичкой ее не назовешь, как ни крути.

Мы с ней, итак, редко пересекались, а с тех пор, как я поступила в ближайшем городе в техникум и переехала в общагу, и вовсе перестали фактически.

Там я познакомилась с соседками по комнате. Их друзьями. Моим первым парнем, которого я вроде бы как любила и той самой взрослой жизнью, о которой так много твердили учителя, готовя к ней.

Ничего особенного в этой жизни не оказалось. Просто вся ответственность за то, что ты делаешь на тебе.

Мне нравилось это. Принадлежать себе и самой решать то, что раньше за меня решала мама. Не было каких-то «нет». И я многому в итоге говорила «да».

А потом я устала и от этого. Заканчивая техникум, я поняла, что утопаю в развлечениях, на которые тратила свою стипендию все три года. Часто платила и за парня, и за подруг, плохо питаясь. Когда могла, хотя бы откладывать кое-что по минимуму.

А потом я встретила Данила.

Это была случайная встреча вечером. Мы с Сашей поссорились в очередной раз, и я возвращалась в общагу, чтобы заняться учебой и поставить точку везде, где можно. И наткнулась на него.

На пять лет старше, он казался мне взрослым и разумным. Спокойным и таким мужчиной, а не парнем. Остроумным.

Я и саму себя ощутила внезапно взрослой. Мне это импонировало. Это притягивало двадцатиоднолетнюю девчонку.

Когда все стало более серьезным и я переехала к нему, казалось, что под старой жизнью я подвела жирную черту.

Девчонки завидовали. Даньку называли моим женихом, который в итоге им и стал.

И не было роскошной свадьбы. Мы расписались, посидели с его друзьями, выпили. Так, я и стала женой Даниила Белова.

Не передать словами, как я собой гордилась.

Мы с мамой стали общаться изредка. Окончив техникум, я стала работать и приносить кое-какие деньги, хотя Даня сам обеспечивал наш быт.

Потом новизна вошла в привычку. Мы оба поговорив решили, что можем завести ребенка.

Тогда я не думала, что мое взросление, было слегка преждевременным.

Жизнь оказалась сложнее.

Теперь я не выдерживала всего этого. Я поняла, насколько оказалась слабой.

Но разве у меня есть отходной путь? У меня внутри ребенок. Муж, который верит в меня. Семья…

Закрываю глаза и проглатываю накатывающие слезы.

Иногда мне удается убедить себя в том, что это просто гормоны. Но надолго не хватает.

– Зай? – доносится голос мужа.

Даже не слышала, как он вышел из душа и оказался так близко.

– Ты в порядке?

Он садится на корточки возле дивана и, видимо, заметив мои ноги, поднимает их на свои бедра, сев с противоположной стороны.

– Сейчас я тебе помогу.

Начинает разминать мои ступни и внутри прорывает плотину.

Беззвучно плачу, не желая его тревожить.

Он такой замечательный, а я такая неподходящая девушка.

Кажется, будто я совершаю преступление, находясь в его жизни в статусе жены. Хочется бросить все и открыть ему глаза на мое черное нутро. На мысли, которые меня посещают, чтобы увидел и понял, что я ему не пара.

Но я остаюсь, потому что он моя надежда на то, чтобы стать лучше.

– Я люблю тебя, – шепчет и целует пальцы ног, продолжая их разминать.

Разве могу я уйти? Разве могу разочаровать? Я ведь тоже люблю… Но может, не так сильно, как он меня.

Она плачет.

Лежит спиной и думает, что я давно уснул.

И мне хочется, чтобы так и было. Устал сегодня сильно, плечи аж до судороги сводило от длительного сидения за компьютером. Я думал, что как только коснусь головой подушки, меня просто унесет.

Но стоило закрыть глаза, и сон стал поверхностным, медленно вытягивая меня в более глубокий я услышал… понял или почувствовал, что она плачет.

Все, чего я желал для моей жены – это счастья. Хотел быть тем, кто его ей подарит.

Она казалась счастливой. Сейчас… я не уверен в том, что видел ее настоящей за последние несколько месяцев.

И я не могу подойти и задать вопрос. Предложить взять паузу. Я даже не представляю себе своей жизни без моей Яны. Но и обрекать на постоянные слезы не могу. Не палач.

Она беременна, в чем-то нестабильна.

Медленно оборачиваюсь к ней и приблизившись вплотную чувствую, что замерла.

Обнимаю ее, медленно проведя по бедру, и останавливаюсь на плече, куда целую, не удержавшись.

– Зай, – зову ее, но Яна не отвечает. – Нам нужно поговорить, понимаешь. Потому что я не знаю, что мне делать с твоими слезами. Может, я делаю что-то не так, или это все беременность. А может вообще все дело в другом…

Не договариваю. Не произношу свои мысли, потому что страшно, если этот вариант ей предпочтителен. Скажет сама, если так и есть.

Еще несколько минут я оставляю короткие поцелуи на ее нежной коже и ложусь обратно на подушку.

– Я рядом, Яна, – напоминаю ей и какое-то время смотрю в потолок.

А когда нет никакой реакции, снова стараюсь уснуть, что выглядит скорее пыткой.

Поэтому встаю и иду на кухню. То ли воды попить, то ли выдохнуть просто, чтобы не пытать своими вопросами жену.

Мне казалось, что она доверяет мне. Надеялся, что придет и скажет обо всем и всегда.

Слух улавливает тихие шаги босых ног, и я хватаю кислород, оттягивая момент столкновения, чтобы не накинуться на нее будто сумасшедший. Ведь она пришла ко мне… сама.

Пока ищу облегчение от ее присутствия, жена прижимается к моей спине и крепко обнимает. Чувствую ее выпирающий живот. Снова облегчение.

– Прости меня, пожалуйста, Данечка… Я такая глупая… – всхлипывая бормочет мне в спину и не позволяет повернуться к ней. – Я не должна была так себя вести. Просто я устала, боюсь… Я боюсь, что не справлюсь. И что буду плохой мамой и… я такая ужасная жена… И…

Когда ее слезы попадают на мою кожу голой спины, я все же выпутываюсь из женских объятий и заключаю в свои.

Поднимаю ее заплаканное лицо, держа в своих ладонях, кажущееся совсем крошечным и целую.

Мокрые глаза, покрасневшие. Припухшие губы, щеки. Маленький нос.

– Ты моя самая лучшая, слышишь? Самая любимая… Никогда так не говори, Ян. И никогда не думай о том, что ты не справишься. Я всегда буду рядом. Буду помогать, зай.

Снова целую и не могу перестать это делать.

Подхватил бы на руки, чтобы унести в комнату, но помню попробовал, и это оказалось неудобным, а я не хочу вредить дочери или жене. Поэтому просто положа руку на поясницу, веду в спальню. Укладываю в постель и укрываю одеялом, ложась напротив.

– Замерзла?

Переплетаю свои ноги с ее прохладными и напоминаю себе купить ей новые тапочки домашние.

Недавно мы взяли теплые сапожки-носки. А те, что уже были у Яны, не налезают на нее вечером, из-за отеков. У нее всегда, даже как сейчас летом, мерзнут ноги.