– Что вы узнали?

– Вы хотите сказать, что с сексом покончено, и пора переходить к делу?

– Сексом я занимаюсь, когда и где хочу, Эдди.

– Все равно что принять горячую ванну?

– А для тебя все по-другому?

– Пожалуй, что нет.

– Так что ты узнал?

– Выяснил, где живет Анджело. Особых усилий от меня не потребовалось. Я мог бы спросить у портье, и сэкономил бы себе массу времени. Здесь Анджело – заметная личность. Он, к тому же, женат, но вы знали об этом еще до отлета из Соединенных Штатов, не правда ли? И лгали мне, говоря о том, что цель вашей поездки в Сингапур – выигрыш двух-трех недель для вашего отца.

– Пусть так. Да, я знала, что он женился. Но все равно должна повидаться с ним.

– Перестаньте, Карла. Вы уже виделись. Встречались вчера вечером, после того как оставили меня допивать бренди. Вы сказали ему, что я здесь, разыскиваю его, и на десять утра у меня назначена какая-то встреча. Вы подставили меня, дорогая, потому что едва я вышел из здания, где проходила встреча, какой-то человек, посланный Анджело, выстрелил в меня. Выстрел этот следует расценивать, как предупреждение, намек. Он и не старался попасть в цель.

Мои слова не вызвали у нее нервного потрясения. Она даже не расплескала бокал. Но внимательно изучала ногти на левой руке. Потом подняла голову и улыбнулась, словно я только что похвалил ее новую прическу.

– Знаешь, как повел себя Анджело, узнав о твоем приезде в Сингапур? Рассмеялся. Он полагает, что это шутка. Пусть и не слишком забавная. Мне кажется, он не хочет, чтобы ты здесь крутился.

– Я в этом уверен.

– Так зачем оставаться?

– Потому что я хочу повидаться с ним.

– И это все?

– Этого достаточно.

Карла покачала головой.

– Ты не хочешь раскрывать карт, не так ли? Анджело смеялся, пока я не сказала ему, что ты связан с его крестным отцом. Вот тут ему стало не до смеха. Почему дядя Чарли выбрал тебя, Которн? Наверное, дело не только в том, что ему нравится ямочка на твоей щеке, появляющаяся при улыбке, хотя я слышала, что в свое время он отдавал предпочтение мальчикам.

– Я мог поехать и хотел встретиться с Анджело.

– Нет, – Карла покачала головой, – дело в другом. Наш дядя Чарли не стал бы высовываться наружу, не будь иной причины.

– Высовываться откуда?

– А как ты думаешь?

– Я думаю, что вы преданы своей семье.

– Я делаю то, что должна.

– В том числе и подставлять меня под пулю?

– Это твои трудности.

– Но и вы, похоже, не обходитесь без своих.

– Хорошо, – вздохнула она. – Давай сыграем в открытую. У Анджело оказались бумаги, принадлежащие моему отцу. Я прилетела сюда, чтобы выкупить их.

И все встало на свои места. Анджело шантажировал не только Чарльза Коула, много лет доносящего на своих друзей и знакомых. Заполучив микрофильм, украденный из сейфа Коула, он шантажировал и Джо Лозупоне. Анджело Сачетти, решил я, захотелось грести деньги лопатой.

– Почему вы? – спросил я.

– Потому что больше послать было некого.

– То есть нет человека, которому ваш отец мог бы доверить обмен денег на компрометирующие его документы?

– Совершенно верно.

– Сколько?

– Миллион.

– Где вы его держите, в косметичке?

– Это не смешно, Которн. Деньги в панамском банке. Теперь Панама предпочтительнее Швейцарии. Там задают меньше вопросов. Мне достаточно передать Анджело письмо, и он станет на миллион долларов богаче.

– Очень уж все просто. Вы могли отдать письмо вчера вечером, получить то, что вам нужно, и улететь сегодня первым же самолетом.

– Так и намечалось.

– Но что-то помешало?

– Именно.

– Анджело захотел что-то еще. Наверное, больше денег.

– Нет. Он согласился на миллион.

– Сегодня да, а в следующий раз?

– Следующего раза не будет, – твердо заявила Карла.

– Если это шантаж, то будет. Ваш отец, похоже, оказался легкой добычей.

– С моим отцом этот номер не пройдет. Анджело об этом знает. Он готов рискнуть один раз, но не более того.

– Шантажисты – люди особенные, – возразил я. – Их жертвы во многом помогают им, а жадность у них патологическая, иначе они не были бы шантажистами.

Карла пронзила меня взглядом.

– Мой отец попросил меня передать Анджело несколько слов. Я их заучила. И вчера вечером передала Анджело.

– Что это за слова?

– «Один раз плачу я, во второй – ты мертв».

– Действительно, предельно просто.

– Анджело меня понял.

– Значит, все счастливы.

– Все, кроме Анджело. Как я и упомянула, ему нужно кое-что еще.

– Что же?

– Он хочет, чтобы ты покинул Сингапур.

– Почему? Я же ни для кого не представляю опасности.

– Анджело так не думает.

– А что он думает?

– Он считает, что Чарльз Коул держит тебя на коротком поводке.

– И это его беспокоит?

– Он нервничает.

– Мне представляется, Анджело никогда в жизни не нервничал.

Карла нетерпеливо махнула рукой.

– Ладно, Которн, мы можем сидеть здесь и обмениваться колкостями или любезностями, но дело от этого не сдвинется с места. Анджело не даст мне то, зачем я приехала, пока ты не покинешь Сингапура. Я не знаю, чем в действительности обусловлена необходимость твоей встречи с Анджело, да меня это и не волнует. Подозреваю, что он прав, и ты в самом деле работаешь на Чарльза Коула, то ли за деньги, то ли за что-то еще. Мне наплевать. Но если ты взаправду хочешь рассчитаться с Анджело, то ли по своим личным причинам, то ли по поручению дорогого дяди Чарли, который держит тебя за горло, я советую тебе забыть об этом. Видишь ли, если что-то случится с Анджело, если его застрелят, утопят в бухте или раздавят автомобилем, копия имеющихся у него документов полетит в Вашингтон, а мой отец отправится в тюрьму, вернее, в могилу, потому что тюрьма доконает его, – она помолчала и вновь посмотрела на меня. – Но ты умрешь раньше, чем он.

– Знаете, Карла, у вас это неплохо получается.

– Что?

– Передавать угрозы третьих лиц. Более того, вам это нравится. Но я не придаю значения тому, что, по вашим словам, обещает сделать со мной кто-то еще. Во-первых, потому, что вы – лгунья, хорошенькая, но все же лгунья. А во-вторых, я прилетел в Сингапур по одной причине – найти Анджело Сачетти.

– Зачем он тебе?

– Потому что я ему кое-что должен.

– Что именно?

– Я не узнаю, пока не расплачусь с ним.

– Анджело не хочет тебя видеть.

– Я не спутаю его планы на уик-энд.

Она встала, направилась к двери, но обернулась, не дойдя до нее пары шагов.

– Анджело попросил передать тебе несколько слов.

– Я весь внимание.

– Он дает тебе три дня.

– А что будет потом?

Она задумчиво посмотрела на меня.

– Он не сказал. Я спросила, но он не произнес ни слова.

– Что же он сделал?

– Подмигнул. И все. Просто подмигнул.

Несмотря на все разговоры о интернационализме, Сингапур остается китайским городом. Старшее поколение еще, возможно, мечтает о том, чтобы, выйдя на пенсию, уехать в Шанхай, Кантон или Квантунг. Но большую половину населения Сингапура составляет молодежь, забывшая или никогда не знавшая уз, связывающих стариков с материком, будь то Китай, Малайя или Индия.

Однако и молодые, и старые помнят, как плакал их премьер-министр, мистер Ли, частенько поднимавший тему третьего Китая, когда ему пришлось объявить, что Сингапур, вследствие политического и межнационального конфликта, более не является частью Малазийской Федерации. Именно тогда родилась новая республика, неуверенная в своих силах, робкая, балансирующая на тонкой струне политики, протянувшейся с востока на запад.

Как я понял со слов Лим Панг Сэма, тесть Анджело Сачетти мог вызвать весьма опасные вибрации этой струны, контролируя воинственные ультралевые группировки, готовые в любой момент спровоцировать межнациональные столкновения. Затяжной конфликт между китайцами, малайцами и индусами мог нанести серьезный ущерб экономике Сингапура и свергнуть правительство, Анджело Сачетти, отец которого умер молодым, оставив после себя лишь надпись на надгробном камне – «Сонни из Чикаго», держал Сингапур за горло. И мне пришлось согласиться с Лим Панг Сэмом: в обозримом будущем Сачетти не собирался возвращаться в Соединенные Штаты.