– Софи, ты вернешь нам чайник? – неожиданный низкий голос заставил меня выйти из моего желтоглазого мира.
Я развернулась в сторону двери. Там стоял высокий темнокожий парень, молодой, примерно того же возраста, что и Софи. По его плечам спускались тугие дреды с разноцветными резинками, а глаза блестели, как маслины, от света тусклой желтой лампы.
Софи я увидела свернувшейся калачиком на диване. Скорее всего ночью она где-то тусила: либо в клубе, либо в соседних комнатах, потому что вчера вечером оттуда доносилась музыка и смех.
– Ой, Тьери, бери, он на тумбе, – пробормотала Софи, поднимаясь и потирая глаза.
– Я вижу в нашей семье пополнение, – парень глянул на меня. – Как вас зовут, милое создание?
– Эль, – пискнула я, чуть не выронив кисть из руки.
– Приятно с вами познакомиться. Меня зовут Тьери, – он протянул мне ладонь, которую я неуклюже пожала, а после подошел к тумбе и взял чайник.
Софи решила пояснить:
– Эль теперь будет жить с нами. Я знаю, что свободных комнат нет, поэтому мы разделим эту. – Ее тон был решительным и не терпел возражений.
– Ты должна обсудить это с другими. А потом ей придется пройти проверку.
– Я понимаю.
– Хорошо, тогда соберемся за ужином и обо всем поговорим. Я буду всеми руками за то, чтобы вам позволили тут остаться, мадемуазель Эль! – Тьери картинно поклонился и скрылся за дверью вместе с чайником.
– Он немного чудаковатый, но мне он нравится. Хороший парень.
– Что за проверка? Что если я ее не пройду? – взволнованно спросила я, пропустив слова Софи мимо ушей.
Тьери не на шутку меня напугал. Я даже не знала, что в сквотах все настолько сложно. Только я смогла поверить, что какое-то время смогу пожить тут и не умереть под слоями мокрого парижского снега, как эта вера пошатнулась. Я уже представила себя, скитающуюся по занесенным снегом улицам и добывающую пропитание воровством. Потому что в детский приют я ни за что не пойду.
Софи поспешила меня успокоить:
– Конечно, пройдёшь. Не переживай, тут люди – не звери.
– А что будут проверять?
– Ну, например, твои умения. Ребята проверят, что ты можешь делать и какая от тебя будет польза. Так же посмотрят, как ты уживаешься с другими, потому что тут находят пристанище люди разных национальностей. Мы семья, и принимаем друг друга такими, какие мы есть. У нас все равны, все дружны. Каждый занимается чем-то своим, но в то же время вносит вклад в общее дело. Но я видела тебя и твою жизнь, поэтому уверена, что тебя примут.
Я обдумывала слова Софи. Если она действительно видела мою жизнь, то узнала, что сужу о людях только по их поступкам. Если человек хороший, то все остальное неважно. Я много повидала в прошлом, и эта чертова несправедливость, когда один человек отчего-то имеет больше прав, чем другой, меня всегда выводила из себя. Хорошо, что современное общество стремится к справедливости. Все должны иметь равные права. Ведь человек – это не только внешняя оболочка, человек – это сознание. Какая разница, какой формы или цвета наше тело, главное – как мы мыслим. Только мыслью создаётся новое.
С людьми, я надеюсь, проблем у меня не будет. Но вот есть один пунктик, по которому я могу пролететь, – мои умения. Какая от меня будет польза? Я только сегодня научилась держать кисточку в руках. Что я смогу внести в общее дело? И что это за общее дело? Может, мои кулинарные навыки могут повлиять на решение остальных оставить меня тут. Больше всего люблю печь торты и пирожное, и, если задуматься, то создавать десерты – тоже своего рода искусство.
Пока я лихорадочно обо всем этом думала, Софи продолжала говорить:
– О, а самое интересное, что тут происходит – выставки. Люди могут прийти и посмотреть на наши творения. Бесплатно, правда, но зато они часто делают нам пожертвования… Эль? – окликнула меня Софи. – Да не переживай. Каждый, кто сюда приходил, тут и оставался.
– А сколько вас тут?
– Двенадцать человек, если считать вместе с тобой. Как видишь, дом маленький, и, на самом деле, уже полностью заполнен. Здесь раньше был магазин мебели, а теперь гнездышко для творцов. На входе висит табличка с надписью «Nid»2, мы недавно приняли решение её сделать. И она чертовски нам нравится, потому что мы тут как брошенные птенцы, которые могут выжить только вместе, друг друга поддерживая.
– Я её не заметила, – произнесла я. Хотя, когда сюда пришла, я и не пыталась что-то рассмотреть. Единственное, что бросилось мне в глаза, – пугающие скульптуры в коридорах, но и они не остались в моих мыслях надолго.
– Потом погляди на неё. Она красивая, с буквами-веточками, мы с Тьери её вместе рисовали. О, ужин через час, – резко перевела тему Софи, глянув на наручные часы. – Сегодня готовит Тьери. У нас такая традиция – каждый ужин собираться вместе. Завтрак и обед каждый устраивает себе самостоятельно, потому что кто-то уходит на работу или ещё куда, но вот ужин без веского повода пропускать никому нельзя. Черт, ты же, наверное, совсем голодная, ведь не ела с вчера! А я и не подумала, потому что сегодня с утра наелась до отвала.
– Нет, по правде сказать, аппетита у меня совсем нет, – выдохнула я. У меня даже не скручивало живот от голода, а при мысли о еде возникало лишь отвращение.
Зато неожиданно кольнуло легкие. И если мой организм пока не просит еды, то путешествия во времени ой как просит!
За секунду, которая у меня оставалась до перемещения, я не смогла ничего придумать и переместить себя в какое-нибудь нормальное время. Меня выплюнуло прямо на дорогу, так резко и неряшливо, что я чуть не свалилась в зловонную канаву.
По запаху, стоящему плотной удушливой пеленой в воздухе, я поняла, что оказалась в Средних веках – во временах, которые искренне ненавидела.
Морозный воздух окатил меня с ног до головы, поэтому я закуталась в коричневое покрывало, с которым все это время сидела за мольбертом. Повезло, что во время перемещения я не додумалась его от себя откинуть. Сейчас это покрывало отличная защита от холода и прикрытие моей одежды. Хотя тут так темно и безлюдно, что вряд ли кто-то заметит мои джинсы и вязаный свитер.
Где же я, черт возьми, оказалась? Это явно не та улица, где находится сквот. Это похоже на какие-то окраины. Или… На Двор чудес – квартал нищих, бродяг и воров. От этой догадки мне стало по-настоящему жутко и страшно. Неужели меня переместило не только во времени, но и в пространстве? Такого раньше не было. Господи, почему же именно в это ужасное и смертельно опасное место?
Я побрела по улицам, стараясь найти хоть что-то знакомое. Но средневековый Париж кардинально отличался от Парижа моего времени. Когда я появлялась там же, откуда испарялась, то могла еще как-то ориентироваться. Но сейчас я была абсолютно сбита с толку.
Сзади послышались шаги. Я напряглась и пошла быстрым шагом по темным улицам. Нужно сваливать отсюда как можно скорее! Тело сотрясала крупная дрожь, в голове крутились беспокойные мысли, что нужно придумать безопасное место, в которое можно быстро переместиться. Но ничего, кроме мастерской Софи, на ум не пришло.
Я остановилась, отчетливо представляя комнатку с голыми стенами, обвешанными распечатками и вырезками из журналов, и очень захотела там появиться. Меня дернуло из стороны в сторону, как тряпичную куклу. Перед глазами на мгновение появились очертания двух мольбертов с размытыми пятнами картин, но тут же пропали. Темная улица вытеснила светлую мастерскую, словно говоря, что темный цвет сильнее светлого. Сначала я не поняла, почему у меня не получилось переместиться обратно, но спустя пару секунд до меня дошло, что организм еще не получил свою порцию прошлого, а значит, нужно представить что-то в прошлом.
Мой телефон остался в сквоте, и сейчас я была без фотографий, с помощью которых могла представить ту или иную эпоху. Вся моя надежда осталась на память, и я судорожно пыталась что-нибудь вспомнить.