Горе я знаю – оно помогать меня учит несчастным.

(Вергилий. Энеида. Книга первая)

Снег кружился на фоне темного неба и мягко ложился на карниз. Я лежала на диване и смотрела в окно, старясь не закрывать глаза, потому что как только веки опускались, перед взором возникало безжизненное лицо Стефана.

Мой любимый старший брат. Он был единственным моим родственником.

Я не могла поверить, что его больше нет.

Голова раскалывалась. Ее будто разрывало изнутри. Я так долго рыдала, что выплакала все слезы, и теперь из груди вырывались лишь сухие всхлипы. Внутри разрасталась пустота, которая, как черная дыра, затягивала все проблески светлого, что еще оставались в моем сознании.

А вскоре светлого не осталось совсем.

Не знаю, как долго я так пролежала, свернувшись клубочком на старом пропахшем табаком диване, но судя по тому, что вскоре небо посветлело и через окно стал пробиваться серебряный свет, начиналось новое утро.

Где я оказалась?

Воспоминания прошлого вечера были смазаны. Насколько я помнила, ноги привели меня к порогу заброшенного здания, которое было так называемым сквотом художников. Я нагло в него пробралась и заняла чужой диван, даже не задумываясь, что меня могут обнаружить и выгнать.

За ночь здесь так никто и не объявился.

С ума сойти, прошла уже целая ночь.

Возможно, мне удалось вздремнуть, а возможно, и нет – все было настолько мутным, что я не осознавала себя. Казалось, все происходящее – страшный сон. Я вот-вот проснусь и кошмар рассеется, как утренний туман.

Когда я приподнялась, поняла, что кошмар никуда не делся. Жестокая реальность продолжала напоминать о том, что я осталась без человека, которого любила больше всего на свете…

Слезы снова сдавили горло скорбными тисками. Не думаю, что новый день принесёт мне что-то хорошее. Не думаю, что в моей жизни оно вообще еще будет.

Я поднялась и прошлась по комнате, стараясь придумать, что делать дальше. Самый подходящий вариант – сигануть с крыши и встретиться на том свете со Стефаном. Я правда над этим раздумывала, но меня вовремя осенило – это было бы эгоистично. Стефан защитил меня, спас мою жизнь ценой собственной. Как я могла сделать его поступок напрасным? Я должна жить хотя бы потому, что обязана этой жизнью ему.

Я схватилась за голову, опустилась на пол и снова зарыдала. Дом был рядом со Стефаном, семья была рядом со Стефаном, а сейчас… Сейчас я одна, у меня ничего нет и идти мне некуда. Есть только эта комната с горами холстов на подрамниках, откуда вскоре придётся убираться, ведь все это не моё и оказалась я здесь абсолютно случайно.

– Что ты здесь делаешь? – хриплый женский голос разрезал мертвую тишину.

Не думала, что убираться отсюда придётся настолько скоро.

Я подняла глаза и попыталась сморгнуть пелену слез. В дверном проёме стояла девушка лет двадцати пяти. Осветлённые волосы были зачёсаны на одну сторону и скрывали объемной волной левый глаз. Второй глаз взирал на меня с интересом. Незнакомка была высока, из-под кожаного пальто виднелись длинные ноги в капроновых колготках и меховых полусапожках. Она выглядела утонченной и изящной, и мне сразу стало неуютно, потому что я почувствовала себя малолетней нескладной разбойницей, которая проникла в покои принцессы.

– Я уже ухожу, – выдавила я из себя и поднялась на ноги.

Колени тут же задрожали, а когда я сделала несколько неуверенных шагов в сторону выхода, все тело начало трясти, как в лихорадке. Более того, сердце в груди отчего-то бешено застучало, отдаваясь гулким эхом в ушах.

Мне знакома трясучка от страха. В жизни мне часто приходилось бояться. Поэтому сейчас я была уверена, что страх тут совсем ни причём. А перемещение во времени – тем более.

От непонимания того, что происходит с моим телом, я запаниковала, и это только ухудшило состояние.

– Стой, я тебя не выгоняю.

Голос девушки раздавался словно из другой вселенной – такой далекий и едва слышный. Я почувствовала, как она схватила меня за плечи, не дав переступить порог. Перед взором все плыло и качалось, но каким-то невероятным образом я смогла увидеть взгляд девушки. Он остекленел, словно все её эмоции вмиг застыли. А после её глаза наполнились глубокой болью, которая нашла выход через слезы.

Я смотрела на незнакомку, не в силах разорвать этот зрительный контакт. С каждой секундой меня трясло все сильнее, а девушка усерднее сдавливала мои плечи и лила ещё больше слез. Мне показалось, что она – это я, что я смотрю в свои глаза и вижу все свои эмоции и чувства на её лице. Словно боль и скорбь вышли из меня и перебрались в её тело. Но смотреть в чужие глаза, видеть свою боль, одновременно ее испытывая, и быть не в силах отвести взгляд, оказалось настоящей пыткой. Благо она продлилась недолго, потому что тьма резко обрушилась на меня и лишила способности видеть и мыслить. Последнее, что я почувствовала – холодный бетон пола под своей щекой.

***

Меня зовут Эль де Ла Фере. Я путешественница во времени.

А еще я самый одинокий и несчастный человек на планете.

Когда-то у меня была обыкновенная семья: мама, папа, старший брат, дядя.

Но два года назад нашу жизнь накрыла черная полоса. С тех пор каждый день приносит только разочарование и боль.

Родители с самого детства готовили нас с братом к тому, что мы будем путешествовать во времени. Эту способность мы унаследовали от нашего отца. Он говорил, что это чудесный дар, благодаря которому нам выпала честь видеть больше, чем дозволено другим людям.

Два года назад мы с братом впервые переместились во времени: сначала он, а через некоторое время я. Брат был старше меня на четыре года. На тот момент ему уже исполнилось семнадцать лет. Для него это был подходящий возраст, чтобы начать путешествовать во времени: тело уже сформировано и может перенести перемещение в прошлое. Я же была еще слишком юна. Папа очень переживал из-за того, что моя способность открылась так рано, потому что это огромное испытание как для физического, так и для психологического здоровья. При перемещении во времени тело полностью расщепляется на частицы и воссоздается в прежнем виде в каком-либо моменте в прошлом. Ощущения, мягко сказать, странные, но привыкнуть можно.

Впрочем, сам процесс перемещения – это ещё не самое страшное.

Прошлое таит в себе много опасностей: болезни, сумасшедшие маньяки, пожары, катастрофы, охотники на ведьм. И охотники на путешественников во времени, конечно. Да, такие тоже есть. Они называют себя паладинами. Однажды в Средневековье мне не повезло с ними столкнуться. Было страшно, но встреча с ними принесла кое-что полезное наше семье. Дело было так. Меня схватили со словами «зло нужно уничтожить» и чуть не перерезали горло настоящим средневековым мечом. Со страху я зажмурилась и закричала. В голове возник образ старой церкви, которая находилась неподалеку, и я каким-то образом в нее переместилась. Так я открыла способность телепортации.

Вернувшись домой, я рассказала об этом Стефану. Брат умел находить логичные объяснения разным непонятным вещам, поэтому нашел объяснение и телепортации.

– Телепортация – это тоже путешествие во времени, – говорил он. – Просто это путешествие в настоящем. В твоем случае, она возникла в стрессовой ситуации из-за повышенного выделения адреналина. Но, я думаю, мы можем научиться телепортироваться и в спокойной обстановке, если будем много практиковаться.

Я всегда поражалась тому, каким он был умным.

К слову, наши родители про телепортацию не знали, поэтому не смогли нас подготовить к абсолютно всем премудростям путешествий во времени. Хоть папа и был путешественником во времени, он знал только базовые вещи.

Например, путешествия во времени могут возникнуть в любой момент. Никогда не знаешь, когда придет твой час исчезнуть из настоящего. Перед перемещением возникают «симптомы»: спертое дыхание, кашель, боль в грудной клетке. Они длятся пару минут. Это время нужно потратить на то, чтобы спрятаться от взглядов обычных людей и не исчезнуть на их глазах. Ты никогда не знаешь, в какой эпохе можешь оказаться, поэтому готовиться заранее не имеет смысла. Папа говорил, что судьба сама знает, куда нас закинуть. Она выбирает такие места, где мы должны появиться. Я не очень-то в это верю и считаю, что все это огромная вселенская лотерея, в которой нет выигрыша. Тебе суют в руки билет, который ты не просил, и единственное, что ты по нему получаешь, это необходимость приспосабливаться и выживать в чужой эпохе.