– А что?.. А почему?.. С Аллочкой все в порядке? – заерзал на постели Аллин папа.

– Не волнуйтесь! – Вован выставил вперед руки для большей убедительности. – она жива, здорова, все у нее в порядке. Просто вчера вечером, когда она шла к вам, ее попытались ограбить. Но, к счастью, мимо проезжал патрульный экипаж и преступник был ими задержан. В момент нападения, к сожалению, был разбит телефон вашей дочери и поэтому она не смогла вам позвонить.

– Ну слава Богу. – облегченно сказал больной. – а я все беспокоился. Она не пришла вчера, понимаете? Я всю ночь не спал. Сердце не на месте, понимаете? Оно у меня и так не ахти какое, а тут еще и не на месте, понимаете? – он хохотнул своей шутке и тут же поморщился и прижал руку к груди.

– Не надо беспокоиться. – заверил его Брагуца, а у самого душа заорала отболи. Весть о смерти дочери этот человек точно не переживет. Но виду Вован не подал. – Я просто покажу вам фото вчерашнего разбойника, – он хохотнул для убедительности. – Может он вам знаком. Это обычная процедура у нас. Нужно в отчете галочку поставить. Хорошо?

Валерий Павлович заметно успокоился:

– Конечно, конечно. Давайте посмотрим на этого негодяя. Телефон разбил, мерзавец, а я ночь не спал.

Вован подал ему фото. Папа Аллы снова надел очки и внимательно всмотрелся в лицо ни в чем не повинного парня.

– Нет, не знаю я его. – он вернул фото оперу. – А с виду нормальный парень. Вот ведь.

– И не говорите, Валерий Павлович. – весело ответил Вован. – И не подумаешь, да? Сколько служу, а удивляться не перестаю. Ну все я пойду тогда. Выздоравливайте. – он пошел к двери.

– Спасибо. И, пожалуйста, Альке передайте, пусть не приходит сегодня. Пусть отдохнёт. Не спала ведь ночь, хорошо? – торопливо попросил Валерий Павлович.

– Конечно. – заверил его Брагуца. – передам и лично домой отвезу. До свидания.

«До какого, на хуй, свидания! Этот пидор и тебя убил, батя! »– захотелось ему заорать, когда он вышел из палаты.

– Так, с вами понятно. – Сиротин потер виски, дослушав доклад Скороходова. До этого был Брагуца. – у обоих ноль. Не печальтесь, офицеры. -подбодрил он подчиненных, увидев у них грусть в глазах. – Я и не надеялся тут на результат. Слишком просто получилось бы.

– Да, жалко ее, Серый. – Игорь залпом допил кофе. – Я про матушку Лупанова. Бухает, конечно, но не убил бы этот урод сына ее, так и завязала бы. Сопьется ведь теперь.

– Да, пиздец! – Вован вскочил со стула и засунул руки в карманы. -Прав Игореха! Бате девчонки этой жить осталось сутки, ну двое. Как ему сообщат о смерти дочери, так сердце у него и встанет. Ты, Серый. – он склонился над сидящим за столом Сиротиным. – когда мы гада этого поймаем, дай мне допросить его приватно, тэт на тэт, так сказать. Минут сорок мне хватит. Он во время допроса на меня нападет, а я защищусь, как смогу, а?

– Ага, – чему-то обрадовался Скороходов. – и на меня. Мы с Вованом вдвоем его допрашивать его будем, а он как кинется на нас. Ебнутый, что с него возьмёшь!

– Точно, Игореха. – Брагуца похлопал коллегу по плечу. – Шикарный ход, да, Серый?

– Так, мстители. – осадил подчиненных капитан. – как мы его мучить будем, мы потом решим. До этого нам его поймать надо. Что у тебя, Саня?

– Тоже ноль. – не весело ответил Курбатов. -Алла жила, с родителями. Пять лет назад мать у нее умерла. Во сне. Тромб оторвался. У отца тогда первый инфаркт и случился. Через год был второй. Он получил инвалидность и больше не работал. Дома сидел, пенсию получал. Алла работала медсестрой. Парня у нее вроде не было. За отцом ухаживала. Где-то полгода назад с сердцем у отца стало хуже. Поставили его в очередь на операцию. Недели три назад его прооперировали и с тех пор он в больничке, а она к нему приходила каждый день. То есть вечер, не день. – поправился Курбатов. – К десяти к нему приходила, ставила уколы, капельницы. Жили они не далеко, в трех кварталах и все по прямой. Ни соседи, ни коллеги, никто Лупанова по фото не опознали. Вот и все.

– Ясно. – поморщился капитан. -Леха, что у тебя?

– А у меня все просто. – встал со стула Ворошилов. – Я Рому этого допросил, затем слова его проверил. Не соврал он. Они с отцом в дальнобойке гоняют фуру на запад и обратно. У них свой КАМАЗ. Десять дней были в рейсе. Неделю назад вернулись. На момент убийства Лупанова они были где-то под Барнаулом. Алиби железное. Можно отпускать.

– Так иди, отпускай. -приказал Сиротин.

– Есть. -ответил Ворошилов и вышел из кабинета.

– Так. -капитан хлопнул ладонями по столу. – теперь мои успехи. – он замолчал на секунду. – Во-первых, Арх через генерала должен озаботить участковых поиском объяв от Аккуратиста. Если они где-то висят, а я думаю, что висят, то уже завтра мы будет знать имя новой жертвы. Во-вторых, я был у судмедэксперта. Убита Патрушева, как вы знаете, была одним ударом, прямо в сердце. Притом ударил он так сильно, что клинок сломал ей ребро, пробил сердце, пробил лопатку и застрял в ней. Поэтому извлечь орудие на месте и не смогли.

– А чем бил? – спросил Вован.

– Самоделка из напильника. Не отследишь. Необычно что клинок длинный, 27 сантиметров. Зачем такой, если зэки делали, непонятно. – ответил капитан.

– Может свинорез? – спросил Игорь. Опера недоуменно на него посмотрели. – Ну нож такой свиней резать. В деревнях в основном пользуют. Клинок у него длинный до полуметра чтобы через сало до сердца достать.

– А это тема. – задумчиво сказал Сиротин. – Аккуратист знал куда, как и чем бить. И откуда он все это знал, а, мужчины?

– Получается, он или людей, или скотину до этого уже резал. Верней всего людей, —сказал Саня.

– Не факт, что людей резал. -заметил Скороходов. – он может знать физиологию людей, но практику иметь на животных. Ну или у нас упоротый урка, который людей свинорезами валит.

– Урка – это вряд ли. -сказал Брагуца. – такой бы взял перышко в ладонь длинной и расписал бы ее под хохлому. Нахера ему свинорез?

– Логично. – согласился Сиротин. – и бил он сильно, очень сильно. А зачем? А потому что был уверен, что не промахнется. Знал, что ударить надо раз и все. Поэтому ребра ломал. Игорь, – обратился он к Скороходову. – обобщи наши знания.

Игорь подошел к доске для заметок, прибитой к стене, вытер ее губкой и взял в руки фломастер.

– Ну для начала, это мужчина? – он посмотрел на коллег. Те почти синхронно кивнули. Скороходов нарисовал на доске мужской силуэт в штанах и рубахе. – Рост 180–185. Крепкого, скорее, атлетического телосложения, возможно спортсмен, – он записал это справа от силуэта в штанах. – знание анатомии. Что еще?

Ответом была тишина.

– Ничего. – тихо и по слогам ответил за всех Сиротин.-могу предположить, что он боксер, судя по тому, как он Лупанова стукнул, но писать это не надо. А так – это все.

– Серый, давай я с орудием к паре людей знающих скатаюсь. Может скажут чего? – предложил Брагуца.

– Согласен. -одобрил капитан. – железяка у Саныча. Бери и вперед.

Вован кивнул и вышел из комнаты, столкнувшись в дверях с Ворошиловым.

– Все, – войдя отчитался, Леха. – извинился, отпустил.

Сиротин показал ему оттопыренный большой палец, мол, молодец.

– Так, мужчины, – обратился к подчинённым Сиротин, -у кого еще какие идеи имеются? Принимаются даже бредовые.

Опера в кабинете задумавшись затихли. Тишина простояла не долго. Дверь вдруг резко открылась и в кабинет не вошел, а влетел подполковник Архипов. Те, кто сидел, встали, стоявшие выпрямили спины.

– Вольно. – скомандовал Архипов. Он подошел к столу Сиротина и не положил, а ударил бумагой по столу. – это адрес. Там на двери околоточного висит бумага. Собрались, поехали, разобрались, завтра в девять ноль- ноль доклад, пока еще капитан Сиротин. Вопросы?

– Нет вопросов, товарищ подполковник. – по-армейски, рапортовал пока еще капитан.

Опера подъехали на адрес, прибитый кулаком Арха к столу Сиротина, на двух машинах. Капитан вышел из своей и направился к участковому, стоящему перед дверями своего участка.