– Правда, эта женщина, которая сегодня днём приходила, странная? Интересно, чего ей от нас надо было?

– Чтобы мы аптечку дали – лапку щеночку обработать, – удивлённая невнимательностью подруги, ответила я.

Беата вздохнула:

– Тебе разве не показалось странным, что она не издала ни звука, что пришла к нам, а не к ветеринару, что ни на её одежде, ни на ботинках ни пятна не было? Хотя утром лил дождь, так что должны были остаться лужи. Щенок был перепачкан, а она нет. К тому же собачка не была породистой. А если служанка позволяет себе переодеваться несколько раз в день или брать такси, то хозяин наверняка богатый, а такой вряд ли будет брать с улицы какого-то пса-беспризорника! И ещё даже самая неуклюжая и ленивая служанка не станет оставлять за собой вещи неубранными!

Вчера утром приехал герр Крюгер. Он и вправду оказался учёным; у него было много неинтересных на вид коробок из картона, которые содержали не пойми что (дорогой господин Крюгер, если Вы по чистой случайности читаете эту книгу, то прошу Вас не обижаться на меня, потому что ничего плохого я не имела в виду).

Однажды, когда я за компанию с Беатой (это был единственный раз, когда она помогала мне прибираться в комнатах жильцов) зашла к доктору Крюгеру, чтобы навести порядок, сначала просто замерла от увиденного. Одна стена комнаты была почти до потолка заставлена страшными масками, вазами, старинными мечами и щитами, различными сосудами, которые доверху были наполнены диковинными фруктами. А на потолке висела голова мамонтёнка с маленькими, жёлтыми, как масло, бивнями. Я не подозревала, что герр Крюгер – историк-искусствовед!

За обедом учёный рассказал нам о главных артефактах его коллекции. Я сразу отметила про себя, что видела не все предметы, о которых повествовал герр Крюгер. Мои сомнения подтвердил он сам:

– Но, к сожалению, служба доставки меня подвела и не смогла сразу привезти весь мой багаж с дорогими экспонатами для предстоящей выставки, так что завтра ждите пополнение! Там есть одна очень важная вещица, которая, если будет отсутствовать, обесценит всю экспозицию. Моё «глиняное чудо», я его так называю…

Тётя Урсула вяло улыбнулась, а Беата, увидев выражение её лица, совсем не вежливо выплюнула утреннее молоко обратно в стакан и начала хохотать. Но что ещё больше поразило меня и наверняка тётю Урсулу, так это ответная улыбка герра Крюгера, а затем и хохот, из-за которого он тоже чуть не поперхнулся молоком.

После завтрака мы с тётей всё убрали за гостями, а Беата не осталась нам помогать, сказав, что пойдёт домой. После того как я домыла посуду, тётя Урсула отпустила меня погулять с Беатой, пока будет готовить обед. Я была рада, что мне разрешили отлучиться: во-первых, у нас с Беатой появилось время обсудить то, что она мне сказала по телефону, а во-вторых, я вчера весь день была дома, а человек всё-таки нуждается в прогулке хоть на час. Но когда я дошла до дома фрау Кок (мамы Беаты), оказалось, что её дочь сейчас на школьной олимпиаде, про которую вспомнила в последний момент, и дома будет только вечером. Я с досадой вернулась на нашу улицу. Повернув за угол, я увидела, что на ступенях «Кози Хаус» стоит высокая женщина лет тридцати. Её волосы роскошной косой спускались по ровной спине. В руках она держала какого-то щенка, который показался мне знакомым.

Я подошла к ней. Заметив меня, дама улыбнулась напомаженными губами так, как взрослые улыбаются маленьким детям, когда те делают что-то милое и глупое.

– Привет! Ты случайно не знаешь ворчливую тётеньку, которая живёт в этом домике?

Я чуть не лопнула от смеха, но сумела сдержаться и, решив подыграть этой самовлюблённой леди, которая явно ожидала в ответ услышать детский лепет, сказала:

– Извините, фрау, но…

Девушка с явной обидой шмыгнула носом.

– Если честно, деточка, то я фрейлейн. Но я добрая и прощу твою бестактность на первый раз.

– Извините, пожалуйста. Сказать по правде, я племянница доброй хозяйки этого дома, и не деточка, а взрослая девочка. Но… я тоже Вас на первый раз прощу, – добродушно, но как-то не очень вежливо ответила я.

Девушка покраснела от возмущения или смущения.

Вдруг входная дверь открылась, и оттуда выглянула голова тёти Урсулы. Потом к голове добавилось тело, и тётя помахала рукой, приглашая войти в дом. Голова же произнесла:

– Дорогая фрау мисс Грин.

Беловолосая кокетка перебила тётю Урсулу:

– Просто мисс Грин.

– Да, простите, я никогда не была в Англии, так что не очень разбираюсь в этом. Дорогая мисс Грин, прошу Вас зайти в дом.

Мисс Грин понимающе кивнула и, сказав что-то про багаж, который позже занесёт служанка, вошла внутрь. Я, закатив глаза, прошла за ней. Тётя Урсула мне еле слышно прошептала на ухо одно слово: «Два». Я кивнула и, проводив мисс Грин мимо столовой, а потом и комнаты-кабинета доктора Крюгера, повела её по лестнице на второй этаж. Но только на половине пути поняла, что потеряла гостью, – пришлось возвращаться на первый этаж.

Там я застала фрейлейн, то есть мисс Грин, у самой первой ступени лестницы. Девушка ошеломлённо смотрела на меня, теребя свою косу.

– Простите, мисс, но Ваша комната на втором этаже.

– Как так? В анкете ведь было сказано, что дом пустой и можно самим, даже после приезда на место, выбрать номер, так как они (кроме второго этажа) стоят одинаково! И я выбрала этот, на первом этаже, потому что: раз – он на первом этаже, а мой пёсик не любит подниматься по лестницам, два – имеет прямой выход во двор и, наконец, три – ближе всего к столовой!

– Поймите, мисс, до Вашего приезда в «Кози Хаус» у нас появился постоялец, который занял первый этаж. Но второй не менее удобен, к тому же в нём только что сделан ремонт, и номер должен быть комфортнее. Ещё там есть комнатка для прислуги и балкон примерно в двух с половиной метрах от земли, так что можно будет хорошо видеть и небо, и палисадник. Единственное, Вам потом придётся доплатить, поскольку номер дороже.

Мисс Грин закатила глаза:

– Ладно, пусть так. Ох, какая же у вас скрипучая лестница! Только тогда тебе надо будет сделать кое-что и для меня…

– Конечно, мисс.

– Я хотела бы знать, кто занял моё место в этом вашем домике.

Я немного подумала и ответила:

– Герр Альтман Крюгер, мисс.

Мисс Грин чуть не споткнулась (мы уже начали подниматься по лестнице).

– Герр Крюгер? – даже как-то радостно спросила она.

– Вы его знаете, мисс?

– Знаю. Когда я была ещё студенткой в Англии, то, помимо искусствоведения, которым занималась в Университете Линкольна, выступала в небольшом театре. И, если говорить короче, герр Крюгер был братом нашего режиссёра… Когда он уволился и его заменили, конечно, герр Крюгер ушёл вместе с ним. Но это уже не суть. Он ведь Аксель, так?

– Нет, он Альтман, мисс, – поправила я и через некоторое время добавила: – Мы, то есть я, думаю, что это псевдоним, потому что имя слишком хорошо дополняет его профессию.

– Похоже на него, – задумчиво сказала она, подходя к двери своего номера. – Ну ладно, дальше я сама разберусь, спасибо. Служанка примерно через полчаса подойдёт с моими вещами. Кормить её не нужно, она просто будет убирать у меня в комнате. Так что вам от неё одна польза: больше денег, ведь и её проживание я буду оплачивать, и меньше уборки. Мисс выглядела такой довольной, что мне пришлось из вежливости как можно более искренно улыбнуться, иначе я бы обидела её. Потом я дала ей ключ, слегка поклонилась и сказала, что, если что-то будет нужно, она просто может позвонить в звоночек рядом с кроватью.

Через полчаса, как раз когда мы все заканчивали ужинать, дверь, как и сказала мисс Грин, достаточно громко объявила, что за ней кто-то стоит и «ждёт не дождётся, когда же ему снова пришлют новых и сладких галош» (папина присказка). Или просто откроют… За дверью, на моё удивление, стояла женщина, которая вчера приходила с щеночком. Поэтому мне пришлось описать эту постоялицу, а именно мисс Грин, отдельно, поскольку повторный визит странной служанки меня несколько насторожил.