Ильин боялся произнести то, что дочь умерла, с неимоверным усилием произнося ее имя. Рассказ Дмитрия Александровича был достаточно сумбурным, с ненужными пока деталями. Предстояло разобраться, что собой представляют Ксения и все остальные.

– Я бы не хотел, чтобы кто-то знал о том, что вы – детектив, – несмело произнес мой собеседник. Видимо, он боялся меня обидеть, но я-то уже привыкла к подобного рода заявлениям. Мало кто из моих работодателей горел желанием посвятить всех окружающих в тайну моего рода занятий, иначе ведь недолго и преступника спугнуть.

– Конечно-конечно, эту деталь надо обговорить. Мне надо кем-нибудь так представиться, чтобы оправдать свое присутствие в доме, ведь люди-то у вас собираются достаточно близкие, которые наверняка знают все семейные дела в подробностях.

– А что, если сделать вид, будто вы прилетели из Санкт-Петербурга, узнав о случившемся?..

– И в какой роли я буду выступать? – с сомнением покачала я головой, отвергая эту идею, почти абсурдную. И тут яркой лампочкой в мозгу высветилась неплохая, на мой взгляд, мысль: – У вас есть жена, Дмитрий Александрович?

На этот вопрос Ильину тоже было нелегко и неприятно отвечать. Он еще больше помрачнел и сообщил:

– Галочка умерла уже очень давно…

– Примите мои соболезнования, – произнесла я дежурную фразу, как будто ему от моих причитаний легче станет.

Неожиданно помощь пришла от самого Дмитрия Александровича, который до этого момента отвечал только на мои вопросы. Он робко – чего же ему наговорили про меня? – спросил:

– А может, вы представитесь моей… как бы это сказать, любовницей?

А что, действительно неплохая мысль! Я мысленно сопоставила наш внешний вид – мы, безусловно, покажемся хорошей парой, так как мой «партнер» очень хорошо выглядит.

– Согласна. Записывайте мой номер телефона.

– Он у меня уже есть, – поднял на меня глаза Ильин. Как же я могла забыть: ведь кто-то же меня ему порекомендовал! Кстати, кто? И тут новый клиент, будто услышав мой мысленный вопрос, сообщил: – Мне его дал Кирьянов.

Ну конечно, я могла бы и сама догадаться… Киря, а если без фамильярностей, Владимир Сергеевич Кирьянов – подполковник милиции и по совместительству мой очень хороший друг и старый знакомый. Эх, сколько дел он раскрыл благодаря мне! «От скромности не умрешь», – вякнул тут мой внутренний голос, не давая мне заболеть звездной болезнью. Киря в долгу не остается. Что бы я без него делала? Киря никогда не упускает возможности предложить обеспеченным людям услуги недешевого частного детектива, если наша доблестная милиция бессильна перед лицом коварства некоторых преступников. Вот время от времени Володька и подкидывает мне работу. Так что можно с полной уверенностью сказать – наша взаимовыручка помогла ему добиться звездочек, так живописно расположившихся на его погонах, а мне – достичь безбедного существования.

– Тогда давайте я запишу ваши координаты. И, кстати, нам следовало бы перейти на «ты». А то со стороны может показаться странным, что столь близкие люди – а мы ведь с этого момента, кажется, любовники, не так ли? – жеманно говорят друг другу: «Ах, Дмитрий Александрович, вы позволите?» – «Что вы, Татьяна Александровна, конечно».

– Разумеется, – сказал Ильин и улыбнулся. Взгляд его стал теплее.

«Хоть немного увела человека от грустных мыслей», – обрадовалась я.

Записав необходимые сведения, я жестом подозвала официанта. Выйдя из кафе, мы с Ильиным посмотрели друг на друга.

– Вас… то есть тебя подвезти? – спросила я. На улице уже темнело.

Оказывается, мы довольно долго просидели в кафе, а я и не заметила. «Теряешь квалификацию», – упрекнула я саму себя.

– Да я сам на машине. Вот только бы вспомнить, где я ее поставил, такой рассеянный сегодня…

– Ну, тогда поищем вместе, я не тороплюсь, – заметив благодарный взгляд Ильина, я смутилась. Что-то я и в самом деле сегодня стала очень великодушной…

Погода была замечательной, прогулка пошла бы на пользу нам обоим. Проигнорировав мою скучающую «ласточку», мы прошли мимо, направляясь в сторону того места, где таким нелепым образом познакомились. В воздухе витал тот самый весенний запах, который будоражит всех влюбленных. В такое время года все хоть капельку влюблены, не важно в кого. Хотя бы – во весь мир. Я чувствовала себя отлично, но… тут совсем некстати вспомнила об обстоятельствах, из-за которых рядом со мной появился на прогулке этот мужчина, и расстроилась. Ну что за работа такая – постоянно кого-то ловить, видеть предательство, смерть и так далее. «Но, с другой стороны, это не позволяет умереть со скуки», – вспомнила я свое утреннее настроение и снова повеселела.

– А вот и моя машина, – минут через пять сказал Дмитрий Александрович, показывая в сторону шикарной, сверкающей в вечерних огнях новой черной «БМВ» с петербургскими номерными знаками. Странно, что я ее не заметила, когда сворачивала в улочку, хотя мне было не до того – любовалась архитектурой домов на ней. – Я тебя подвезу.

– Только до моей «ласточки», – улыбнулась я и села в просторный салон.

– Кстати, завтра похороны, – тихо произнес Ильин, когда машина тронулась с места. Я заметила, что он оттягивал время, прежде чем произнести эту фразу. – Приезжайте прямо в особняк, сам я заехать не смогу, вы понимаете…

Ну конечно же, я понимала. А Дмитрий Александрович от волнения опять перешел на «вы».

– Хорошо, я найду дорогу, всего доброго, – я махнула на прощание рукой. «Какой приятный и несчастный человек», – подумала я, заводя мотор, и поехала домой.

…Я шла по огромному полю. Только рассвело, но солнца, всходящего над горизонтом, не было видно из-за тумана, который окутывал все окружающее, включая меня. Я зябко поежилась: по утрам еще прохладно, несмотря на то что днем можно спокойно загорать где-нибудь на крыше уютного особняка. И дернул же меня черт так легко одеться. Я огляделась по сторонам: местность была совсем незнакомой и какой-то негостеприимной. «Похоже, вы заблудились, мадемуазель», – подумала я. Издалека прямо на меня надвигался подозрительный непонятный звук. Он приближался с бешеной скоростью, становясь невыносимым, действуя на нервы, вызывая чувство тревоги…

Я с трудом разлепила глаза и смахнула с журнального столика будильник, который даже на полу продолжал настырно пиликать. Вот гад! Мне с детства ненавистен этот звук, так навязчиво напоминающий о том, что пора просыпаться. Я, все еще лежа на мягких простынях, высунула из-под теплого одеяла руку, нашарила пиликающий объект моего неприязненного отношения и нажала на кнопочку. Звук, который для меня сравним разве что с включенной бормашиной, наконец-то прекратился. Девять утра – рановато для такой поздней пташки, какой являюсь я.

Я кинула взгляд на окно – форточка, как и вчера, была раскрыта настежь. Если честно, я не являюсь поклонницей всяческих тренировок наподобие йоги и закаливания, но… окошко или хотя бы форточку почему-то упорно не закрываю. Я поежилась от прохладного ветерка, раздувающего легкие занавески. И тут внутренний голос не замедлил оповестить меня и о своем бодрствовании: «Простудишься, заболеешь, кто тогда будет спасать Тарасов от преступности?» В ответ ему я недовольным голосом проворчала, что я не являюсь единственной и неповторимой в своем роде.

«Все, я хочу кофе», – вспомнились слова известной рекламы. А еще дико хотелось есть. Я не без самодовольства открыла холодильник. Представшая моему взору картина была непривычной и от этого еще более радостной: холодильник ломился от количества съестного. Достав большую замороженную пиццу и засунув ее в микроволновку, я решила, что ее хватит, чтобы утолить голод.

Все нормальные люди обычно принимают пищу на кухне, но ко мне это правило не относится. Я с завидным упорством таскаю поднос с едой в комнату. Сварив кофе и красиво разложив кусочки пиццы на тарелке, я снова поступила так. Когда мой организм насытился, я пододвинула чашку с любимым напитком и прикурила первую за сегодняшний день сигарету.