– Я так надеялась. – Дрогнув губами, проговорила Анаэль, с сочувствием отведя взгляд от Анании, чье тело громче любых слов говорило о его заинтересованности в ней. – Я думала…

– Знаю. – Холодно оборвал подругу мужчина и, отстранившись от Мелхолы, снял свой капюшон. – Но теперь мы должны сделать то, ради чего пришли.

Взглянув на шатена, чье лицо напоминало гипсовое изваяние, с его совершенными линиями и пропорциями, но при этом такое же холодное и отрешенное, А́ни в согласии кивнула головой и приблизилась к друзьям. Встав посреди улицы, где до сих пор в воздухе витало эхо порока, троица напоследок огляделась по сторонам, прежде чем сделать глубокий вдох и закрыть глаза.

С презрением поджав губы, мужчина прислушался к отголоскам стонов и к смеху, который вызывал на его точеном лице брезгливость. Он вникал в помыслы и желания содомчан, убеждаясь в том, что здесь не осталось ни капли света, ни толики надежды, что была способна спасти, пусть и единицы, от их гнева.

– Готовы? – Не открывая глаз, спросил шатен у девушек.

– Да. – Решительно заявила "огненная" красотка.

– Нет. – Встревожено выдохнула блондинка, продолжая прислушиваться к окружающим ее "статуям" с усердием и надеждой. – Стойте! Дайте мне еще пару секунд.

– Анаэль! – Открыв глаза и посмотрев на блондинку, выдохнул с недовольством мужчина.

– Быть может, я смогу найти тех, для кого еще не все кончено? – Встречая оловянный взгляд шатена, с мольбой протянула девушка. – Может я…

– Нет! – Прервал ее на правах лидера друг. – Я все проверил. Смрад и гниль. Здесь нет тех, кто стоил бы твоих стараний. – Твердо и непреклонно заявил путник, вынуждая белокурое создание потупить взгляд.

– Хорошо. – Покорно смирилась А́ни, вновь закрывая глаза.

Взглянув на "Пламя", которая все это время безмолвным свидетелем наблюдала за неугасающей надеждой подруги подарить человечеству шанс, мужчина вопросительно изогнул бровь.

– Я готова. – Тут же кивнула головой она и закрыла глаза.

Последовав примеру своих спутниц, шатен сделал глубокий вдох и отрезал себя от реальности. От омерзительных очертаний тел, взглядов и поступков. От улиц города, которые стенали от усталости хранить в себе смрад беззакония. Погруженный во мрак собственных ощущений, мужчина испытал неимоверный голод. Жажду, которая усиливалась с каждой секундой ожидания звука…

Стук!

Открыв глаза, путники огляделись вокруг. Они больше не видели скорченных в экстазе тел, не могли рассмотреть лиц или отличительных черт жителей Содома. Все, что было перед их стальными взглядами, это сотни угольно-черных сердец, левитирующих в воздухе и бьющихся с неистовой силой. Сердец, что перекачивали по венам вязкую и липкую, словно мазут кровь жителей, которая утратила свою чистоту и непорочность. Ту, что стягивала желудок троицы в тугой узел нетерпения.

– Кушать подано. – Без доли веселья и радости проговорила девушка, чьи косы, словно иссохшие языки пламени, рассыпались по плечам.

– Займемся делом. – Сглатывая слюну, что обильней обычного скапливалась у него во рту, сказал шатен. – Я слишком голоден.

– Анаэль, ты готова? – Взглянув на блондинку, чьи веки дрожали, продолжая оставаться закрытыми, спросила "Пламя".

Мгновение и белокурый "ангел" распахнул глаза, созерцая ужин, который не мог оставить ее естество равнодушным.

– Я готова. – Уверенно сказала блондинка, рассматривая клокочущее в паре шагов от нее сердце Анании.

– Хорошо. – Сурово произнес мужчина и устремил свой взгляд на Луну, которая белоснежным диском освещала землю. – Достойных не осталось! – Заявил он во всеуслышание.

– Ни одного! – Дружно произнесли девушки, слыша, как в испуге задрожали сердца, изводя их внутренности лютым голодом.

– Суд идёт! – Посмотрев на подруг, поставил точку в приговоре шатен, вернув в долину Сиддим движение.

Жизнь, которую сорвавшись с места, троица принялась отбирать у жителей города, наполняя его хрустом костей, криками страха и боли, что постепенно заглушили стоны наслаждения и веселья содомчан. Пыльные улицы больше не клубили в себе аромат вина и пряностей. Окрасившись багрянцем, они исторгали металлическую горечь, которая поднимаясь к ночному небу, окрашивая его в алый цвет и омывая кровью линию горизонта.

– Этот последний. – Вытирая запястьем перепачканные губы, устало выдохнула "огненная" красавица, прислонившись спиной к стене дома.

Тяжело дыша и ощущая, как их желудки постепенно утоляют голод, троица огляделась вокруг, рассматривая плоды проделанной работы. Созерцая сотни тел с выкорчеванными из грудных клеток сердцами.

– Пора уходить. – Протягивая руку девушке и помогая ей подняться на ноги, сказал мужчина.

Переступая бесчисленные трупы жителей Содома, чьи сердца безвозвратно потеряли чистоту помыслов и человечность, красноволосая гостья в компании друзей покинула город. Дойдя до границы, где не осталось ни одного сооружения и колодца, девушки с ожиданием посмотрели на мужчину, который подняв руку, тут же щёлкнул пальцами, порождая очищающее землю пламя. Огонь, что стирал воспоминания о тех, кто очернил свои сердца несмываемым беззаконием.

Не поворачиваясь назад, под голодный треск костра, что уничтожал следы их "пира", путники медленно удалились прочь. Унося с собой проклятие, которое являлось карой и благословением для этой земли. Даром, который обрекал каждого рано или поздно встретиться с ними.

⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷

⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷

НАШИ ДНИ

СИН-РУТ

(Вымышленный городок по типу Салема, штат Орегона.

С англ.: Sin-Root – Корень зла.)

⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷

Син-Рут – серый и унылый городок. Солнце здесь редкий гость, встретиться с которым можно не часто и только по счастливой случайности, если оно заблудится на небосводе и ненароком выглянет из-за туч, осветить этот забытый Богом клочок земли.

Усеянный многочисленными домами, что давно потеряли понимание эпохи, в которую были рождены, город вызывал интерес и сочувствие разве что у туристов, которые пытались запечатлеть на камеру нелепольнущие друг к другу небоскребы и ветхие лачуги. Архитектурный хаос, к которому местные жители давно привыкли и научились принимать как должное.

По этим самым алогичным восприятию улочкам, привычным маршрутом ехал велосипед, из-под колес которого в ужасе разлеталась опавшая листва, боясь закончить свой век между стальными спицами. Девушка за его рулём: на вид не старше двадцати трех лет, худощавая телосложением, одетая в дешёвую толстовку и джинсовую куртку из местного секонд-хенда, мчалась на работу с единственной мыслью. С мечтой, что однажды она покинет эту дыру, перемахнет через океан, купив себе билет в один конец, и больше никогда не увидит это место, дома и жителей.

Когда-нибудь, но не сегодня.

Затормозив у небольшой кирпичной постройки XVIII века, которую когда-то выкупила чета О'Коннели и отреставрировала ее под милую забегаловку для местных жителей и туристов, девушка посадила на цепь свой велосипед и подошла к начальнице, что с раннего утра убирала опавшую листву с дорожки у заведения.

– Привет, Бон-Бон. – С улыбкой поздоровалась женщина, подняв взгляд на брюнетку. – Выглядишь неважно. – Протянула мисс О'Коннели, поправляя сползающую на глаза шапку. – Опять плохо спала?

Девушка неловко улыбнулась начальнице, которая пусть и отдалённо, но знала ее жизнь изнутри: проблемы семейные и личные. В лице этой милой, полноватой женщины, Бонни в свое время обрела слушателя и советчика, лишённого осуждения ее мыслей, поступков и чувств, за что брюнетка была ей безмерно признательна.

– Ничего серьезного. – Запустив руки в карманы джинсовки, больше ее самой размера на два, отмахнулась Бон. – Просто бессонница.