Вот она – моя редакция, расположенная в самом сердце исторической части города. С парадной уличной стороны представляет собой комплекс старинных зданий, тесно примыкающих друг к другу, в котором вольготно разместились: банк, туристическое агентство, газета, аптеки и множество магазинов. Однако невооруженным взглядом ни за что не определить наше точное местонахождение. Дело в том, что вход в редакцию располагается во дворе комплекса, возле самой мусорки. Неприглядная, изрядно проржавевшая дверь, которая открывается с противным скрипом и темная узкая деревянная лестница, ведущая на второй этаж. Здесь, в унылом помещении, обитым МДФ, пахнувшем чем-то старым и затхлым, рождаются все новости нашего захудалого городка – этакое чистилище событий. Но в моем крохотном кабинете все не так угрюмо: в полдень он наполняется солнечным светом, который просачивается сквозь густые кисти березы, растущей прямо под моим окном, образуя затейливый узор на серой стене напротив. А прямо через дорогу, расположился потрясающий на вид купеческий особняк XIX века с ионическим портиком в четыре колонны и гипсовыми скульптурами ревущих львов, лежащих по бокам лестницы. Одна беда: чтобы попасть к себе, мне надо пройти мимо двери редактора и ответ-секретаря.

– Здороваемся, не забываем, – слышу недовольный женский голос.

– Здрасте, я вас не заметила, – глаза б мои тебя не видели, – планерка скоро?

Теперь вместо того, чтобы насладиться чашечкой утреннего кофе, примостившись на подоконнике возле рабочего стола, разместив, для удобства ноги на мягком офисном кресле, приходится идти прямиком на планерку. Кабинет редактора мог бы вместить четыре моих. Посередине, традиционно возле стенки, располагалось рабочее место нашего босса, по обе стороны от входа, стояли черные неудобные стулья для нас. Стены были выкрашены в казённый синий цвет, кое-где висели безвкусные дешёвые постеры. Место неприятное и холодное. Про себя мы называли его – резиденция Снежной королевы, потому как в любое время года окна в кабинете редактора были распахнуты настежь: ее мучили приливы.

– Проходи, кофе мне?

– Нет, извините, я уже отпила, в другой раз, – делаю большой глоток, вот еще, стану я тебе кофе носить, совсем обнаглела.

– Ну да, ну да. Давайте, коллеги, живее, – командует Хулиганка вяло плетущимся журналистам.

Хулиганова Нина Аркадьевна или попросту Хулиганка, как мы ее между собой называем – редактор местного издания «Городские вести», в котором я работаю корреспондентом. Это высокая, худощавая женщина, далеко за сорок, но весьма неплохо сохранившаяся. Блондинка, волосы ее выжжены гидроперитом настолько сильно, что определить исходный цвет практически невозможно. Одевается просто: брючные костюмы неброских тонов, иногда юбки, по праздникам платья с цветочным принтом. Женщина, в общем, не злобная, но с придурью. Однажды заполучив нечаянно бразды правления газетой, она почувствовала себя барыней и решила из этой роли не выходи́ть. А мы для нее всего лишь холопы. Но более всего она презирает нашего читателя, считает его приземленным, невежественным, не способным понять, что мы его вообще-то просвещаем. Цитирую: «Учим правильно мыслить». Однако же глупый читатель учиться не хотел категорически, подписка падала, редактор седела. Но Хулиганка лишь полбеды, настоящая катастрофа – это Таисия Львовна, именуемая просто Ташкой. Если Хулиганка – безобидная заноза в заднице, то Ташка – ответ-секретарь и по совместительству исчадие ада в юбке. Моложе редактора лет на десять, но выглядит много старше своего возраста. Причиной тому – несмываемая кислая мина. Среднего роста, немного полная и оттого вечно худеющая, с темно-русыми волосами, никогда не видевшими краски, она создавала неприятное впечатление. Плюс к этому поношенная и устаревшая одежда с чужого плеча. Казалось, что свою жизнь она тоже за кем-то донашивает, отсюда постоянно недовольный вид. На каждого работника нашей скромной редакции у нее составлено мнение и место в рейтинге ненависти. В топах, конечно же я, кто бы мог сомневаться? Возглавляет его Хулиганка, потому что нечего занимать кресло руководителя такой пустой и мягкотелой женщине.

– Собрались? – раскладывает перед собой ежедневник ответ-секретарь и берется за карандаш. – Тогда приступим?

– Давайте, господа! Идеи-идеи, я не могу одна работать, у меня весь день расписан, – страдальческим голосом вклинивается редактор, косясь то и дело на ноутбук. Мы то знаем какие у нее там дела: пасьянс, переписка на сайте знакомств и сериальчик на паузе.

– Может, про пляжный волейбол? – несмело приподнялся Григорий.

– Ой! Сиди уже! Похерили вы пляжный волейбол, – нервно оборвала она его. – Я месяц назад уже говорила про волейбол написать. А сегодня про него уже все недоблогеры понаписали.

– Ничего и не поздно, – бурчал Гриша, медленно опускаясь на стул.

– Что ты там вякаешь, опять пил? Честно говори! Пил? Вот, вы у меня где все, – Хулиганка вскочила с места и заходила возле своего стола, нервно размахивая руками. – Тружусь-тружусь, как белка в колесе, а все без толку! Подписка падает, блогеры эти, прокля́тые, плодятся. Откуда только берутся? Вот взяли моду!

Григорий и Хулиганова вместе окончили журфак и, если честно, единственные корры с образованием. Оба блестяще начинали, но что-то не сложилось. Теперь Григорий то и дело уходит в месячный запой, а Хулиганка собачится с ним, как с родным мужем.

– Может, продолжим планерку? – перебила Ташка стенания редактора.

– Давайте продолжим, – тут же взяв в себя в руки, она села на свое место.

Честно говоря, Ташку побаивается даже Хулиганка, особенно после случая с турецким браком. Год назад, еще до того, как я начала здесь работать, Ташку назначили редактором. Произошло это по счастливой случайности – Хулиганка не вернулась из двухнедельного отпуска из Турции, потому что решила связать себя узами брака с восточным принцем. В редакции это дело хорошенечко отметили и править стала Ташка. Ребята описывают этот период, как самый лютый за все время работы газеты. Жесткий тайминг под зорким надзором бухгалтера совместно с новоиспечённым редактором – просто цветочки из того, что было. Но свадьба сорвалась, и Хулиганка благополучно вернулась в родное редакторское кресло. Газета снова праздновала. Ненависть Ташки возросла в геометрической прогрессии.

– Мелочи раскидали, шоколадную фабрику кто возьмет? Может, ты? – обратилась ко мне ответ-секретарь. – Алло, мы ищем таланты!

– Что? – растерялась я, обезболивающие перестали действовать, и головная боль дала о себе знать, ну сколько раз я говорила себе не кутить посреди недели. – Да, давайте, что там?

– Вот ты и узнаешь? – съехидничала Ташка.

– Работаем, господа, работаем. Я одна, и я не трехжильная, – снова завелась Хулиганка.

– Пойдем работать, – рванул с места Гриша. Все последовали за ним.

– И пожалуйста, без фокусов, – зыркнула на меня Ташка.

– Ну что вы, Таисия Львовна, все как вы любите, чтобы и комарик носу не подточил, – заверяю я.

Вот, как всегда, все лучшее достается мне. Мусор и бездомных собак забрал Гриша, слет бабушек-ветеранок достался Гульнаре, кому как не ей ходить на чаепития и восхвалять старушечью поэзию? А мне писать о закрытии фабрики, второй за год случай. Причем написать так, что это нисколько не трагедия городского масштаба, а лучшее решение. И пусть она старейшая в городе, и что, что на ней трудятся более двухсот человек, а продукция известна далеко за пределами родного городка. Писать надо не о том, что материальная база давно разворована и распродана, а владельцы в долгах как шелках, и даже выходными пособиями бывших работников обеспечить не смогут. Нет, это неправильная правда. Надо так: фабрику закроют на ремонт, а люди смогут попробовать себя в чем-то новом. Даже если фабрика снова не откроется, то на ее месте может появиться новый культурный объект, который станет местом притяжения туристов, ведь мы живем в старинном городе, и приток туристов для нас очень важен. Вот так мы завуалируем и прикроем финансовые махинации нерадивых владельцев. Да здравствует ложь! Сладкая как мед, но с горьким послевкусием полыни.