Теперь стало всё ясно. Старая воздушная радиолиния имела плохие контакты в месте соединения с громкоговорителем, и, даже при слабом дуновении ветра, он издавал странные звуки, которые и можно было принять за бормотание «нечистой силы».

Это произошло в начале пятидесятых годов прошлого века. Я, тогда ученик начальной школы, как и мои дворовые сверстники, бредил морем. В те годы, в Краснодаре на Затоне (как бы аппендиксе реки Кубани) была морская школа ДОСААФ. Мы ватагой её посещали. Изучали азбуку Морзе, семафорную флажковую азбуку, правила поведения на воде, осваивали навыки гребли на настоящей шлюпке. Здесь впервые узнал, что такое уключина, швартовка и такие команды как «вёсла на воду», «табань», «суши вёсла», «отдать концы» и т. д. и т. п. Нашей настольной книгой была «Знай флот». Мы могли безошибочно отличить не только линкор от крейсера, но и миноносец от эсминца. Знали основные ходовые характеристики известных боевых кораблей и их вооружение. Было очень интересно и увлекательно. Мечтали на лодке пройти по Кубани до Азовского моря, из него – в Чёрное, а далее – море Средиземное и… Океан! Я представлял себя командиром корабля. Как, стоя на капитанском мостике, отдаю команды: «Боевая тревога», «Свистать всех наверх», «По местам стоять», «Орудия к бою». Мечтал о боевом крещении. И оно наступило, но не так, как я фантазировал.

Зная моё увлечение, родители старались чаще выезжать со мной к морю. Однажды мы с мамой отдыхали под Новороссийском в посёлке Мысхако. Сняли комнату в доме на высоком берегу у моря рядом с горой «Колдун». Здесь во время войны шли ожесточённые бои за «Малую землю», и на горе местные любознательные мальчишки иногда находили неразорвавшиеся снаряды времён войны, и были случаи, когда неосторожное обращение с ними приводили к трагическим последствиям.

Однажды, ранним утром я полез на вершину горы, отсюда открывался вид на море до самоггоризонта. Налюбовавшись увиденным, стал спускаться по крутому склону, обращённому к морю. Со стороны Новороссийска показался пограничный сторожевой катер, медленно шедший вдоль берега. Я с завистью наблюдал за командиром корабля, стоящим на мостике и отдающим какие-то команды. Катер замедлил ход и остановился напротив склона. Видно было, как забегали по палубе матросы. Расчехлили носовое орудие, и оно стало медленно поворачиваться в сторону склона, где я стоял. Я ещё не понимал что происходит. Но, когда увидел облачко дыма и пламя, вырвавшееся из ствола орудия, услышал вой летящего снаряда, а над головой засвистели осколки, понял, что тут что-то не то. Я сорвался с места и помчался в сторону дома. Скользя по сухой хвое елей, в кровь сдирая кожу ладоней об шершавую кору деревьев, я мчался подальше от злополучного места, не понимая, что происходит. В просвете деревьев я увидел искажённое лицо матроса, стоящего на берегу в метрах пятидесяти от склона. У него на рукаве была красная повязка. Видимо, он тоже меня заметил, раздался отборный матросский мат, он погрозил мне кулаком и что-то быстро просемафорил флажками в сторону катера. Выстрелы прекратились, но я был уже у самого дома. Запыхавшись, ворвался в комнату, мамы не было и я всё рассказал хозяйке. Выслушав меня, она всплеснула руками, и со словами «дурачина ты, дурачина» объяснила, что по этому склону часто ведут учебные стрельбы корабли военно-морской базы. При этом всегда с двух сторон от склона выставляется оцепление, чтобы жители посёлка и отдыхающие не попалипод обстрел. И разве могли на катере предположить, что какой-то чудак спустится на склон с вершины горы.

Так я получил первое и единственное в своей жизни «боевое крещение».

Об этом редком случае из своей практики мне рассказал знакомый ленинградский хирург Игорь Собинов.

Однажды Игорю предстояло сделать молодой женщине операцию по удалению нёбных миндалин – тонзиллэктомию. Операция считалась несложной и для многоопытного хирурга не предвещала проблем. Однако при удалении гланд началось сильное кровотечение, которое не удалось остановить. В результате женщина умерла от потери крови.

Родственники подали на хирурга в суд, который признал его невиновным. Основанием для оправдательного приговора послужило заключение экспертной комиссии. Она доказала, что хирургом были предприняты все необходимые меры для остановки кровотечения, но он не мог его остановить из-за атипичного расположения сонных артерий пострадавшей. У неё была врождённая сосудистая патология шейных артерий – обе сонные артерии проходили через миндалины, что визуально не определялось, и при их удалении возникло смертельное кровотечение.

Заключение экспертной комиссии оказалось решающим при вынесении приговора хирургу: "Неподсуден".

У моей родственницы Людмилы два сына – Сергей и Виктор. Серёжа уже ходил в 1 класс, а Виктор – еще в детсад. Однажды, стирая Витину курточку, мать обнаружила в его кармане папиросные окурки. Она промолчала, но её это насторожило. В тот же вечер, идя по двору, она почувствовала запах табачного дыма, которым тянуло из заброшенного сарая. Подойдя к нему и открыв дверь, ей представилась такая картина: посреди сидящей кружком детворы лежала фуражка с окурками, а сами они передавали друг другу по кругу дымящуюся папироску. Увидев взрослого, ребятня бросилась врассыпную. Среди курцов были Сергей и Виктор.

Озабоченная мать долго размышляла как бы отучить детей от вредной привычки и приняла неордиеарное решение. Пошла в магазин и купила упаковку «Беломора» – 10 пачек стянутых бумажной лентой. Когда она пришла домой, испуганные сыновья сидели, нахохлившись, как два испуганных воробья. Мать поставила перед ними пепельницу, положила папиросы, и сказала, что раз они начали курить и считают себя взрослыми, то пусть уж курят дома. Во-первых, ей будет спокойней, зная, что они не попадут в дурную компанию. А во-вторых, докуривать чужие окурки вредно и опасно – уличные курцы могут быть больны. После этого она предложила сыновьям закурить папиросу. Виктор нерешительно взял её. Стоявший рядом старший брат, понурив голову, бросил: дурак. Виктор заколебался, но мать подбодрила его, сказав, что пусть он покажет, чему научился и как надо курить. Виктор закурил и, сильно закашлявшись, выбросил папиросу.

В доме ещё долго лежала вскрытая пачка с папиросами, но для ребят они уже интереса не представляли, ведь сладок лишь запретный плод.

С тех пор дети, даже став взрослыми, в рот не брали ни курево, ни всякую дурь. А однажды откровенно признались матери, как они ей благодарны за то, что она так умело и педагогично отучила их от вредной привычки.

После окончания Ростовского политехникума связи я работал техником линейно-аппаратного зала на Краснодарской междугородной телефонной станции. Однажды телефонистки пожаловались на отсутствие связи с одним из посёлков. По прибору было видно, что на определённом участке имелось короткое замыкание на воздушной линии связи. Послали монтёра-обходчика, но он ничего не обнаружил, а повреждение самоустранилось. На следующий день картина повторилась. Так продолжалось несколько дней. Посылали двух монтёров навстречу друг другу, направляли бригаду монтёров – всё безрезультатно. Каждый день звонил начальник МТС, интересовался причиной повреждения и результатами его устранения. Это ЧП было взято на контроль начальником Управления связи. Журналисты требовали разъяснений. Выдвигались разные версии таинственного повреждения: от хулиганства и вредительства до происков инопланетян. Т. к. короткое замыкание происходило в определённое время, решили послать монтёра раньше этого времени. Наконец он вышел на связь и рассказал следующее.

Конец лета выдался жарким, многие провода линий связи провисли. Идя вдоль линии по лесной просеке, он увидел станичника, сидящего на пне, вытирающего пот с лица и раскуривающего папироску. На провисших проводах висела…коса, закоротившая провода между собой. На вопрос, что он тут делает, мужчина недоумённо ответил, что идёт косовица, а он косарь. Притомился, вот и отдыхает.