В этом городе живешь как в скорлупе, в своем особом уютном мире, из которого не хочется выбираться наружу. Все рядом, все доступно, стоит только протянуть руку и взять то, что тебе необходимо. Два шага в одну сторону – магазин, в другую сторону – аптека, налево пойдешь – сбербанк, направо – почта… И так все, до всего – пешком, за пять минут!
Город можно было бы одновременно назвать и золотым, и серым… Золотым, потому что если посмотреть на него в утренней или вечерней заре сверху, с высоты Певческой башни или соседних Пулковских высот, мы увидим, как светятся золотые купола множества его храмов, восстановленных в последние десятилетия. А серый он – на уровне человеческих глаз, в нашей обыденной жизни, так как в послевоенное время был застроен одинаковыми трех-, четырехэтажными домами из серого силикатного кирпича. И в центральной части города, наряду с сохранившимися старинными особняками, эти невыразительные жилые дома стали однообразной унылой городской декорацией.
Город имеет свою географическую особенность. После въезда с северной стороны он постепенно, шаг за шагом, поднимается на возвышение, на самую верхнюю точку, где раскинулся большой дворец бирюзового цвета в изысканном барочном стиле. Своим симметричным фасадом он растянулся вдоль регулярного парка, как занавес вытянутого театрального портала.
На нескольких центральных улицах особенно заметен перепад уровней города. И дома там стоят со скошенной у самого асфальта линией цокольного этажа, как будто их кто-то косо подрезал снизу…
Однажды оказавшись здесь, приехав сюда, человек уже ни за что не хочет покидать это место. Люди прирастают к нему так же основательно, как укореняются деревья в местных парках. Такое ощущение, что жители представляют собой одно большое негласное сообщество, в котором сложно скрыть что-то друг от друга, как будто все родственники… Бывает, трудно пройти по центральной части города, чтобы не встретить знакомого.
К городу давно прикрепилось красивое название – Город муз. Вся его история – это история жизни здесь знаменитых поэтов, писателей, литераторов, представителей разных видов искусств… И все ныне живущие горожане, когда к слову, а то и просто так, любят вспоминать и произносить это словосчетание. Но это не значит, что здесь все ходят и читают вслух стихи… Жители города живут своей будничной жизнью. И все же поэтические настроения возникают в душе каждого, кто смотрит на памятник юному поэту, задумчиво сидящему на чугунной скамье в Лицейском саду.
Город находится в окружении пяти больших парков. Оказаться в них, в этом царстве густых аллей, стриженых партеров, умиротворяющих водоемов и каналов, так же легко, как перейти на соседнюю улицу. Эти парки – естественная среда обитания всех горожан. Здесь каждый прогуливающийся отпускает свою душу погулять и может себе позволить на часок-другой забыть обо всем насущном. Туристы приезжают сюда за тысячи километров, может быть, один раз в жизни, чтобы увидеть эти дивные парки и дворцово-парковый ансамбль, бывшую императорскую резиденцию. А жители нашего города ежедневно гуляют по старым паркам и в любой день могут зайти в один из царских дворцов, просто чтобы обновить впечатления от великолепия изысканных интерьеров.
Конечно, не все могут оценить этот подарок судьбы. Достойны ли мы, современные жители, этого удивительного города? Не знаю… Но город от этого не становится хуже…
3
Через неделю мы созвонились с Валерией Алексеевной и встретились в том же досуговом центре. Она немного опоздала, но пришла бодрая и жизнерадостная. Мы расположились в уютном вестибюле и начали беседу. Несколько сбивчиво она стала рассказывать о своей жизни, об учебе в Финэке, стажировке в Москве, работе руководителем отдела научной организации труда на большом предприятии. Рассказала о своем муже Романе, который совершенно неожиданно скоропостижно умер шесть лет назад.
Он был на несколько лет старше ее. Когда Валерия была еще школьницей в старших классах, Роман дружил с ее старшим братом и часто приходил в их дом. Но Валерия не придавала значения его визитам. А он уже тогда, что называется, положил на нее глаз и думал о будущей женитьбе на ней. И когда ей исполнилось восемнадцать лет, он сделал ей предложение, подарив дорогое кольцо. Они прожили вместе сорок один год, она его не просто любила, а боготворила. Именно он зародил в ней интерес к истории Петербурга и его знаменитых пригородов. С тех пор этот интерес у Валерии Алексеевны не угасал. Дочка появилась у них очень поздно. После ее рождения Валерия Алексеевна долгое время не работала, потом устроилась в частную школу, преподавала там этику до тех пор, пока школа не закрылась. А потом, уже на пенсии, еще больше увлеклась историей Петербурга и его пригородов, стала готовить и водить экскурсии по паркам и улицам Царского Села и Павловска. Людям нравились ее легкие, увлекательные рассказы и то, как она умела донести до слушателей самые разные исторические факты и душещипательные любовные сюжеты. Ее муж умер совершенно неожиданно: приехал домой из Питера, почувствовал себя плохо, лег на диван и умер – оторвался тромб, смерть наступила очень быстро. Врачи скорой лишь констатировала смерть. Так Валерия Алексеевна осталась одна.
Наш разговор длился больше часа. Я задавал разные вопросы и поневоле выяснял подробности ее жизни, прикидывал, за что можно зацепиться, что будет интересно читателям в жизни этой немолодой, но вполне активной женщины. Валерия Алексеевна рассказала и о том, как она поддерживает свою физическую форму – каждый день утром делает зарядку, принимает холодный душ, ежедневно делает по пятьдесят приседаний, много ходит пешком и в день старается проходить не менее десяти километров. Она принесла и показала мне номера газет какого-то профилактория, в которых были напечатаны ее статьи об исторических личностях. Мы договорились, что в ближайшие дни она пригласит меня на свою уличную экскурсию, чтобы я мог сфотографировать ее с экскурсантами.
Через несколько дней она позвонила, я приехал в назначенное место с фотоаппаратом. Как раз выдался ласковый солнечный день, не редкий для первых чисел сентября. На площади перед входом в парк, как всегда в погожий выходной, было много народу. Валерию Алексеевну окружала небольшая группа людей, приехавших из Петербурга. Она была настроена на общение, выглядела хорошо и вообще была весела и жизнерадостна. Было видно, что ей это нравится – быть в центре внимания, когда люди ловят каждое ее слово.
Я сделал несколько кадров, еще немного прошелся с ними, попрощался, помахав рукой, и побежал по своим делам.
Я отдал файл с записью разговора нашему сотруднику, который занимался текстами, чтобы он расписал интервью, и договорился с редактором журнала «Будни и праздники», с которым мы периодически сотрудничали. Под этот материал мы еще разместили в журнале пару рекламных модулей туристических агентств. Так что эта публикация для всех оказалась кстати. А примерно через три недели октябрьский номер журнала вышел из печати, и я получил несколько экземпляров. Позвонил Валерии Алексеевне. На следующий день мы с ней снова встретились.
Ее глаза загорелись, когда она увидела себя в журнале. Она вертела номер в руках, много и беспорядочно говорила и благодарила меня. Оказалось, что публикация как раз пришлась к ее Дню рождения, который должен быть на днях, хотя я этого не знал и, конечно, не мог подгадать к этой дате выход журнала. Но как-то случайно так получилось… А Валерия Алексеевна говорила, что это – знаковое событие, лучший подарок к ее дню.
Видимо, она чувствовала себя обязанной, звонила мне пару раз и все говорила, что надо бы нам встретиться, чтобы отметить это интервью в журнале. Как я ни пытался дать понять, что ничего особенного не сделал, моя героиня проявляла мягкую настойчивость. Но где? В ресторан идти по этому поводу мне казалось неоправданным, приглашать ее к себе домой, в мою холостяцкую неустроенность, тоже не хотелось. Тогда я предложил Жанне Сергеевна встретиться втроем у них в досуговом центре и посидеть в неформальной обстановке. Валерию Алексеевну она знала давно и легко согласилась на мое предложение. В старом здании был небольшой зальчик на втором этаже с настоящим камином, в котором можно было развести огонь. И я знал, что иногда работники центра узким кругом устраивали там свои посиделки с легкой выпивкой.
