– Не он, а его друг. Ну давай про невесту.
– Все как на духу! – сделала она большие глаза. – Только ты обещай, что тоже мне все расскажешь, когда можно будет.
Я пообещала.
– Невесту его, по-моему, Галинкой звали. А того, к кому она от Женьки ушла, я тебе не назову – не знаю. Только плохо у нее получилось с этим рокфеллером. Нет, не бросил он ее, но жили они хуже некуда. А чем же, по-твоему, можно объяснить то, что она на криминальный аборт решилась? Вот так!
Я покивала и поахала с ней, после чего поинтересовалась, что же было дальше. Элла от досады даже в ладоши хлопнула:
– Не знаю я точно, что дальше! После аборта то ли уехала Галка куда-то, то ли похоронили ее, бедную, – вздохнула она.
– Уж не Ребров ли руку приложил? – спросила я, действительно заинтересовавшись. – Мне показалось, что уйти от него женщине непросто.
– Что ты, что ты! – возмутилась Элла. – Он не способен на такие страсти, не дурак.
– Фамилию Галки не припомнишь?
Элла и задумываться не стала, ответила сразу:
– Нет. Не знала я ее никогда. Прозвище назвать могу. Канифолью здесь ее звали. Галка Канифоль.
Ей стало весело от моих округлившихся глаз.
– Канифолью смычки натирают, чтобы струны звучали. Вот такая у нее была роль в его музыке. Понятно?
Понятно мне было, да. И еще что-то, пока трудноуловимое, вертелось в голове, но в сознание не спешило, требовало от меня одиночества и размышлений. Элла завелась основательно и уверенно вела сольную партию. Теперь она мне мешала. Не считая больше необходимым поддерживать ее трескотню, я стала задумчива, отвечала односложно, и она вскоре откровенно заскучала. Поэтому, когда трое парней, проходя мимо нас, поздоровались и позвали ее с собой, она упорхнула, пожелав мне удачи.
Я проверила, на месте ли удостоверение и ключи от машины. В той подвальной сутолоке вполне могли оказаться ловкие на руку ребята. Все оказалось на местах, и я успокоилась на этот счет.
Глава 3
За сегодняшний день выяснить мне удалось немало. Информация переполняла меня, и необходимо было срочно заняться приведением ее в порядок, расставить все на свои места. Когда это будет сделано, сами собой появятся выводы. Я чувствую, это дело мирными беседами не ограничится – уж слишком много нехорошего свалено здесь в одну кучу, которую я пока копнула только с одной, ребровской стороны. И дай бог, чтобы люди, которым я противостою, не превратились в моих врагов.
На лавочку, стоящую напротив, уселись двое – паренек, без умолку бубнящий что-то, и совсем еще девчонка – в юбочке, похожей скорее на широкий пояс вокруг бедер, и длинном, нараспашку, плаще. Их появление отвлекло меня, но ненадолго.
«Детка!» – вспомнился призыв Семена Геннадьевича, обращенный к официантке, и стало досадно – память, как заезженная пластинка, выдает мне одно и то же.
И Семен Геннадьевич, и Ребров в один голос утверждают, что наркоманом Валерий не был. Не сговорились же они. Нет. А значит, вероятность того, что так оно и есть, достаточно высока. Год прожил Валерий затворником на дядькиной даче. Рогов-старший видел его нечасто, время от времени, но как он сказал: «Валерий не наркоман. Это я утверждаю со всей ответственностью».
Я вспомнила, как при этих словах посерьезнело его мясистое лицо и на секунду прорвалось наружу напряжение, испытываемое им на всем протяжении нашей беседы. И еще – как его рука непроизвольно тискала и терла квадратный подбородок.
Женька выразился еще точнее: «Валерка травку-то пробовал всего раза два, не больше. Какой может быть героин!»
Но героин был.
Парень с лавочки напротив отвлекся от своей подружки, встал и, шагнув ко мне и продолжая улыбаться, попросил сигарету. Я достала пачку и вместо того, чтобы протянуть ему, закурила сама и только тогда – по его вытянувшемуся лицу – поняла, что не все в порядке.
– Извини, приятель, задумалась.
– Бывает! – сказал он. – Можно две?
– Валяй, – позволила я, подавая ему и зажигалку тоже.
Он вернулся к подружке, а я поднялась и пошла к выходу из сквера. Слишком здесь для меня людно. Не в кайф, как говорится. Мешают.
На момент смерти Валерия были у него очень непростые отношения с фирмой «Фавор». Вернее, с ее руководством – с Гореловой Екатериной… да, с Екатериной Дмитриевной. И все из-за денег. Из-за больших денег. Что-то около десяти миллионов державных, готовых уплыть из закромов фирмы. Совсем уже собрался Валера перевести их на счета дядькиной фирмы, да вот беда – не успел. Умер. От героина. Хоть и не был наркоманом. Красиво!
Героин надо еще знать, где взять, он на дороге не валяется. Для не наркомана это непросто. Но несложно для джазмена, имеющего при себе серебряный портсигар с папиросами, «заряженными» травкой, и, по словам любопытных знатоков, ширяющегося, пусть даже изредка, но никак не менее года. Для инъекционного «кайфа», конечно, не один героин годится, в ходу и более простая и дешевая «дурь» – ханка называется, но где вершки, там и корешки.
– Ого!
Непроизвольно вырвалось это восклицание. Внезапно посетившая меня мысль, догадка была настолько неожиданной, что я даже остановилась, и бредущая сзади бабуля едва успела уклониться в сторону, задела по ноге котомкой и прошипела возмущенно: «Вообще уж!..» – непонятно что имея в виду.
Год! Год тому назад!
Год, как Валерий удалился от дел и зажил затворником на даче Рогова-старшего.
Год как от Реброва ушла невеста, сменила его на «богатенького» и уехала или погибла вскоре от криминального аборта.
«Не с чего нам с ним хорошими приятелями быть», – сказал Женька про Валерия, а Семен Геннадьевич сообщил мне, что «…припала ему на душу какая-то мадемуазель», из-за которой он Горелову Валю бросил, а она до этого в его невестах ходила.
О господи, одни невесты кругом!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
