Поток событий Трэви был же наоборот трагичен. И только одна вещь мешала ему полностью утонуть в этой пучине. Его новая способность. Ей удалось сделать невозможное: перебить горечь утраты.

Что же это такое? Дар или проклятие. Судя по последним событиям, это еще то проклятье! Смерть мамы, пожар в больнице, ранения Димы. Казалось все, что было связанно с этой силой приносило в жизнь Трэви только страдания.

Он порывался дать себе завет: никогда больше не использовать ее. Но не мог. Уж больно сильный соблазн был попробовать снова. В таком обыденном мире, владеть чем-то запредельным. О чем еще можно мечтать? Теперь не надо смотреть фильмы о чародеях и представлять себя на их месте. Он и есть волшебник, без всякой графики и спецэффектов.

Но что это за странная магия. Где взмахи руками, палочками, посохами. Где набор труднопроизносимых слов? Какая-то немая магия.

Не совсем. Трэви вспомнил начало. Странный ритуал, который сделал его таким. Незнакомец что-то выкрикивал. Трэви хотел бы вспомнить эти слова, но не мог. В тот момент они его мало волновали. Его сознание было сосредоточенно на другому.

Но слова были, а значит эта магия строится не только на воображении.

Оставалась еще одна загадка. Во время инцидента с доктором Петерсом, голова Трэви чуть не раскололась от адской боли. Ни вчера, ни с эпизодом с Димой подобно не было. Неужели ему хватило только одного раза, чтобы научиться бороться с последствиями магии? Но он же ничего не предпринимал.

Вопросов было очень много. И, к сожалению, Трэви не мог ответить на них. Только одному человеку было это под силу. Таинственному незнакомцу, который все это начал. Но где его искать? И не опасно ли это?

Трэви пытался вспомнить черты его лица, но не мог. Словно оно застилалось туманной дымкой. Он даже не мог вспомнить, было ли ему страшно от этого лица. Или оно было самое обычное?

Но все эти вопросы были лишь попыткой отогнать от себя один самый главный вопрос. Тот, что терзал его с тех пор, как Трэви впервые познакомился с магией. Правильный ответ на которые, он так сильно боялся узнать.

Можно ли воскресить свою маму? Способна ли эта магия на такое? Именно поэтому он так пристально всматривался в лицо своей мамы, пытаясь запомнить каждую морщинку, каждую тонкость.

И кажется: в чем же тут проблема. Просто возьми да представь свою маму. Просто попробуй.

Трэви боялся, что эта затея не удастся. Он держался за этот последний вариант встречи со своей мамой. Ведь именно это являлось последней надеждой. Стоит данной затеи не удастся, и Трэви не сможет увидеть свою маму никогда. Она окончательно умрет.

И это страшило мальчика.

— Эй, Альбус. Ты спишь? — раздался голос.

Это был кто-то из ребят, который видимо так же, как и Трэви не мог уснуть.

— Ты чего не спишь, Ричард? — ответил Альбус.

Трэви услышал, как кто-то встал со своей кровати. Шаги все ближе приближались к его кровати. Трэви закрыл глаза и постарался на сколько это возможно прикинуться спящим. Шаги остановились. И всем нутром Трэви ощутил, что его буравят взглядом.

Вспомнились сразу эпизоды из детства. Мама частенько проверяла таким образом спит ли он. Это было просто. Достаточно было постоять пару секунд и посмотреть на парня. Если Трэви не спал, предательская улыбка появлялась на его лице. В особо ответственные моменты, ему удавалось ее сдержать. Но как правило бой проигрывался.

В этот же раз Трэви даже не пришлось пересиливать себя. Улыбка даже не хотела появляться.

Шаги стали отдалятся.

— Спит. — прошептал Ричард. — Чего ты так возишься с этим парнем?

— А почему не должен? — ответил Альбус.

— Да он же странный. Столько смертей происходило при его присутствии. Следователи прошерстили весь туалет. Никаких следов посторонних там не было.

— К чему ты ведешь, Ричард?

— Я думаю, что этот парень сделал это с Димой.

— Не говори ерунды, Ричард. — сказал Альбус. — Как четырнадцатилетний парень мог сделать такое? Да и чем?

— Не знаю, чем. И не знаю, что там произошло, но парень точно что-то знает. Прикидывается только немым, а сам ночью зовет кого-то. Или хочешь сказать, что я вру.

— Я согласен с Ричардом. — раздался женский голос. — Этот парень странный. Мне страшно. Ты видел его взгляд? Словно у безумца.

— Вы в своем уме? — повысил голос Альбус. — Включите смой маленький мозг и подумайте хоть минуту. Вы читали его документы. Его мать зарезали у себя дома на его же глазах. Вы бы после такого не ушли в себя? И какой бы у вас был взгляд после того? Чтобы там не произошло в туалете. Но это точно не его рук дела. А вместо своих сплетен лучше взяли бы и помогли парню. Или думаете я не вижу, что происходит?

— Ты прости нас, Альбус. — сказал Ричард. — мы благодарны тебе за все. Если бы не ты, я бы свихнулся тут из-за директора. Но возись с этим чудаком сам. Не хватало, чтобы он еще и меня прирезал или чего похуже.

— Надеюсь его переведут отсюда. — добавила девочка.

— Идите спать, идиоты. — вскипел Альбус.

Кровати заскрипели, и все участники разговора улеглись. Было слышно сильное дыхание Альбуса, который вот-вот взорвется от переполняющего его гнева.

Трэви слышал весь разговор от начала до конца. Грубые слова ребят огорчили его. Но в одном они были правы. В том, что произошло с Димой его вина. Пускай об этом никто и никогда не узнает. А если и узнает, то не поверит. Но именно Трэви покалечил Диму. И если парень не выживет, то он станет убийцей.

С такими печальными мыслями Трэви наконец-то смог заснуть.

Началась новая неделя, а это значит, что ребятам пришлось снова идти на ненавистную для них учебу. Первым урокам была литература.

— Как вы думаете, ребята. Алая роза в данном произведении что обозначала? — спросила Учитель. — Что автор хотел с ее помощью показать нам?

Ответа не последовало. Да и что хотел преподаватель от детей, которые даже не читали произведение? Прошлая неделя выдалась активной на события. И что-то, а домашнее задание по литературе в нем было лишним.

— Ну же, ребята. Просто представьте себе эту картину. Как главный герой дарит императору красную розу. Что она могла символизировать?

— Желание показать императору свое место? — предположил кто-то.

— И какое же место у императора, Гоша?

— Что его ждет таже судьба, как и срезанную розу. Мятеж. Свержение. Гильотина.

Преподаватель рассмеялась.

— Хорошая у тебя фантазия, но если бы ты хоть краем глаза прочитал произведение, то понял бы, что оно абсолютно о другом.

— Трэви, попробуй-ка ты. Представь себе эту розу. Сделай ее осязаемой для твоего сознания. Услышь, что она говорит.

— Так он же вам ничего не скажет. — сказал Ричард. — Он немой.

— Заткнись, Ричард. — подскочил Альбус

— Тише, мальчики. Успокойтесь. — сказала Учительница. — То, что Трэви не может говорить, не значит, что у него нет своих мыслей. Он просто не может донести из нам с помощью речи, но есть же письмо. Иди к доске, Трэви.

Трэви поднялся из-за парты и двинулся к преподавателю. Он, как и весь класс, ни имел никакого понятия, что за произведение они изучают и что может символизировать эта глупая роза. Но было неудобно проигнорировать преподавателя, который только что заступился за него.

— Попробуй. Представь себе эту «красную розу, стебель которой покрыт шипами, готовыми в любой минуту искромсать запястье императора».

Яркие образы лезли в голову парня, но он всеми силами отбивался от них. Представить этот цветок — дело плевое. А вот избавиться от него — дело проблематичное. К нему и так все, кроме Альбуса, относятся с нескрываемым подозрением. Не стоит давать им новый повод для избегания.

— Получается, Трэви?

Трэви отрицательно покачал головой.

— Попробуй выкинуть все мысли из своей головы. Очисти ее. И начни рисовать. Лепесток за лепестком, шипик за шипиком.

Слова преподавателя, словно змеи, проникали в разум Трэви. Они действительно выкидывали оттуда все переживания, все радости, все образы и насильно запихивали туда образ красной розы с шипами. Единственное, что противилось этому — непонимание парня, зачем ему представлять этот цветок. Что изменится, если он нарисует в своем сознании розу. Неужели не зная сути произведения, это натолкнет его на какие-то мысли?