Литмир - Электронная Библиотека

Визиты мои в прежнюю жизнь становятся все реже и короче. Я — в некоем промежуточно-подвешенном состоянии, на ниточке ожидания. Чтобы убедиться, что на Земле, у оставленных мною, всё в порядке, много времени не требуется. У нас все мыслительно-познавательные процессы происходят быстрее, другое ж измерение. Странно, что вы — оставшиеся, нас жалеете. Логичнее было бы наоборот. Хотя, вид опустевшей земной оболочки уходящего кого угодно смутит. Даже если она вполне прилично выглядела до последнего момента, как у меня, например.

Я свою оболочку любила и денег на её поддержание в тонусе никогда не жалела. Потому, что там, на земле, по оболочке встречают. Потому, что оболочка — выгодное вложение средств. И, наконец, потому что как же не любить-то такую красоту! Может быть, я любила её даже больше, чем нужно. В ущерб душе — сиротинке. Теперь всё приходит в соответствие. Вообще, рано или поздно, всё и всегда приходит в соответствие. Только для этого может потребоваться неодинаковое количество жизней. А ничего удивительного, все мы — разные, у каждого своя роль и своя пиесса. И чужой опыт ничему не учит.

А мы — то, а мы — то! Строго разделяем мир на себя, любимого, на дурака — соседа, который так и норовит учиться на своих ошибках, и на собаку Павлова, которую делать это безжалостно заставляют. Мы — умные, мы лучше на ваших ошибочках… И живём чужую жизнь. Соседскую или, чего похлеще, собаки Павлова. Нет, уж лучше вы к нам. Навряд ли кто-нибудь заинтересован в нашем счастье и благополучии больше, чем, собственно, мы сами. Мысль простая, только дойти до нее непросто. И научиться слушать себя — тоже непросто. Много отвлекающих моментов. Жизнь такая большая, такая пёстрая. Даже если она недолгая. Может быть, мне и нужно-то было просто остановиться, просто дать себе передышку в какой-то момент — и была бы я до сих пор, весёлая, красивая — с вами. Ан, нет. Хотя, чего уж теперь о том, что могло быть…

Но есть, есть такие продвинутые товарищи, достигшие, так сказать, определённого уровня развития, которые могут управлять явлениями, выстраивая их в нужном порядке. Есть такое правило — чтобы вмешаться в ход событий, необходимо приподняться над ситуацией. Подпрыгнуть, а ещё лучше — воспарить. Сначала это кажется абсолютно невозможным, тем более что о гравитации и её законах, нам начинают зудеть еще в средней школе и потом ещё всю жизнь — что, мол, люди — не птицы. Но — представьте — это всего лишь теория, зародившаяся в одной, отдельно взятой голове, некстати стукнутой яблоком.

Верите пророкам, ищете готовые рецепты счастливой жизни? Обратитесь к классикам русской литературы. Им, в быту имевшим изрядные слабости, если не пороки, поклонялись целые поколения. Поколения, конечно, сами виноваты, но вот одно это — «чтобы жить честно, нужно рваться — метаться…», преподносимое неокрепшей душе, как рецепт, это вызывает, мягко говоря, большие сомнения… Идите, мужчина, и мечитесь… Да он, в общем — то, и пошел. Дедушку, конечно, жалко, но ведь это и есть соответствие.

Пророки не живут в стае, даже если стая — твоя любимая семья, не размножаются, не ведут совместное хозяйство, не ходят в думу и магазины. Не дружат домами. Пророк — он всегда один. Он питается дождем и акридами, у него самый лучший в мире собеседник. Да — да, тот самый. Кто хочет слышать его, идёт к нему. Не наоборот.

Хотя, что это я на классиков набросилась, меня-то, дикую-необразованную, они ни в какие дебри не завели. И рефлексией я никогда не страдала, предпочитала здоровые инстинкты.

Что же касается честной жизни… Лично мне теперь кажется, что она должна проистекать в спокойствии и гармонии. Это — когда вокруг тебя небо, лёгкие облачка, зелёные пальмы или, например, ёлки — кому как нравится. В небе солнце, а его отражение разбивается на множество слепящих глаза зайчиков в живой субстанции океана. Или речки — невелички.

Ой, как вы, мои дорогие, без меня? Посмотрите на небо — я там. Исчезаю за поворотом — я, открывается дверь — это не сквозняк. Я — рядом. Если приснюсь, не пугайтесь, это не значит ничего плохого. Просто любовь.

Любовь переживает тело, она ему не принадлежит. И памятники, поставленные над ним — переживает. И даже народные сказки. И скелеты динозавров. И еще много чего, что кажется старым, как мир. А то, что случается между людьми — только маленькая искорка, упавшая с небес.

25

Я и сама любила много чего и много кого. В начале жизни кажется, что любовь приходит извне, а время без неё — зряшное, пустое. Ищем, мечась от одного к другому, а находим — что? Хорошо, если просто разочарование. И снова ищем. Утомительно, правда? Тем более, что ищем — то всё равно не там. Оказывается, всё — внутри нас. Весь мир, все чувства. Просто выбирай.

Вот сколько я здесь нового узнала. Интересного.

А, ну да — про любовь. Про мою или вашу? Ну, давайте уж закончим про мою. Хотя это тема такая — неисчерпаемая. Начнешь вспоминать и окажется, что и этого любила, и того, и пятого, и десятого, а вот этого вообще два раза. И не только мальчики вспоминаются, но и, зараза, девочки. Как показала практика, какой-то критической разницы в этом нет. То есть, различия анатомии, конечно, наблюдаются, но для чувства, как такового, не важны ни первичные половые признаки, ни, тем паче, вторичные.

Я надеюсь, что у вас не так. Вы не мечетесь в поисках любви — средней или малой, потому что большая — это понятие не суеты земной, а нашли одну единственную. Сразу. Вот тут и настала бы у нас положительная селекция по качеству населения! И отрицательная по количеству.

Однако население на нашем шарике не только не убывает, а даже наоборот, не смотря на различные напасти. Получается, что любовь отдельно, а дети отдельно. Насчёт детей, вообще — то, тоже полной ясности нет. Известно одно — они приходят как-то сами по себе, сообразуясь с космическими законами. И если чья-то душа выбрала тебя как ворота в земную жизнь, противиться этому не нужно.

Для большего правдоподобия этот процесс обставлен привычными явлениями временного умопомрачения, которое собственно мужчину и женщину сводит вместе, и прочей физиологии. Особенно смешны перед данной неотвратимостью наши рассуждения о воспитании и пропитании младенца. Вас, женщина, никто не спрашивает — ваше дело открыть ворота. А вас, папаша, и подавно — ваше участие в таинстве зарождения новой жизни вообще под большим сомнением.

Кто-то думает, что продолжает себя, кто-то о стакане воды, кто-то планирует передать нажитое в руки наследников… Что бы мы ни думали и ни планировали, они пришли выполнить своё. Не нужно им мешать. Человек не может принадлежать человеку, только в этом и есть то равенство, которого нет.

Здесь любовь не ищут — она везде. В ней можно лежать, слегка покачиваясь, как в мягкой и теплой младенческой люле или ласковой солёной волне тропических широт. Здешнее время ещё более относительная величина, чем московское и, принимая во внимание некую надуманность этой координаты вообще, при определенных условиях можно ею пренебречь. Отсюда можно вернуться в любую точку прожитой жизни и придумать другой ход развития событий. Я пробовала.

Иногда может оказаться, что есть события, не нуждающиеся в такой коррекции. Значит, всё тогда сложилось правильно. Когда мы живём на земле, то называем такие моменты «дежа вю». Помните? Странное ощущение, что это уже было. На самом деле, мы просто встречаемся взглядами сами с собой — отсюда и оттуда. Только не надо пугаться, это не напоминание о смерти, это — взгляд друга.

26

Есть люди, к которым сразу чувствуешь симпатию, есть лица, на которые хочется смотреть. Если догадаешься сравнить их собой, увидишь похожие черты. Да — и у людей, как у кошечек или собачек, тоже существуют породы. И никакая из них не хуже, просто они — разные. К людям своей породы нас влечет подсознательно, сложно бывает даже себе объяснить почему мы любим этого, когда у того денег больше. Или сердце замирает не от писаного красавца, а от раздолбая из параллельного класса. Не доверяет нам природа пока осознанный выбор, маскируя классовый отбор поговоркой про свиной хрящик. Вот и получается, что человеческое наше общество, как его ни взбалтывай, все равно в спокойном состоянии разделится на своих и чужих, а каждый индивид рано или поздно прибьется к веселой компании себе подобных.

9
{"b":"900364","o":1}