Смоленчук – гнида породистая, но и не какой-то там гоголь-моголь Хриплый. По нему учётный отказной точно делать не станут. Проверку проведут так, как никогда не проводили.

Гостей в своих стенах точно избежать не удастся. Припрутся, к гадалке не ходи. Не исключено, что с обыском. В очередной раз перепроверил свои схроны – на вид надёжные.

Когда знаешь, как ищут, прятать становится значительно легче. Когда искал сам, понимаешь нюансы. Простукиванием мои тайники не нащупаешь, а визуально хрен их срисуешь.

Вроде надёжно и грамотно, но перспектива предстоящего кипеша сильно напрягала. Не хотелось так сразу обращать на себя внимание. Однако утренний звонок внёс свои коррективы.

– Слушаю, – недовольно проворчал в трубку. Вот кому чё надо? Только заснул, блин.

– Серёга, привет, – голос Грунёва узнал сразу.

– А-а, Миша, здоров. Умер кто?

– Вообще да, – резко ответил он, – Ночью Бориса Евгеньевича машина сбила.

Вот это да! Любили в цирке верблюдА! Твою мать, до чего же шутка неуместной вышла. Сонливость как рукой сняло. По предварительной версии, наезд совершило неизвестное лицо на угнанном автомобиле, скрывшееся с места преступления.

Ага, конечно, суки рванные, так я вам и поверил. Вот и пересечена последняя красная линяя, точка невозврата и прочие отговорки для нерешительных. Поскольку следующей «случайной жертвой» обстоятельств запросто мог стать я сам, решил начать действовать на опережение…

* * *

С наступлением ночи, убедившись по камерам в отсутствии посторонних, вышел на тропу праведной жатвы. Я Чёрный плащ, я ужас, летящий на крыльях ночи! Я тот, кому так не хватает тех самых крыльев, сука!

Насколько же беззащитным казался этот мир перед лицом Жнеца Истинной Тьмы. Впрочем, как и я сам перед лицом этого мира, но это поправимо. Надеюсь. Нет, уверен, что так и есть.

Пора переходить к активным действиям, и навёрстывать упущенное время, дабы не посрамить веру в меня Ла’Амии и Истинной Тьмы. Вопрос с мантиями всё ещё оставался открытым, но Технарь, по непонятным причинам, перестал отвечать и выходить покуда. Стену проломить или окно вырвать, покуда все спят, неважно. Главное, обеспечивать максимально быстрый доступ в помещение.

Но это чуть позже. Сперва следовало нанести визит вежливости и отплатить той же монетой тому, кто привык сам ею рассчитываться. О, мои пять копеек имели особенный вес – после них копилка становилась непригодной для использования.

Попасть на территорию частного домовладения оказалось слишком простой задачей и отсутствие собак пошло только на пользу дела. Не понимаю, на кой хер частный сектор без живой охраны, тем более, когда обесточивание объекта не является проблемой?

– Кто здесь? – выкрикнул Смоленчук, когда я спокойно и беспрепятственно вошёл в дом через веранду, – Вы даже не представляете, к кому вообще вломились! Последний шанс одуматься!

– Уф, какой вояка грозный. В дом мудака редкостного?

– Серов? Ты чё здесь делаешь? Вообще берега попутал, капитан?

– Уже майор, если что, но не суть. Что, сука, думал ты неприкосновенный? Можешь писяверить так, как заблагорассудится? Не, так не бывает. По крайней мере, в моих реалиях. В мире должно быть Равновесие, и я здесь именно за его восстановлением.

– Придурок, ты вмазанный, что ли?! Сюда уже выехали, кабздец тебе. Вали, пока можешь.

– Серьёзно? Позволь уточнить, а кто именно? Те, кому ты никак дозвониться не в состоянии, или экстрасенсы? – прежде чем рубануть провода, перекинул глушилку через забор прямо к крыльцу и подобрал перед тем, как войти.

Однако обмудок смог удивить и даже попытался сдержать слово, ибо кабздец действительно чуть не наступил. И когда он успел свой карамультук из сейфа взять? Хрен знает, как бы всё вышло, не прикрой рефлекторно голову рукой.

– Ты чё творишь, гнида?! – резко сократив дистанцию, вырвал у него вертикалку, нанеся хороший удар ногой в грудь, – Чуть не оглох из-за тебя, идиота. Надымил ещё, падла, – произнёс, размахивая клубы пороховых газов, попутно массируя ухо, попавшее под направление выстрела.

Отлетев, бывший начальник завалился на журнальный столик, разнеся его калёное стекло вдребезги.

– М-м-м, – застонал он, переворачиваясь набок, – Ты живая ещё, что ли, тварь? Как?

Выстрел с короткой дистанции из двенадцатого калибра оказался довольно ощутимым. Броня не подвела, но я предпочёл бы избежать подобных проверок на прочность. Хорошо хоть дробь заряжена была, а не тяжёлая пуля.

* * *

– Заговорённый я, – ответил, наклоняясь за валявшимися на полу двумя патронами, выпавшими откуда-то из Смоленчука. Прям лут настоящий.

– Ты понимаешь, что тебе кранты? Ты на себе крест поставил, – усмехнулся он, утирая кровь с порезанной щеки, – Всё, допрыгался.

– Всё, это когда ноги остынут, гнида, – улыбнулся в ответ, перезаряжая ружьё. Кстати, зачётный ствол оказался. Итальянский. Не каждый себе такой позволить может, – Покайся, сними груз с души, легче ведь станет. С твоей подачи меня в больничку положили, а Евгеньевича переехали?

– Откуда вообще у тебя эта информация, а?

– Не заставляй повторять вопрос, – удивительно, но подействовало.

– С твоим начальником перегнули, согласен, не стоило полагаться на идиотов, – ответил Смоленчук, принимая сидячее положение, – Но ничего, ты-то уже никуда не денешься. Теперь…

– Пасть захлопни! – честно, охренел с того, как он спокойно об этом говорить начал, – Растеперькался тут. До тебя никак не доходит суть происходящего? Твой никчёмный жизненный цикл подошёл к логическому концу. То есть, в твоём случае – это действительно Всё.

– Ты головой тронулся? Ты чё несёшь, Серов? Знаешь, что тебе будет? Тебя же из-под земли достанут! У тебя только один выход – бежать! Без оглядки и прямо сейчас.

– Ага, только сперва той землёй тебя присыпят. Итак, – я навёл двустволку ему между ног, – Имена, пароли и явки всех причастных к нападениям на меня с Евгеньевичем.

– Э-э! Притормози коней, – заголосил он, прикрывая пах руками, – Слышишь? Давай обсудим ситуацию. Думаю, мы сможем договориться.

– Имена, – опыт, приобретённый в Адэлеоне, показал, что в тылу нельзя оставлять врагов. Гнид следовало давить ногтем незамедлительно, решительно и без шансов.

– Слушай, ты ведь неглупый парень. Ты ведь…, – грохот выстрела прерывал речь, не содержащую нужной информации, – А-а-а!! М-м-м! Мля, урод! А-а-м-м, гнида! Кабзда тебе, сука!

В одном из стволов очутился патрон, снаряжённый картечью. Левая кисть оказалась разорвана в лохмотья. Уверенно себя чувствовал только большой палец, в мгновение осиротевший. М-да, такое хирурги соберут уже вряд ли, да и не придётся им, если честно.

– Имена-а. Или следующим выстрелом я тебе голень от бедра отделю, – холодно произнёс, уперев ствол в правую ногу, игнорируя завывания с угрозами. Таким меня не пронять. Насмотрелся, наслушался, привык, так сказать, – Ты пойми, упёртость тут неуместна. Зачем сознательно стремиться причинить себе боль и страдания?

– Не надо! Не убивай! Я всё скажу! Что же ты делаешь?! М-м-м! Вызови скорую, блин!

– Имена. И больше повторять не стану.

Это была короткая, но очень содержательная исповедь. В моём случае исполнители были неизвестны, зато узнал, к кому именно тот обращался, а также, что если бы «жалкие ссыкуны» чего-то не испугались, то итог для меня стал бы куда печальнее.

Что же касается Евгеньевича, то «акцию по устрашению и запугиванию», вышедшую из-под «контроля», возложили на тех самых двух мудозвонов, что навестили меня на квартире. Только теперь я знал их имена, фамилии и должности.

Кто именно поделился информацией о нашей встрече с начальником следкома, Смоленчук не знал. Однако те самые УСБ-шники, что угнали машину и «не справились» с управлением, должны располагать сведениями по этому вопросу.