– Это ужасно, она же мучается, – Эйш невольно обняла себя руками, пытаясь отогнать мелкую дрожь.

– Она мучается все время… – тихо ответил мужчина всматриваясь в темные улицы Берговицы. В некоторых домах уже давно потух свет, погружая все в еще большую тьму. Теперь деревня казалась жуткой и более странной, чем при свете дня.

– Нам нужно вернуться и отдохнуть. Завтра утром сразу же отправимся в дом твоего дяди и возможно не скоро вернемся в Берговицу. Я только схожу за продуктами на несколько дней… Если ты вообще захочешь там остаться.

Эйш молча кивнула, погружаясь в беспокойные мысли. Радость о посещении ее родины тут же испарилась, давая месту беспокойству. Она молча побрела вслед за Стефаном назад к постоялому двору…

– Тут лесочек, там грибочек, – напевала Шофранка, без страха бродя между темных деревьев, она собирала в свой мешок различные травы и ягоды, осторожно складывая те внутрь. Пока ее глаза не расширились от удивления.

– Мандрагора! – воскликнула она, кинувшись к едва заметному кусту. Достав из кармана красную ленту, женщина повязала ее сверху, радостно улыбаясь, – Вернусь за тобой утром и тогда…

Тихий плачь, раздался прямо за ее спиной, заставив Шофранку замереть. Он словно приближался, протяжно завывая и остановился в нескольких шагах от женщины.

– Почему ты плачешь, матушка? – чуть ли не трясясь от страха произнесла Шофранка, не оборачиваясь.

– Нечего есть… – хриплый старческий голос раздался прямо у ее уха. Шофранка едва сдержала дрожь во всем теле. Руки похолодели, но женщина быстро пришла в себя. Потянувшись в карман и достав от туда небольшой сверток, она протянула его за свою спину.

– Так угощайся, матушка, – как можно спокойнее продолжила она, протягивая оставшийся от ужина кусочек хлеба. Плачь стих. Шершавая рука молча забрала предложенное угощение и исчезла так же внезапно, как и появилась… оставив Шофранку в полном одиночестве…

Ночь была спокойной. Благодаря Стефану, который мирно устроился в большом кресле в комнате Эйш, девушка смогла уснуть и к счастью проспала до самого утра практически без сновидений. Когда они спустились вниз, в зале уже стоял приятный аромат свежей выпечки и чесночного масла.

– Доброе утро! – крикнула им Илинка, продолжая мыть посуду, – Все уже на столе.

Мусака, которую женщина успела разложить на тарелки, была еще горячей и щедро посыпанной зеленью. Стефан с улыбкой пододвинул тарелку Эйш, быстро принявшись за свою порцию.

– А Шофранка еще не спускалась? – спросила девушка, наслаждаясь каждым кусочком запеченного блюда.

– Она ушла с первыми петухами! – ответила ей Илинка, продолжая громыхать с кухни, – Никогда не задерживается надолго…

– Понятно, – сказала Эйш рассматривая незамысловатые украшения на подоконнике, которые так же состояли из чеснока. Заметив ее взгляд Стефан усмехнулся, – Подушку не проверяла? Там тоже вполне могло быть что-то такое.

Девушка удивленно вскинула бровь, но не успела ничего ответить. Дверь со скрипом отворилась и на пороге постоялого двора появился слегка обеспокоенный Михай. Он мял свою старую шапку мозолистыми руками и быстро отодвинулся от двери, пропуская внутрь молодого могильщика.

– Я не смогу сопроводить вас до дома, но Фейн с удовольствием сделает это, – он как-то странно отводил взгляд от парня, словно старался не смотреть ему в глаза. Те на удивление были необычного цвета, светло-серые и до сего Эйш не встречающиеся.

– Доброе утро, – не обращая внимание на повисшее в воздухе напряжение, произнес парень, пожимая руку Стефану. Даже Илинка затихла на кухне, стоило ей заметить, кто сегодня переступил порог ее скромного дома.

– Спасибо, что проводишь нас, – как ни в чем не бывало ответил ему Стефан, продолжая свой завтрак, – Далеко нам идти?

– Нет, не очень, но местные… – Фейн с усмешкой повернул голову в сторону Михая, – Бояться его как огня.

– Мне пора, – к удивлению Эйш произнес мужчина, тут же выйдя за дверь. Михай не был похож на человека, который так легко бы позволил с собой разговаривать какому-то сопляку. Но все же, даже не одарив суровым взглядом дерзкого могильщика, спокойно ушел, не попрощавшись.

– Что-то не так с домом? – как можно тише спросила Фейна девушка, заставляя парня заговорщически к ней наклониться. Он слишком близко пододвинулся к ее лицу, вынудив Стефана оторваться от своего завтрака.

– Скорее с людьми, – так же внезапно отстранился от нее Фейн, слегка потягиваясь на своем месте.

– Семья Кроитору тут всем известна, правда Илинка? – крикнул он женщине, от чего та резко уронила, по-видимому, одну из тарелок. Громко выругавшись Илинка все продолжала причитать, но так и не ответила парню.

– Если вы закончили, то пойдемте. А то я боюсь старушка совсем разнервничается, – сказал он, поднимаясь со своего места.

Погода на удивление была мрачной и пасмурной, что совершенно не свойственно для этого времени года. Тучи, казалось, заволокли небо, а холодный ветер неприятно обдувал кожу, заставляя Эйш посильнее застегнуть свою кофту. Деревня вновь выглядела безлюдной и пустой, даже любопытные ребятишки не бегали по улицам наблюдая за удаляющимися гостями. После вчерашнего вечера, Эйш была рада не встретить ни одного жителя. Осадок от увиденного все еще давал о себе знать и девушка молча брела за мужчинами, которые спокойно обсуждали какие-то мелочи. Стефан что-то с воодушевлением рассказывал Фейну, а тот лишь молча кивал иногда кидая взгляды в сторону девушки. Он казался слегка странным и совершенно не вписывался в атмосферу отдаленной румынской деревни, да и жители то ли избегали его, то ли и вовсе боялись… Внешне он так же был не схож с остальными, хотя его работа наверное не подразумевала частое нахождение под палящим солнцем. Да и кладбище Берговицы всегда скрывалось в тени высоких деревьев.

– Ты давно живешь здесь? – стараясь опустить формальности спросила девушка, так-как парень сразу же обращался к ним на ты.

Фейн замедлился, стараясь поравняться с Эйш и задумчиво поднес палец к подбородку.

– Года три, не больше, – наконец-то ответил он, одарив девушку легкой улыбкой.

– По этому до сих пор относятся к тебе, как к чужаку? – произнес Стефан, так же остановившись неподалеку.

– Верно… – усмехнулся парень, наклоняя голову, – Люди в Берговице не любят чужаков.

Дорога тянулась в лес и Эйш невольно вспомнила огромного черного пса, что чудом не нагнал их. Деревья слегка колыхались на ветру, пока полностью не замерли. Путники наконец-то вошли в темную чащу. Та казалась слишком тихой… Чем дальше они углублялись в лес, тем более сумрачно в нем становилось. Хвойные деревья были мокрыми, как и почва под ногами. Грязь неприятно липла к обуви попутно собирая сухую траву и старые листья. Эйш слегка поморщилась, когда холодные брызги окатили ее со случайно задетой ветки.

– Еще немного, поместье находится почти рядом, – тихо произнес Фейн, поворачиваясь в сторону девушки.

– Поместье? Я думала, речь шла о небольшом домике… – Эйш выглядела удивленно. Отдаленность этого места казалась явной и девушка никак не могла представить себе что-то более величественное, спрятанное в тени высоких деревьев.

Когда тропа практически скрылась в невысокой траве, Фейн ускорился радостно взбираясь по небольшому холму. Деревья здесь казались такими же странными и изогнутыми. Они словно старые жители горбились склоняясь к земле под тяжестью своего бремени.

– Мы добрались, – тихо произнес парень, поворачиваясь к Эйш и Стефану. Улыбка озаряла его лицо, а за спиной уже виднелось внушительных размеров поместье. Двухэтажное строение из серого камня, хоть и выглядело запущенно, но все еще прекрасно сохранилось в таком отдаленном месте. Эркерные окна, что располагались на первом и втором этаже у слегка выпуклой части здания были плотно закрыты какой-то тканью с внутренней стороны. Другие же, вполне обычные, вовсе оказались забиты давно гниющими досками. Эйш с удивлением рассматривала дом дяди, чувствуя внутри странный ком. Он словно встал поперек ее горла, заставляя девушку тяжело дышать. Поместье казалось ей знакомым. Смутно, скорее даже туманно, но некое ощущение, что Эйш уже видела это здание не давало ей покоя.