Плетка резко вскинула голову и прикусила губу.

– Помощь не нужна, спасибо.

– Ты давно в последний раз спала в нормальной постели, не вздрагивая при каждом шорохе? – спросил Рихард, разглядывая темные синяки под ее глазами. Ни голодной, ни совсем уж оборванной Плетка не выглядела, но он видел, что беглая каторжница совершенно измотана.

– Все в порядке, – упрямо повторила она.

Со времен Вильгельма Нортера и его приобретения замка род Вертов жил в просторном доме неподалеку – Фредерик Верт купил тогда дом для будущих потомков, понимая, что обосноваться в приграничных горах пришлось надолго, на несколько поколений. Сейчас Рихард оставался в этих хоромах один – его младшая сестра вышла за силийца и давно перебралась к мужу, а родители решили на старости лет пожить в теплых краях, приобрели небольшой замок у моря и уехали туда вместе со всей челядью. Рихард же вполне обходился конюхом, кухаркой и парой слуг.

– А если я тебе предложу безопасное место, где ты сможешь отдохнуть и спокойно решить, что тебе дальше делать?

Плетка посмотрела на него в упор.

– Я каторжница, Рихард. Беглая каторжница.

– Да, помню. Идем?

Ответить она не успела – к Рихарду подбежал один из торговцев.

– Господин Верт, вы спрашивали, сколько у нас еще тех веревок? Я отправил сына в кладовку, чтобы пересчитать.

– Да. Я загляну позже, спасибо.

Он кивком отпустил торговца и поймал на себе взгляд темно-синих глаз.

– Верт? – переспросила Плетка, чуть склонив голову набок. – Вы… вы что, Рихард Верт?

– Да.

– Небесные судьи, я должна была сразу понять!

– Так что, идем?

Каторжница на миг замерла, потом быстро ответила:

– Да.

В трактире у самого входа на рынок Верта ждал слуга с лошадьми, туда же один за другим сбегались посыльные от торговцев, принося оплаченные Рихардом седла, попоны, вяленое мясо и другие покупки. Рихард протянул слуге монету в четверть иста и кивнул, указывая на сложенные в углу вещи:

– Я возьму твою лошадь, а ты найми повозку и возвращайся на ней со всем этим.

Потом он обернулся к каторжнице.

– Ты умеешь ездить верхом?

– Да.

– Тогда идем.

У коновязи она растерялась, и Верт, поняв ее замешательство, легко подсадил девушку на лошадь и подтянул стремена на пару дырочек. В седле Плетка держалась прекрасно, а вот сесть сама не могла – словно привыкла, что ей всегда помогает грум. Рихард усмехнулся этой дурацкой мысли.

– Откуда ты знаешь силийский? – спросил он, когда городские ворота остались позади.

– Я выросла на севере Истарала.

Верт понимающе кивнул – в северных землях, вплотную прилегавших к Силии, по-силийски говорил едва ли не каждый первый.

К вечеру, когда гостья, немного отдохнув и отоспавшись, вышла из предоставленной ей комнаты, Рихард велел подать ужин на небольшой веранде. Синяки под глазами Плетки так и не исчезли – похоже, каторжница была слишком измучена, и недолгого сна ей не хватило. Но выглядела она уже куда свежее.

– Спасибо, – улыбнулась девушка, изящно и непринужденно управляясь с серебряными столовыми приборами. – Вы правда мне очень помогли.

– При прошлой встрече мы вроде были на «ты»?

– Да, простите. Но тогда я не знала, кто вы, – она чуть замялась, словно хотела о чем-то спросить, но не могла решиться. – Я уйду завтра утром, но… можно мне тут переночевать, чтобы не уходить сейчас, почти ночью?

– Я похож на человека, который может выставить ночью на улицу беззащитную девушку?

– Беглую каторжницу, – тихо уточнила Плетка, опустив глаза. – Нет, ничуть не похожи. Спасибо.

– Тебе есть куда идти?

– Я что-нибудь придумаю.

– А твои родные? Укроют тебя, спрячут?

– Есть причины, по которым я не могу вернуться к ним. Не расспрашивайте меня об этом, пожалуйста, господин Верт. Но я направлюсь на север, это ведь мои родные места.

Рихард не ответил. Он подлил вина себе и гостье, поднял бокал, стараясь незаметно рассмотреть девушку. Могли ли ее подослать Лейнеры? Королева Леонора, разумеется, понимает, что принц Даниэль постарается прибыть на Небесный суд. И уж точно понимает, что отвечать за этот поход будет именно он, Рихард. И вполне может подослать к нему шпиона или убийцу. Женщину? Почему бы и нет. Щепотка яда в бокал вина – с этим женщина легко справится. Пожалуй, куда легче, чем мужчина.

Но будь девушка подослана, она бы не оставила его на охотничьей заимке одного. Бросилась бы втираться в доверие – помогать, лечить, ухаживать. Хотя в постороннем уходе он тогда вовсе не нуждался, да и повязку потом вполне смог наложить одной рукой. И уж точно Лейнеры, зная его вкусы – а похождения Верта по спальням благородных дам ни для кого секретом не были – выбрали бы для такого дела яркую пышную красотку из знати, а не тоненькую каторжницу с синими, как восточный лазурит, глазами.

– И ты уверена, что доберешься до севера?

Плетка засмеялась в ответ:

– Вовсе не уверена. Но надо же что-то делать. Я много где бывала там, так что куда-нибудь да доберусь.

– Много где – это где?

– Росла около Островерхих гор, что за силийской границей. У меня есть родня в Силии, – Плетка на миг замялась, словно решая, что можно говорить, а что нет. – Но и в других местах по побережью часто бывала, так что все там знаю.

Рихард поймал ее взгляд, она не отвела глаз. Островерхие горы? Неужели все-таки подослана Лейнерами? Именно у Островерхих гор, на самом севере, на краю земли, находился грот Небесного суда. Прошлым летом Верт побывал в тех краях, чтобы хоть немного присмотреться. А теперь, готовясь к походу, изучил все карты, которые смог найти, расспросил не одну дюжину бродяг и путешественников и прочитал о северных землях все, что отыскал в скудной библиотеке замка Нортеров. Рассказы очевидцев противоречили картам, карты – книгам, и Рихард понял, что разбираться придется уже в пути. Да, он немного познакомился с северными землями, но этого знакомства явно не хватит.

Верт еще раз посмотрел гостье прямо в глаза.

– Островерхие горы? Не иначе как Небесные судьи сделали так, чтобы наши дороги пересеклись.

– О чем вы?

– Ты наверняка знаешь о гроте Небесного суда? – сказал он, скорее утверждая, чем спрашивая. Никаких сомнений, что знает, не было, – Рихард уже успел оценить и манеры собеседницы, и на редкость чистую речь. Да еще и по-силийски читает. Наверняка получила неплохое образование. Скорее всего, работала в каком-то благородном семействе Истарала, пока не случилось что-то, из-за чего девушка оказалась на каторге.

– Конечно, – кивнула она. – Вы шутите? Все в Истарале это знают. Да и в окрестных странах, наверное.

– Поддерживаешь какую-нибудь из династий?

– Я что, вельможа или служитель Небесных судей, чтобы моя поддержка хоть что-то значила? – Плетка даже растерялась от его слов. – Ни до одних, ни до других мне дела нет, да и им до меня тоже.

Рихард промолчал. Если бы каторжницу подослала королева Леонора – девчонка бы стала уверять, что ненавидит всех Лейнеров до седьмого колена, да еще наверняка придумала бы историю, как именно по милости королевской семьи на нее нацепили кандалы. Но Плетка только удивилась.

– Почему вы спрашиваете?

– Собираюсь в ближайшие дни отправиться на север, – начал он. – Как раз на самый край света, к Островерхим горам.

Девушка понимающе кивнула.

– Поведете принца Даниэля к гроту Небесного суда?

– Да. Я был там один раз, но, по большому счету, не знаю ни тамошней погоды, ни местности, ни обычаев. Ничего. Моя сестра замужем за силийцем, но они никогда никуда не выбираются из своего поместья, да и живут не на севере, а на южных силийских островах.

– И вы не хотите ее впутывать.

– Не хочу, – спокойно подтвердил Рихард. – Лилия давно живет своей семьей, к Истаралу она никакого отношения не имеет и даже, кажется, никогда там не бывала. Да и клятву верности Нортерам в нашей семье дают только мужчины, Лилия никаким словом не связана.