Поднялся к себе и вырубился сразу же, как коснулся подушки.

Тот самый день

– Марат, вставай, – писклявый громкий голос раздался над моим ухом.

– Мммм, мам отстань, дай поспать.

– Что значит поспать. Гости сейчас начнут приходить, кто их встречать будет, жена твоя в парандже. Ты ещё не избавился от неё?

– Мам выйди, я оденусь.

– Кошмар, это отец тебя испортил своей мягкостью.

Знакомьтесь, моя мама Софья Ивановна, в уме я всегда называю ее маман, как вы уже заметили, очень эксцентричная женщина, красивая, надменная, всегда важная, говорит со всеми свысока, статная, породистая и не выбирает слов, кусает ими как змея, но лишь тогда, когда чувствует свое превосходство.

Она вышла. Со мной она не связывается, любит как никак. Я оделся и спустился вниз нагло довольный и совершенно счастливый. За столом уже вальяжно сидели Егор с Мадленой, папа и маман.

Раздался звонок в дверь, и я важный, проплыл мимо них встречать пришедших гостей. Богданович с дочерью, вот не ожидал, думал и надеялся, что они все же не приедут. Ну ладно.

– Проходите, привет, привет.

– А почему мы не в ресторане, – с порога спросила Камилла.

– Моя жена, чувствовала бы себя там некомфортно, – съязвил я в ответ.

Камилла надула губы и отправилась к столу изгибая всю свою фигуру назад, дугой. Павел Богданович поздравил, обнял, вручил конверт, сказал потом посмотришь. Интересно что там. Наверное, билет на скачки. Все-таки неудобно получилось, но ничего не поделаешь.

Только я развернулся, чтобы пройти в дом, как снова раздался звонок, пришли мои драгоценные и любимые Денис и Ника. Какая от него энергия, он пышет достоинством и сдержанностью, а жена его такая спокойная, умиротворенная. Очень мне они приятны.

Все разместились за столом, начался ужин, поздравления, стук бокалов. Очень приятная атмосфера, не хватает Беллы, наверное, ей не комфортно, и она не придёт, я немного расстроен, для меня важно было чтобы пришла.

Коротая время, в еще не угасшей надежде, я рассматривал гостей. Справа от меня сидела моя маман, в крупных золотых серьгах с дерзким взглядом, идеальной прической и ярким макияжем, рядом с ней жевал свой ужин мой отец, скромно потупив взгляд в тарелку, у него как обычно был фирменный вечно задумчивый вид, одет он был в клетчатый твидовый классический темно-синий костюм, где только он их берет. Папа излучал спокойствие, отстраненность и замкнутость.

По правую руку от отца сидела Камилла в глубоком декольте, Павел Богданович имел деловой вид и как говорится выглядел с иголочки.

Напротив них Егор в однотонной белой футболке, с приподнятой бровью наблюдал за женой. Мадлена, тем временем, выковыривала изюм из своего салата и складывала его на край тарелки.

По левую руку от пустого места моей жены сидели мои интеллигентные друзья. Ника с зелёными бездонными глазами и черными как смоль волосами, была самой яркой на этом празднике, хотя одежда и макияж её заняли бы первенство по скромности среди присутствующих. Денис имел неуловимую внешность и такой же взгляд, работа откладывает отпечаток все-таки.

Я посмотрел на пустой стул своей жены, и вздохнул. Не хочу ее мучать и специально не иду за ней. Да и если честно включилась какая-то гордость, как же я в свой день рождение и пойду её просить спуститься, не буду. Но могла бы, конечно. Тем более в ее платках это не такой и стресс.

Увидев или почувствовав моё состояние, моя маман завелась. Сначала она пристала к Мирре, это единственная девушка в охране и единственный человек на земле кроме меня, который не задумываясь и не боясь, отвечает моей маман чётко и по делу.

Мирра стояла недалеко от стола с рацией и выправкой, как у солдата. Зачем она это делала, я и сам не знаю, но мы решили так, что охрана мне не подчинялась, у них был свой руководитель, тот поджарый мужчина Эдуард, все сотрудники слушали только его. Также я не мог уволить или принять кого-то из его отдела, такая была договоренность ради моего же блага.

Так вот Мирра молча стояла и смотрела в пустоту. Моя маман начала монолог: «Милочка, что ты тут стоишь, слушаешь умных людей, давай иди отсюда», и махнула ей рукой. Этот жест очень меня бесил, так махать пренебрежительно в сторону животных даже нельзя. Мирра не шелохнулась.

– Скажи ей Марат.

– Мам, ты прекрасно осведомлена, что Мирра мне не подчиняется, если она тут стоит, значит так надо. Все тема закрыта.

Если честно, мне в этот момент было стыдно перед гостями за маман, но свой разум и образованность в голову никому не засунешь.

– Милочка, – протянула маман, смотря в сторону Мирры, – кыш отсюда.

Папа встал и ушел в уборную, он всегда так делает, когда не может больше наблюдать происходящее. Мирра перевела взгляд на Софью Ивановну и стала пристально, не моргая на нее смотреть.

– Уйди я говорю тебе, повторила мама.

– Слушайте, не ваше дело, где и кто стоит, это не ваш дом, если не нравится, отправляйтесь в свой, и там командуйте, – спокойно произнесла Мирра.

Маман не выдержала такого поворота событий и накинулись на меня: «Вот где твоя жена, где она, почему она тебя позорит». Отец вернулся в надежде, что все закончилось, а все только начиналось, он обреченно сел, и с сочувствием бегло кинул взгляд на меня.

Я был готов на все сто процентов к такому повороту событий, и знал, что моя маман, ну, не упустит шанса укусить и потыкнуть меня моей же женой, также я знал, что она будет говорить дальше. И вот она протянула: «Моя дорогая Камиллочка, моя любимая, смотри, Марат, вот она идеальна, не смотря на твое мерзкое поведение по отношению к ней, всё равно нашла силы и пришла тебя поздравить, моя девочка. А не то, что это твоя мерзкая Белла».

– Софья Ивановна, спасибо, – протянула Камилла и улыбнулась своей белоснежной улыбкой. Мне показалось или она страз себе в зуб вставила, Боже спаси и сохрани.

– Так, – сказал я, – хватит, прояви уважение к моей супруге, если Белла не спустилась, значит так надо и точка.

– Все у тебя так надо, а вот она тебя не поддержала и опозорила, не побоюсь этого слова, перед гостями.

– Мама, дорогая, тебе не кажется, что сейчас позорит не она меня, – задал я вопрос в лоб.

Тут мои любимые друзья подхватили, Ника тихим, но уверенным голосом произнесла: «Вы знаете, София Ивановна, абхазски гордые и воспитанные девушки, к тому же преданные, Белла обязательно спустится к нам, вот увидите».

– Да откуда Вам знать, – протянула маман. – Я родилась в Абхазии, и провела там детство, – гордо произнесла Ника, – поэтому знаю это не понаслышке.

Повисло неловкое молчание, все уставились на меня.

Я думал, как сгладить этот момент, Егор как паралитик качал головой, и моргал, то одним, то другим глазом. Я смотрел на него и думал, что этим он меня только сбивает с мысли, и тут он не выдержал и произнес: «Белла». Я улыбнулся и довольный окинул взглядом собравшихся, значит пришла, про себя отметил я.

И тут меня насторожило, что у всех было странное выражение лиц, то-ли недоумение, то-ли растерянная лёгкая улыбка, и почему они так смотрят, туго соображал я. Егор ещё раз сказал: «Марат, Белла».

С ног на голову

До меня дошло, что я должен ее встретить, я довольный начал вставать, чтобы усадить жену за стол, но, когда обернулся, сразу сел, с обмякшими ногами, открыв рот.

Она стояла в метре от меня, без паранджи, абсолютно открытая мне и миру, от неё все также пахло полевыми цветами и травами. Я не мог поверить своим глазам. Я видел ее всю полностью, рассматривал даже самые маленькие детали, мой мозг выдавал кучу мыслей в секунду, я паниковал. Но точно было понятно, что я пропал. Я точно пропал. Для всех.

Темные, почти черные миндалевидные глаза смотрели прямо мне в душу, взгляд ее был точно, как у деда в тот первый далекий день.