Чила почувствовала, как горят кончики ее ушей. Несмотря на то, что подобные оды от Джохано ей уже приходилось выслушивать ранее, каждый раз это превращалось в маленькую пытку. Она знала: тщетные попытки сбавить пыл начальника ни к чему не приведут, а только раззадорят его. Девушка лишь сильнее вжалась в спинку кресла и приготовилась к дальнейшей словесной экзекуции. Вскоре старик окончил свой торжественный монолог, напоследок наклонившись к Чиле чуть ближе и, стрельнув хитрыми прищуренными глазами в сторону главы филиала, прошептал из-под седых усов:
– Смею вас также заверить, что высокоуважаемое начальство было мною поставлено в известность относительно вашей персоны и вашей роли – повторюсь, ключевой роли – в пленарном заседании. Не преумаляя ваш ораторский талант ни в малейшей степени, я все же желаю вам удачно проявить себя и позволить всем присутствующим, как и мне когда-то, разглядеть в вас истинный самородок.
Девушка дослушивала тираду Джохано, положив локти на стол и спрятав раскрасневшееся лицо ладонями. Старик, истолковав это как волнение перед речью, легонько похлопал ее по плечу и принялся было подбадривать Чилу новой порцией похвалы, но к нему обратилась сидящая по другую руку коллега, и он вынужден был отвлечься. Тем временем дисплей на стене перед ними ожил, и по нему побежали неровные столбцы сервисной информации: запускалась система виртуального присутствия, давно пришедшая на смену традиционной видеоконференцсвязи, но, по привычке многих, по-прежнему называемая ВКС. Чила все еще сидела, закрыв лицо руками и собираясь с мыслями, когда неожиданно увидела маленький зеленый проблеск сквозь закрытые веки. В это время контроллер дисплея установил связь с нейроимплантами каждого из присутствовавших в комнате, проецируя при помощи коротких точных электрических импульсов в зрительную часть их мозга образ пиктограммы соединения с устройством. Чила отняла ладони от лица и взглянула перед собой: экран исчез. Напротив стола во всю стену зияло огромное абсолютно прозрачное стекло, заметное лишь из-за бликов потолочных светильников. Пространство за стеклом не имело каких-то видимых границ, простираясь бесконечно во всех направлениях. В центре этой пустоты в, казалось бы, метре от экрана левитировали десятки человеческих миниатюр. Большая часть силуэтов была видна отчетливо: это были такие же участники заседания, пришедшие в свои территориальные филиалы ОКА лично. Другие же фигуры были как будто лишены цвета, к тому же их контуры постоянно рябили и искажались. Так выглядели нейрообразы тех, кто решил принять участие в собрании удаленно через домашние маломощные терминалы. В правой части дисплея оставалось пустым зарезервированное место для выступающего, а в левой части пространства за стеклом располагалась фигура в полный рост, и у каждого наблюдателя эта фигура была их собственным нейрообразом. Такое вспомогательное “зеркало” помогало оценить свой образ и внести в него определенные коррективы при необходимости. Чила не без удовлетворения заметила, что выглядит весьма эффектно: острый взгляд сине-зеленых глаз из-под косой челки, чуть загорелая кожа лица на фоне белоснежного воротничка, строгий приталенный костюм – и никаких электронных искажений. Ради этого образа определенно стоило приехать сюда, а не отсиживаться дома.
Минуту спустя фигуры по ту сторону экрана еле заметно пошевелились, и одна из них, увеличиваясь в размерах, переплыла на правую сторону. Перед заседанием предстала глава ОКА по имени Брава. Если бы Чила не встречалась с ней ранее лично, то точно бы решила, что в системе произошел какой-то сбой: темнокожая женщина отличалась огромным ростом и крепким телосложением, ее нейрообраз едва не касался границ экрана. Переплетенные жгуты длинных черных волос Бравы были связаны на затылке, напоминая змеиный клубок. Все черты ее широкого лица были грубыми, крупными, массивными, отчего при взгляде на эту женщину у Чилы в воображении рисовался образ мифической воительницы, закаленной в бесчисленных боях с нечистью. Белый комбинезон главы заметно бугрился на ее плечах, груди и бедрах, и было заметно, что он, вероятно, стесняет ее движения. Выждав паузу, Брава обратилась ко всем собравшимся с короткой приветственной речью, и в головах всех слушателей зазвучал ее глубокий низкий спокойный голос:
– Я приветствую всех участвующих во внеочередном общем собрании ОКА. Я благодарю всех, кто, несмотря на вынужденную внезапную корректировку графика встреч, смог присутствовать сейчас лично. Я знаю, что мы все понимаем важность этой встречи: именно сегодня во многом предопределится судьба космической программы человечества на десятилетия вперед. Ранее в центральном филиале ОКА были собраны и переданы корпоративной комиссии наиболее перспективные проекты программ, над которыми вы и ваши коллеги трудились все эти годы. Сейчас же я попрошу участников выступить в соответствии с установленным порядком в поддержку своих проектов и ответить на возникшие у комиссии вопросы, если таковые будут. По итогу заседания избранные корпоративной комиссией программы будут реализованы в кратчайшие сроки, иные же останутся на рассмотрение в рамках последующих наших встреч. Итак, я объявляю заседание открытыми желаю всем вам удачи!
По окончании своей речи Брава еле заметно улыбнулась, ее фигура переместилась в центр дисплея и смешалась с остальными. После нее первым, по традиции, выступил глава северо-западного филиала, который совместно с коллегами представил два проекта. Стратегия первого, получившего название “Дайсон”, заключалась в поэтапном формировании сети станций-преобразователей, аккумулирующих энергию, излучаемую Солнцем, в непосредственной близости от звезды. В докладе также весьма подробно освещались принципы доставки накопленной и преобразованной энергии удаленным потребителям комбинированным радио-лучевым способом – похоже, заокеанские коллеги далеко продвинулись в этом направлении. Второй проект (про себя Чила называла его “проект-неудачник”) предполагал возобновление работ над строительством космических лифтов на Луне и Марсе. Сама концепция лифтов, высказанная еще в XIX веке и детально проработанная в последующие столетия, была полностью выверена, однако все предыдущие попытки ее реализации неизменно терпели крах по различным причинам. Молодой докладчик предлагал сосредоточить усилия Корпораций на строительство еще одного подъемника в условиях малой гравитации вышеуказанных космических тел. Неуспехи предыдущих проектов были смело списаны на несовершенство технологий прошлых лет и заскорузлость мышления инженеров, осуществлявших проектирование сооружения. В этот момент доклада Джохано громко хмыкнул, а лицо Чилы еще отчетливее стало выражать скепсис.
Вновь появившийся образ главы северо-западного филиала объявил об окончании своей секции докладов. На смену ему на экране тут же переместился грузный силуэт Петро. Для присутствующих в помещении его речь не транслировалась через нейроимлпант, поэтому слова говорящего долетали до Чилы откуда-то справа. С первых фраз главы Чила почувствовала какую-то смутную тревогу. Тот с нарочитым, не свойственным ему воодушевлением чеканил короткие рубленые фразы приветствия. Мельком взглянув на Петро, девушка лишь больше утвердилась в своих подозрениях: упершись двумя ладонями в край столешницы и чуть наклонившись вперед, глава методично исторгал из себя заготовленные формулировки. Его поза оставалась статичной, глаза не выражали эмоций. “Обманка,” – решила про себя Чила, – “Он водит кого-то за нос, стараясь от чего-то отвлечь. Хотелось бы понять, кого и от чего”. Она видела, что некоторые из присутствующих также с неподдельным интересом наблюдают за Петро и о чем-то перешептываются между собой. Что-то неладное почуял и Джохано, он уже давно сидел вполоборота и внимательно изучал профиль главы филиала.
Заключительная часть речи оставила многих в недоумении:
– Таким образом, наш филиал готов принять посильное участие в формировании новой программы. Более того, благодаря взятому ранее курсу на, скажем так, диверсификацию направлений исследовательской деятельности и привлечению специалистов из смежных областей, мы также подготовили к защите два наших проекта.
