– Рассказ Его Высочества был исчерпывающим, Ваше Величество, – испуганно проблеял конюший, втягивая голову в плечи и с опаской косясь на Алгода.

– А тебе, Алгод, есть что добавить? – Король приблизился к сыну, навис над ним, сверля гневным взглядом, и теперь заметил засохшие кровавые пятна на простых черных штанах и кожаной крутке: принц не жаловал дорогие модные одежды, соответствующие его статусу.

Губы Алгода дрогнули в едва заметной нахальной усмешке.

– Все так, – ответил он лениво, явно не собираясь ни объяснять мотивов своего поступка, ни тем более извиняться.

В глазах парня не мелькнуло и тени раскаяния. Эйрогас нахмурился еще больше и покачал головой. В этом был весь Алгод: черствый, холодный, будто высеченная изо льда статуя, абсолютно неуправляемый и… жестокий. Младший принц не ведал сострадания, не прощал промахов, не терпел слабых. Боги будто забыли наделить его чувствами, но при этом щедро одарили умом и силой. Да, внешне принцы были практически идентичны: те же длинные темно-серые волосы, что и у отца, та же стать, только глаза пока оставались карими, как и у их матери когда-то, ведь Тропу Избранных они еще не прошли и благословения Богов не получили.

Но на том сходство между братьями заканчивалось.

Пейврад был чуток, но строг, не по возрасту мудр и терпелив, всегда следовал правилам. Эталонный наследник, гордость всего Элхеона, любимец народа. Воистину его ждали великие свершения, когда Эйрогас передаст ему трон.

Фридэсс был мягок, раним, порой излишне простодушен, но силен в науках. Он никогда не перечил старшим, всюду следовал за Пейврадом и старался ему подражать. Эйрогас был спокоен, видя, как предан Фридэсс Пейварду. Король не сомневался: братья станут друг другу нерушимой опорой в будущем, когда они с Селией покинут этот мир.

Алгод же…

Сколь бы усердно не учились и не тренировались Пейврад и Фридэсс, им было далеко до брата. В глубине души Эйрогас знал, что если бы не жестокость Алгода, он бы завещал трон ему в обход всех правил. Парень уже сейчас заставлял подданных трепетать перед ним и подчиняться беспрекословно. Он поглощал знания быстрей, чем измученная засухой земля впитывает воду, сражался так, будто держал меч в руках еще в утробе матери. Алгод принимал решения, не оглядываясь на чувства. Разум принца всегда был холоден, рука тверда, а уверенность в собственных силах непоколебима. Окружающие боялись Алгода в той же степени, в коей восхищались им. Даже в приступах ярости он был прекрасен. Эйрогас просто не мог не замечать, как млеют от парня и служанки, и благородные дамы, как завидуют ему сыновья знатнейших лордов и стремятся подражать во всем. Король не сомневался и в том, что сын уже успел перепортить немало девиц, проживающих в замке, хоть Селия и утверждала, будто он еще слишком юн для подобного.

Вот только принц не был юн, по крайней мере, не разумом. Мастер Тулвеч не раз предостерегал короля и советовал всегда оставаться настороже при общении с Алгодом. Мальчик ловил каждое слово собеседников, анализировал, запоминал, а в нужный момент умело использовал неосторожно брошенные людьми фразы против них же самих. Уже сейчас он мог запросто переспорить и поставить на место большинство из советников Эйрогаса. Потрясающий маленький монстр – так называл про себя сына отец, в очередной раз размышляя над тем, как обуздать крутой нрав Алгода и направить все его таланты в нужное русло. Возможно, Селия права, и ему следует быть намного жестче с зарвавшимся мальчишкой?

– Чем тебе не угодил конюх, Алгод? – ледяным тоном спросил Эйрогас, зная, что по собственной воле принц не произнесет больше ни слова.

Алгод криво улыбнулся, обнажив идеальные белые зубы. Словно гребнем провел пятерней по волосам, убрав от лица непослушные пряди, которые, в отличие от братьев и отца, никогда не собирал ни в хвост, ни в косы и не вплетал в них украшения, кожаные шнурки и прочую ерунду, модную нынче среди мужчин его сословия.

– Дайте подумать, Ваше Величество, – протянул парень, отвернулся к окну и потер подбородок, делая вид, что пытается припомнить: чем же, собственно, его взбесил Юэн?

– Перестань ерничать, Алгод! – рявкнул Эйрогас, ощущая, что начинает выходить из себя. – Мое терпение не безгранично!

– Ради всех Богов, отец. Ни к чему так кричать. Я пытаюсь собраться с мыслями, – притворно вздрогнул принц, округлив для пущего эффекта глаза и отпрянув назад.

– Алгод Ансоут, кончай ломать комедию и отвечай! – Селия тоже спустилась со ступеней и встала рядом с мужем, сцепив руки перед собой. – Никто не смеет заставлять короля ждать!

– Да сгинуть мне в Пустоте, матушка, если мой трепет перед ликом правителя нашего, великого и могучего короля Элхеона Эйрогаса Ансоута, выглядит со стороны как непочтение к горячо любимому отцу моему. Да не видать мне никогда благословения Божьего и силы драконьей, коль огорчил я вас своими деяниями непотребными. – Алгод рухнул на колени перед родителями и склонил голову, но плечи его подрагивали от едва сдерживаемого смеха. – Такого поведения вы от меня ждете, мама? – последнее слово он выплюнул с презрением и гордо вздернул подбородок. – Простите, моя королева, но покорность и смирение мне не по нраву. Боюсь, вы состаритесь и отдадите душу Богам раньше, чем узрите их во мне.

Даже стоя на коленях, принц умудрялся смотреть на отца с матерью свысока и не выглядел униженным, скорее очень и очень довольным собой. Пейврад нервно переступил с ноги на ногу. Фридэсс неосознанно придвинулся к старшему брату. Лицо мастера Тулвеча побагровело от негодования. Он открыл было рот, чтобы отчитать своего подопечного, но тут же его захлопнул, наткнувшись на свирепый взгляд короля, который тот вперил в сына. Даже всегда невозмутимый капитан Чершез отступил на полшага и потупил взор. Бойд Одли, казалось, и вовсе вот-вот лишится чувств. И лишь на лице Гранта не дрогнул ни единый мускул.

Алгод никогда не проявлял к старшим должного почтения, даже к родителям, плевал на титулы, но настолько зарвался впервые.

– Не смей разговаривать в таком тоне с матерью, щенок! – взревел Эйрогас.

Все разом вздрогнули, когда король замахнулся и со всей силы ударил Алгода по лицу раскрытой ладонью. Голова принца мотнулась в сторону. Пару мгновений он смотрел в пол и не шевелился, а потом медленно поднялся с колен, откинул со лба волосы. Коснулся своей щеки, на которой теперь алел след от руки отца, вытер большим пальцем капельку крови, выступившую в уголке губ, и снова широко улыбнулся.

– Как же странно в нашем мире все устроено, – задумчиво произнес Алгод, кончиком языка слизывая новую бусинку крови. – Стоит проявить неуважение к королеве, и вот рукоприкладство уже не вызывает вопросов. И ни мои обожаемые братья, ни наш доблестный капитан, ни достопочтенный мастер Тулвеч не стремятся скрутить нападающего и призвать его к ответу за подобное. А ведь я уверен: Его Величество не удовлетворится оплеухой. Просто назначьте уже наказание, отец, и закончим весь этот фарс.

Эйрогас ощутил, как неумолимо подступает головная боль. Сколько раз он обещал себе, что больше не поддастся на провокации Алгода и не позволит мальчишке выставлять себя дураком перед подданными. Но принц снова и снова доводил его до белого каления. Алгод с легкостью манипулировал людьми, вынуждая их плясать под его дудку. Вот и сейчас король просто обязан наказать сына за дерзость в общении с матерью и за избиение конюха, но Алгод опять умудрился все вывернуть так, будто это самое наказание не что иное, как месть отца сыну за оскорбленное самолюбие. Парень в очередной раз показал всем: король не в силах совладать с ним. Все, на что способен гордый правитель Элхеона, – это выйти из себя и ударить ребенка.

– Прежде чем решить, каким будет наказание, я все же хочу знать, почему ты избил Юэна, – Эйрогас старался говорить как можно спокойнее и не смотреть на багровую отметину на щеке сына.

– Люцерна, – беспечно развел руками Алгод.

– Люцерна? – не смог сдержать удивления мастер Тулвеч.