Последние отголоски солнечных лучей угасали. Сколь сильными бы не были старания, казалось это не могло приблизить и на шаг к победе. Время шло – люди покидали столь родные места. Лето окончательно теряло свою власть, близились холода.

«Холод и мрак, вот истинные знаки что присутствие сокрытого только шириться. Дожди заливают гнилые поля. Покончив с городом напасть непременно перекинется на другие места, и тогда её уже будет не остановить», - всего лишь мысли, однако Ульрик сильно цеплялся за них.

Куски влажных газет летали по улицам. От некогда чистого города не осталось и следа. Ульрик смотрел на постепенно заходящее солнце. И решил, что время второй фазы плана пришло.

- О далекие предки, почему вы молчите. Внемлите силе Духа Мабона, дабы спасти город от ложного величия, - еще днем бывший епископ поддерживал образ ярого приверженца современной религии. С наступлением вечер оборотная сторона монеты перевернула взгляды.

По словам Главного Наставника таким образом с большой вероятностью получиться привлечь внимание сокрытого.

И вот, при каждом произнесенном слове замирала душа – чувствуя опасность на расстоянии.

- Слава языческому королю! – продолжал играть роль приманки.

«Видели бы сейчас эту картину другие священнослужители. Осквернитель, бес древнего огня. И много других прозвищ удостоили бы меня.»

Бездействие самого Ватикана настораживало Ульрика.

«Так яро проповедовать слово божье. Но стоит беде объявиться – как все спирают на бесчисленные грехи обычных людей», - от таких мыслей сжимались до бела кулаки. Не смотря на старость прежний огонь по- прежнему горит внутри бывшего епископа

Теперь Ульрик понимал весь гнев «Главного Наставника». Всю ту несправедливость, грязные – бесчестные поступки, совершавшиеся против древнего народа. Все во имя своего бога.

- Ради благих целей не посчитаемся мы с жертвами, -со злобой в устах произнес в слух кодекс теневого совета Ватикана.

Дом Огня и Воды открыл многое в бывшем епископе. И он был всей душой предан новому делу – что дарует смысл всему. Рассуждая и придерживаясь плана и сам не заметил, как сумерки дали о себе знать. Где-то вдалеке послышались звуки сверчков. Оказавшись посреди дороги взгляд наткнулся на одиноко-стоящую лавку. Совсем рядом стоит небольшой фонарь, освещающий тусклым светом небольшой участок.

Закрыв ладонями лицо – Ульрик пытался хоть как-то подавить нарастающее напряжение. Глаза начали слезиться от усталости. Занимаясь собой старый человек и не заметил, как совсем неподалеку из темноты медленно приближалась темная фигура. Глаза снова начинали закрываться. Невозможно было заметить вторую личность рядом присевшую. Но чутью все же удалось заподозрить неладно. Медленными движениями руки начали отрываться от лица. Глаза округлились от неожиданного ужаса. С наступлением шока стало невозможным хоть как-то пошевелиться

- Последний праведник ложного лика, - твердый и в тоже время идеально чистый голос, вплетающий в слова темные мотивы. Хотелось бежать, кричать что есть мочи. Но все тело будто окаменело. – Обладатель вековой мудрости – неужто ты кличешь его спасителем мира, - чистый голос успокаивал, пелена мрака укрывала сознание.

Губы, как и все тело бывшего епископа дрожало.

- Стоящий на границе перепутья, не зная за какую стоит ухватится ветвь.

- Кто ты? – почти писклявым голосом с трудом удалось проговорить приманке.

Темные полы мантии даже не шелохнулись.

- Город с бесчисленным множеством пустых надежд. Небольшое сопротивление отдельных лиц завораживает. Неужто судьба светлого будущего мерещиться вам? – голова едва качнулась. Мрачный и в тоже время прекрасный голос едва слышно смеялся.

«Как может что-то столь нечестивое притягивать разум?»

- Всему свое время. Так говаривали ваши мудрецы в церкви. Каждой смерти час, и каждому бедствию своя цена. Цена больших страданий оживила общий механизм. Все начнется с этого небольшого городка. Установится новое видение мира.

Собрав всю оставшуюся волю в кулак Ульрик сурово вопрошал

- Почему главная причина всех бедствий трусливо прячется в стороне?

- Благодаря тусклому свету фонаря удалось кое-как разглядеть глаза.

«Полностью белые. Как такое возможно?», - был в ужасе бывший епископ.

- С последним закатом наступит новая эра. Времена твои прошли старик. Покинь город, как и все остальные, позволь судьбе повернуться в нужном направлении.

- Для победы нужен решительный шаг, и мы его сделаем!

- Пустые слова человека, который потерял всякий смысл для существования.

- Я не отступлю!

Фигура, закутанная в темную мантию, выпрямилась.

- Прежде чем наступит рассвет, ты встретишь свою смерть. Ибо всякая помеха, возникшая для господина должна быть устранена.

Будто тысячи маленьких игл застряли в горле. Головная боль в миг заявила о себе. Голова готовая вот-вот взорваться. Ульрик упал на колени, тщетно хватаясь за голову.

- Однажды человечество нас проморгало. Позже обнаружив заставило затаиться на время. Столько сладких страданий, немыслимое противостояние!

Бывший епископ начал сильно кашлять и стонать от невыносимой боли. Зубы норовили рассыпаться в мелкую крошку.

- И когда темный светоч вновь воссиял над горизонтом, тогда пробудилось вновь то что было давно.

Ульрик пытался вытереть рот небольшим белым платком, но пальцы совсем не слушались. Хруст в многочисленных суставах не нес нечего хорошего. Чистый и прекрасный голос по началу завораживал, но с приходом нестерпимой боли от былого впечатления не осталось и следа.

- И когда он прошел могучей поступью по новому миру – все живое содрогалось. Когда рука – наполненная древней силой оплетала город, все некогда сильное вмиг стало самым невинным, подходящей целью для грядущего начала, - нога в темном сапоге ото пнула фальшивую наживку на добрых десять шагов. Капли крови разлетелись от сильного толчка. Ладони оцарапаны об шершавый асфальт.

- Все что ты говоришь является лишь утешением на пути к ложному величию, слова не самого епископа, от этого стало как-то не по себе. Интонация все та же. Но все же было в ней что-то иное.

- Как забавно видеть, что человек внушает себе будто за ним стоит нечто большее чем просто уверенность, темная личность начала приближаться. – Сколько бы вы не барахтались в собственном соку, нечего невозможно изменить, – шаг за шагом – все ближе, - рука сжалась в кулак, внутренности Ульрика начали ходить ходуном словно прокаженные.

Больше не было сил держаться. Тело старое и не сможет терпеть такие увечья. Глухой стук подошвы о каменную дорожку обратила на себя внимание темной фигуры. Бывший епископ как следует напрягся дабы рассмотреть вмешавшегося.

- Кто смеет прерывать уста?

- Есть два пути, ты либо сражаешься, либо бежишь, - Древесный страж стоял на небольшом отдалении, устремив сосредоточенный взгляд на будущего соперника.

Вторая рука вынырнула из-под темной мантии. Ногти сильно удлинились – превратившись в длинные черные и смертоносно острые когти истинного хищника.

- Чувствуется совсем иная сила, не такая как у полумертвого старика. Но это только интереснее, - Ульрику почудилось будто под мантией сияет мрачная улыбка.

- Будь осторожней, он не тот, кем кажется за этой одеждой, - предупредил бывший епископ.

Дальше все происходило невероятно быстро. Взор бывшего епископа не мог уследить за всеми движениями. Первой поспешила напасть темная фигура, яростный рывок от которого закружилась голова. Пелена темного дыма начала исходить от мантии. Черные когти были устремлены на незваного гостя, подавляя боевой дух - медленно приближая к неминуемому поражению. Верный помощник Мабона со скоростью колибри уклонился от надвигающегося удара. Быстрыми движениями расстегнул молнию куртки, и достал невесть откуда взявшиейся металлический складной посох.

Пока враг изготавливался для очередного удара, Древесный страж покрутив механизм влево тем самым привел его в движение. Послышался металлический щелчок. Затем словно по волшебству основания быстро удлинилось, предмет приобрел характерные черты боевого оружия.