— Да.

— И почему же вы сделали это сейчас, а не сразу? — глаза инспектора стали до того внимательными и глубокими, что Джейн показалось, будто он читает мысли, не обращая внимания на слова.

— Потому что вы арестовали невиновного человека! — Баррингтон горделиво поднял голову. — Честь джентльмена не позволяет мне уклоняться от ответственности за содеянное за счет ни в чем не повинной леди.

— Достойно похвалы, — Стрикленд смотрел на писателя с любопытством естествоиспытателя, который нашел новый вид насекомого и теперь наблюдает за его копошением в песке. — Раз так, будьте так любезны, расскажите нам подробно, каким образом и за что именно вы убили мисс Герасимофф.

— У меня есть много поводов, чтобы ее ненавидеть. Эта женщина, Алина фон Герасимофф, распускала обо мне слухи, украла замысел книги, пыталась поссорить меня с издателем, но, хуже всего — посмела поднять руку на мою невесту!

— Невесту? Вот как? — Стрикленд удивленно приподнял бровь. — И кто же ваша невеста?

— Мисс Олдридж, — глаза Баррингтона потемнели то ли от злости, то ли от отчаяния.

— Постойте, любезный, вы же только недавно утверждали, что почти незнакомы с этой леди, — заметил Стрикленд.

— Я солгал, не желая навлекать подозрения на нас обоих.

— И давно она стала вашей невестой?

— Три месяца назад мисс Олдридж ответила мне согласием.

— Компаньонка вашей любовницы стала вашей невестой? Как такое произошло? — с этими словами Стрикленд поднялся, подошел к камину и взял в руки старинную курительную трубку, что стояла на подставке из красного дерева.

То была не просто трубка, а курительная трубка пятого барона Макалена. Украшенная затейливой резьбой и позолотой, она уже пару сотен лет не использовалась по назначению и выполняла исключительно декоративную роль. Джейн вдруг подумалось, что Стрикленду бы подошло курить трубку — это ведь отличная возможность собраться с мыслями. Их с Джорджем отец, когда ему требовалось подумать, всегда уходил в курительную на «пару трубок», и возвращался, как правило, с готовым решением. Джейн очень любила такие моменты — они чем-то напоминали священный ритуал. Иногда она даже забиралась в курительную и брала с подставки отцовскую трубку, гладила ее полированные бока и чувствовала, будто прикасается к чему-то почти магическому. Ничуть не менее волшебному, чем недавно изобретенные артефакты. Покрытые рунами камни были способны освещать дорогу, поджигать дрова, правда, стоили не в пример дороже спичек или керосиновых ламп. Но за право прикоснуться к чуду можно и заплатить. Джейн мечтала получить такой кристалл, но, конечно, пока их было совсем немного и те — в Ландерине у избранных. Оставалось только ждать, когда пройдет время, и магические артефакты станут более обыденным явлением, чем сейчас... лишь бы только церковь не запретила.

Пока она предавалась размышлениям и мечтаниям, Баррингтон подошел к графину с водой, наполнил стакан и выпил одним махом. Потом постоял в нерешительности и лишь потом начал рассказ:

— Мои отношения с Алиной фон Герасимофф были не самым обдуманным поступком. Я не горжусь этим, — его голос звучал глухо, а в глаза казались мутными и потухшими. — Она поощряла меня. В какой-то момент я пошел на поводу у своих... — он посмотрел на Джейн и потребовал: — Мисс Стэнли, вам лучше выйти отсюда. Мне бы не хотелось рассказывать такие вещи в присутствии юной леди.

— Не переживайте, мистер Баррингтон.

— Мисс Стэнли, оставьте нас, — приказал Стрикленд тем же самым бескомпромиссным тоном, что и недавно за обедом. — Отдайте карандаш и блокнот, я сам запишу все показания.

— Но...

— Мисс Стэнли!

Джейн выбежала в коридор, захлопнула за собой дверь и лишь потом нашла в себе силы возмутиться:

— Да что он себе позволяет! — пробормотала она под нос и тут же прижалась ухом к замочной скважине, не собираясь пропускать ни слова.

— Мисс Олдридж была тенью своей госпожи, — донесся до нее голос Баррингтона. — Я редко ее видел. Еще реже — имел удовольствие с ней беседовать. Но когда мы с мисс Герасимофф в очередной раз поссорились, и я ушел, хлопнув дверью, меня догнала мисс Олдридж... Я хорошо помню тот вечер. Лил холодный дождь. Улицы были покрыты грязью. Я чувствовал разочарование в людях и полнейшее одиночество. Хотелось выпить виски, а потом пустить себе пулю в висок. Возможно, это бы и случилось, но мисс Олдридж... Невинный ангел в услужении у настоящей дьяволицы. Какая ирония. Она сказала: «Мистер Баррингтон, держитесь подальше от мисс Герасимофф. Эта женщина опасна и приведет вас к погибели. Не приходите больше к ней и забудьте дорогу в тот дом». Я спросил, какое ей дело до меня. А она... положила руку мне на локоть и сказала: «Вы хороший человек, мистер Баррингтон. Хороших людей так мало, что я хотела бы уберечь одного из них». Хороший человек. Господа, я никогда не был хорошим человеком. Но ее слова заставили меня этого желать. И вопреки предостережению, я еще раз пришел к мисс Герасимофф, чтобы сообщить о полном разрыве и незаметно передать записку мисс Олдридж с просьбой встретиться в парке. Увы, в тот раз ничего не получилось. Расстроенная крушением своих планов фон Герасимофф уехала из Ландерина на континент и увезла с собой мисс Олдридж. В следующий раз мы встретились только через полтора года. Если б я поехал за ними сразу же, кто знает, возможно, этого убийства не случилось бы. Но я был растерян и обескуражен. Не понимал, что делать дальше, чего хочу от своей жизни. Мне потребовалось довольно много времени. А потом мисс Олдридж вернулась. Я вновь пригласил ее на прогулку. Мэри пришла, но мои объяснения восприняла как блажь. Напомнила о разнице нашего положения в обществе, о том, что подобные мезальянсы ничем хорошим не заканчиваются. Она очень практична, моя мисс Олдридж, — судя по мягкому и мечтательному голосу, Баррингтон улыбался. — Но я был настойчив. И в конце концов она дала согласие стать моей женой. Мне нужно было немного времени, чтобы уведомить родителей и все подготовить. Свадьбу хотели назначить весной, а до того не афишировали нашу помолвку. Держали ее в тайне от остальных.

— По какой причине?

— Я не могу вам ее назвать. Это не моя тайна. Когда мы отсюда выберемся, можете узнать причину у моего дяди. Возможно, он сочтет возможным ответить на ваш вопрос.

— Но не вы?

— Не я.

— Вы приехали сюда, планируя убийство?

— Нет. Я приехал сюда, чтобы быть рядом со своей невестой и защитить ее. если придется. Зачем мне убивать кого-то незадолго до собственной свадьбы? Я не сумасшедший.

— Тогда почему вы все-таки решили убить мисс Герасимофф?

— Потому что она была жестока с мисс Олдридж.

— А раньше она не позволяла себе подобных вещей?

Баррингтон не ответил.

— Артур, тебя не затруднит привести сюда мисс Олдридж? — попросил Стрикленд друга.

— Сейчас приведу, — невозмутимо ответил Грей.

— Не нужно вмешивать в это дело мисс Олдридж, — тут же засуетился Баррингтон. — Я сознался в убийстве, что вам еще нужно?

— Вы, возможно, удивитесь, но мне нужен настоящий убийца, а не человек, согласный взять на себя чужую вину.

— С чего вы взяли, что я хочу взять на себя чужую вину?!

— А вот мы сейчас и разберемся. Расскажите нам пока, каким образом вы убили мисс Герасимофф, — попросил инспектор. — Мисс Стэнли, вы можете к нам вернуться, — услышала Джейн.

Дверь открылась, в коридор вышел Артур Грей. Пропустив в гостиную девушку, он отправился выполнять поручение друга.

— Устраивайтесь в кресле, мисс Стэнли, — произнес Стрикленд. — Подслушивать под дверью совсем неудобно. Может заболеть спина.

Джейн смутилась. Вот же невыносимый человек. Что ему стоило промолчать, если догадался?!

— Продолжайте стенографировать, — распорядился инспектор, возвращая мисс Стэнли ее письменные принадлежности. — А вы, мистер Баррингтон, извольте порадовать нас рассказом о том, как убивали мисс Герасимофф.

— Около половины десятого вечера я услышал, как кто-то постучал в дверь этой женщины. Она открыла. До меня донесся голос Уилсона: «Мисс Герасимофф, нам необходимо срочно поговорить». Ответа не последовало, но буквально через несколько минут дверь снова открылась и я услышал: «Мэри, не раздражай меня. Ступай на кухню. Замени орехи в бонбоньерке на миндаль и не торопись возвращаться!» Стало понятно, что мисс Герасимофф отправила мисс Олдридж за орехами. Не желая компрометировать Мэри, я выждал некоторое время, а потом пошел на кухню. Подождал, когда она выйдет, и предложил ей немного прогуляться. Пока гуляли — взял у нее из рук бонбоньерку и отвлек. Положил яд в орехи.