— Это был гром? — шепчет она.
— Нет, — успокаиваю я, кладя свою руку поверх ее. — Это был всего лишь твой сосед сверху.
— А, хорошо, — она заметно расслабляется. — Я ненавижу грозы. Они меня так пугают.
— Ну, не стоит волноваться, — мягко говорю я. — На сегодня вечером и на завтра не прогнозируется никакой грозы, ясно?
— Хорошо, — она еще какое-то время держит руку на моем лице, затем улыбается. — Ты очень привлекательный. Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе это?
Я смеюсь.
— Неа. Ты первая.
Она хихикает.
— Обманщик.
— Хорошо, ты права, — признаю я. — Раньше мне говорили, что я красивый парень. Но услышать это от них было не так приятно, как услышать это от тебя. Даже если ты говоришь это под обезболивающим.
— А ты забавный, — говорит она с улыбкой. — Красивый и смешной. И хороший. Как они это называют? Тройная угроза?
— Ты забыла то, что я так же талантлив и умен, так что на самом деле пятикратная угроза.
В ее расширенных глазах мелькает веселье.
— И такой скромный. Значит, ты секст… секстап…
Она пытается произнести это слово, но не может обхватить его губами, поэтому я просто улыбаюсь и заправляю ей за ухо еще несколько прядей мягких светлых волос.
— Мы закончим этот разговор позже, — обещаю я. — Когда ты снова будешь в здравом уме и сможешь засмеять меня за то, что я такой высокомерный.
— Но у меня есть еще один секрет, — ее глаза уже закрываются, а голос становится мягче с каждым словом.
— Ладно, расскажи мне еще один секрет, а потом тебе пора спать.
— Я влюблена в тебя, — шепчет она.
На мгновение кажется, что мир замирает. Ее слова поразили меня, почти как физически, и я сглатываю. Не ожидал услышать это и вообще не знаю какой ответ дать.
Когда она говорит это снова, мне кажется, что мое сердце вот-вот остановится.
— Я сильно влюблена в тебя, — теперь ее глаза полностью закрыты, и она говорит так тихо, что мне приходится наклониться, чтобы услышать признание целиком.
— Я тоже влюблен в тебя, Подсолнух, — бормочу я, сквозь сдавленное горло. — А теперь отдохни.
Наклоняюсь и целую в щеку, и к тому времени, когда я у двери, по звуку ее дыхания я могу сказать, что она полностью отключилась.
Глава 15
Марго
На следующее утро я просыпаюсь с ужасным привкусом во рту. Это смесь ваты, крови и раствора, который они использовали для полоскания рта после лечения корневого канала.
Причмокивая губами, поднимаюсь с подушки и осматриваюсь вокруг. Когда поворачиваю голову, появляется острая боль в коже головы, и я морщусь, когда понимаю, что ожерелье-медальон, которое бабушка подарила много лет назад, скрутилось и запуталось в волосах. Я ношу медальон почти каждый день, но обычно снимаю его на ночь, чтобы такого не случилось.
Развязываю узелок на цепочке, отделяя ее от волос, затем несколько раз моргаю и пытаюсь сориентироваться. Требуется минута или две, чтобы понять, где я и какой сегодня день.
Я в своей комнате.
Сейчас утро. Субботнее утро.
У меня смутное воспоминание о том, как Ноа отвез вчера домой, и, поскольку я все еще одета в ту же одежду, что и тогда, предполагаю, что спала с тех пор, как он вернул меня обратно.
На тумбочке стоит стакан воды, и я выпиваю его несколькими большими глотками. Во рту ощущение пустыни, чертовски хочу пить, поэтому встаю и направляюсь прямо в ванную. Снова наполняю стакан, выпиваю его и чищу зубы. Прежде чем отправиться на кухню, плеснула себе в лицо холодной водой и провела расческой по гнезду в волосах.
На столе выложена гора еды, и я удивленно моргаю.
Есть несколько электролитных напитков, а также мягкие продукты, такие как бананы и овсяные хлопья. Ноа также оставил две записки. Одна прикреплена к бутылке «Gatorade1» и сообщает, что в холодильнике есть смузи, в морозилке мороженое, а в шкафу суп. Рядом с напитками информационный пакет от дантиста и мой пузырек с обезболивающими.
Чтобы все это дошло до меня, требуется секунда, а затем читаю вторую записку, которую оставил Ноа, лежащую сверху лекарств.
Доброе утро,
Я старался не разбудить тебя, когда уходил прошлой ночью. Надеюсь, ты достаточно отдохнула. Если я не получу сообщение к 9 утра субботы, приду проверить тебя. Надеюсь, что все в порядке. Напиши, когда увидишь это, и прими лекарства.
Выздоравливай, Подсолнух.
Ноа
Глядя на его мелкий почерк, понимаю, что он, вероятно, оставался здесь до поздней ночи на случай, если мне что-нибудь понадобится. Я тронута тем, как он сделал все возможное, чтобы просто забрать меня от дантиста, тем более что прошлой ночью я была не лучшей компанией.
Беру один из напитков с собой на диван, и, поскольку сейчас только восемь часов утра, решаю позвонить сестре, прежде чем писать Ноа. Она сразу же отвечает, и звучит немного измученно, так что веду наш разговор быстро и по существу. Я уверяю ее, что лечение корневого канала прошло успешно, что боль уходит и у меня есть человек, которому могу позвонить, если по какой-то причине выздоровление пойдет не по плану.
Когда она спрашивает, кто привел меня на прием, я отвечаю коротко:
— Друг с работы.
К счастью, она принимает этот ответ без вопросов, и вскоре после этого мы прощаемся.
Затем принимаю еще одну порцию болеутоляющих и отмечаю на листе бумаги, в какое время их приняла. После потягиваю свой напиток и задумчиво смотрю на телефон.
Я должна написать Ноа и сообщить, что со мной все в порядке, но не уверена, что именно написать. Хочу поблагодарить за то, что он позаботился обо мне прошлой ночью, но боюсь привлечь к этой теме слишком много внимания.
Что, если это не так важно, как я думаю? Что, если Ноа сделал бы так для любого из своих друзей, а я просто слишком большое значение этому придаю?
Я набираю простой текст «спасибо», который, как надеюсь, покажется вежливым и благодарным, но не слишком эмоциональным.
Я: Спасибо за вчерашнюю поездку и за все продукты!
Он отвечает почти сразу.
Ноа: Не проблема. Как ты себя чувствуешь этим утром?
Я: Не так уж плохо. Все еще немного болит, но это намного лучше, чем было. Думаю, что 16-часовой сон действительно помог.
Ноа: Ха-ха, да, ты была не в себе, когда я вчера отвез тебя домой.
Я: Я… сказала что-нибудь странное? О боже, пожалуйста, не говори, что ты записал меня на видео.
Ноа: Я бы никогда! Но да, ты определенно сказала несколько забавных вещей.
Я: Насколько забавно? Типо, насколько странной я была, на самом деле?
Ему требуется минута или две, чтобы ответить на это сообщение, и я не могу отделаться от ощущения, что свисаю с края обрыва, ожидая. Есть так много глупостей, которые я могла бы сделать или сказать, и прокручивая в голове все варианты, немного схожу с ума. Наконец приходит сообщение.
Ноа: Думаю, это зависит от того, что именно подразумевается под «странным».
Я стону и откидываю голову на подушку. Не может быть ничего хорошего.
Я: По шкале от сумасшествия и поведения маленького ребенка до поведения, от которого я никогда не смогу оправиться. Вот.
Ноа: Лол. Я бы сказал, что тогда ты была где-то посередине. В основном ты просто говорила ерунду. Но… ты рассказала мне свой самый глубокий, самый темный секрет.
Желудок сжимается, и я выпрямляюсь, сжимая телефон. Черт. Если Ноа имеет в виду то, о чем я думаю, то это намного хуже, чем предполагала изначально. Одно дело, если бы я была глупой или даже немного кокетливой. Но если скажу ему об этом, вся моя жизнь может рухнуть.
Я сразу отвечаю, руки немного трясутся.
Я: Что ты имеешь в виду? Что именно я тебе говорила?
Ноа: Я просто пошутил! Ничего такого бредового ты не сказала. Но ты немного распускаешь руки, когда находишься под обезболивающим.;)
