– А что? – удивилась я. – Прическа как прическа. Я же не на бал сегодня собиралась, а по делам. Вашим же, кстати. И потом я не разгуливаю по улице, а езжу на машине.

– Все равно, – не унимался Саша. – Нет, это просто невозможно! Садитесь, немедленно садитесь! – Я снова шагнула к дивану и собиралась было уже опуститься на него, но Кудряшов завопил дурным голосом:

– Не сюда, вон туда! – Он указал на кресло перед зеркалом. – У меня пока нет никого из клиентов, так что в свободное время займусь, пожалуй, вами. А то это просто переходит все границы. Нет, – он с жеманным вздохом отвернулся, закатив глаза, – я просто не могу на это смотреть! Садитесь, я сейчас сделаю из вас человека.

«Подумаешь, человека он из меня сделает!» – с ноткой обиды подумала я. Какой-то голубой будет мне указывать, как я должна ходить по улицам, с какой прической мне жить и так далее… Моя прическа, конечно, не шедевр, но и не такая уж ужасная, как он тут расписал. Я взглянула на себя в зеркало – ничего кошмарного. Волосы собраны в пучок сзади и заколоты. Пол-Тарасова ходит с такой же точно прической, и ничего, никто еще не умер. Потом я перевела взгляд на многочисленные фотографии и картинки с женщинами и мужчинами с самыми невероятными прическами, стрижками и укладками на голове, и снова посмотрела на свое отражение. Хотя, может, он и прав, действительно как-то не очень…

Я уселась в глубокое удобное кресло перед огромным зеркалом с подсветкой по бокам, Саша подошел ко мне сзади и накрыл всю меня голубой накидкой, завязав ее на шее. Потом он начал пристально меня разглядывать, прикидывая, что можно соорудить на моей голове, чтобы было «живенько». Потом ему в голову, очевидно, пришла какая-то идея: глаза Кудряшова загорелись, и он принялся ожесточенно стягивать с моих волос заколку.

Распустив их, он стал расчесывать волосы сначала массажной щеткой, потом деревянной расческой с крупными редкими зубьями.

– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – напомнил мне Кудряшов.

– Ах да, – опомнилась я. – А что же вы ничего не сказали мне о том, что Женю убили, когда она входила в телестудию? Ее, кажется, пригласили на какую-то передачу. Так?

Я увидела в зеркале оторопевшего Сашу – он стоял, замерев с расческой в руках, и часто-часто моргал.

– А разве я не сказал вам? – недоуменно спросил он.

– Нет, не сказали. Я узнала это сегодня по своим каналам. Расскажите поподробней, что за передача, кто пригласил ее туда и все остальное.

– Ну-у, – протянул Саша, и я заметила, как к нему снова вернулась его обычная жеманность и театральность. – Женю пригласили принять участие в авторской передаче об известных в Тарасове людях. Я не помню, как она называется и кто ее ведет… Так вот, на этот день была назначена съемка передачи или это был прямой эфир? Не помню, – Саша по-детски наморщил лоб. – Утром, часов в одиннадцать, по-моему.

– Значит, кто-то знал, что Женя в тот день отправится на передачу? – спросила я, с ужасом наблюдая, как Саша сооружает на моей голове нечто невообразимое.

– Да знали, конечно, – пожав плечами, ответил Саша. – Женя и не делала из этого секрета. Знали все ее знакомые, друзья.

– А тот ее любовник, ну, из бандитов, он мог знать, что Женя будет на телестудии?

– Не знаю, – задумчиво проговорил Саша. – Мог и знать, наверное.

– А насколько вы были близки с Женей в последние месяцы ее жизни? – спросила я.

Саша, прежде чем ответить, замялся и потупил глаза. Потом он принялся бормотать что-то, но я не поняла, что именно. Наконец, он поднял глаза и посмотрел в зеркало. Мы встретились взглядами, и Кудряшов проговорил:

– Понимаете, Танечка… Дело в том, что мы с Женей в последнее время не очень ладили.

– Как это? – не поняла я. – Вы ведь сказали, что были друзьями.

– Ну да, были… когда-то, – Саша понизил голос. – Но потом, в последнее время мы как-то не очень дружили. Понимаете, у нас не так давно произошла одна неприятная история, после которой мы перестали общаться… Мы были в ссоре. Но до этого действительно дружили, клянусь вам! – Саша так горячо принялся убеждать меня, что они с Женей на самом деле были когда-то друзьями, как будто от этого зависела его жизнь.

– Я вам верю, Саша, верю, успокойтесь, – проговорила я. – Только почему же вы мне сразу обо всем не рассказали? – Я пристально посмотрела в глаза Кудряшову.

Он смущенно отвел взгляд.

– Я забыл, – банально ответил он. – Просто был так взволнован, что упустил из виду…

– А можно поинтересоваться, по какому поводу у вас испортились отношения с Женей? И когда это произошло?

Саша с обиженным видом расчесывал и вновь рассыпал мои волосы. Он то собирал их в пучок, то снова раскидывал по голове, пытаясь сделать что-нибудь, что его устроило бы.

– Мы поругались год назад. Тогда еще Женя был… еще не был женщиной. Мы работали вместе в одном салоне, сейчас он уже не существует. Назывался салон «Кредо», на Второй Садовой. Может, слышали? – Я кивнула на всякий случай. – Так вот, тогда Женя и я не были еще так известны, как теперь… Таня, – вдруг перебил сам себя Саша, – я не буду детально излагать, из-за чего именно мы поругались, это не относится к делу, просто скажу, что Женя тогда поступила не очень красиво. У нас были небольшие неприятности с ребятами… Я имею в виду… м-м-м, – Саша замялся, пытаясь подобрать наиболее точное слово. – Обычно это называют «крышей». Ну, вот, у нас были некоторые разногласия с этой самой «крышей», и Женя мог их уладить. Но вместо этого он попросту спихнул всю ответственность на меня. А эти ребята из «крыши», сами понимаете, – настоящие троглодиты, они же не могут общаться на человеческом языке, – я посмотрела в зеркало – Саша сдувал с ногтей невидимую пылинку. – Мне, конечно, досталось, – наконец проговорил он, – но я не в обиде на Женю. Мы всегда были друзьями, и я его простил… Вот, собственно, и все. Больше мне нечего добавить к сказанному.

– Так, значит, вы были в ссоре в последнее время? – спросила я, глядя в зеркало, как Кудряшов творит что-то невообразимое с моими волосами. Он ловко вертел в руках ножницы и пару расчесок.

– Да, мы не общались. Но я все равно сохранил дружеские чувства к Жене.

– Я что-то вас не понимаю, – посмотрела я в зеркало. – А зачем же вы тогда заказали расследование смерти Жени?

– Как зачем? – возмутился Кудряшов. – Я же вам говорю, мы были друзьями, и то, что произошло год назад, не испортило нашей дружбы. По крайней мере я все забыл и простил Женю. А кто старое помянет, тому, как известно, глаз вон! – снова закокетничал Саша.

– Все равно я вас не понимаю, – проговорила я в тот момент, когда Саша резко наклонил мою голову вперед, перекинув все волосы мне на лицо. – Странно все это…

– Ничего странного. Посидите пока так, – деловито сказал он, и я услышала, как сзади застрекотали ножницы.

Через час мой новый образ был готов. Я открыла глаза и посмотрела в зеркало, готовая к самому худшему. Но, к моему величайшему удивлению, из зеркала на меня взглянула молодая, весьма привлекательная девушка лет двадцати пяти, не больше, светловолосая, с потрясающей стрижкой. Я даже не берусь описать это словами. Саша сотворил на моей голове нечто совершенно чрезвычайное.

Во-первых, он сделал мне стрижку, волосы аккуратно подравнял, сделав какую-то совершенно необычную асимметрию. Волосок был уложен к волоску, кроме того, несколько прядей на голове он сделал синими, несколько красными и несколько ярко-зелеными. Причем смотрелось все это просто великолепно. Я даже не ожидала подобного эффекта. Я прямо на глазах помолодела лет на пять. И выглядела весьма эффектно. Повертев головой вправо-влево, я залюбовалась своим отражением.

Я увидела довольного Сашу у себя за спиной. Он стоял, скрестив на груди руки, словно художник, любующийся своим произведением. Выражение лица Кудряшова было самозабвенным и мечтательным.

– Вам нравится? – гордо спросил он, заранее уверенный в ответе.

– Очень. Спасибо вам, Саша. Даже не ожидала, если честно.