Ее мышцы сжались вокруг моих пальцев, и она издала громкий, гортанный крик. Ее тело содрогалось подо мной, а я продолжал двигать пальцами внутри нее, наслаждаясь ощущением ее тела, прижимающегося ко мне, пока она переживала свою кульминацию. Моя рука была залита ее соками.

"Ты готова ко мне, маленькая лань?" пробормотал я.

Я поднес пальцы ко рту, обхватывая языком каждый из них. Мне нужно было почувствовать ее вкус. Мне нужно было…

Мои глаза распахнулись.

Она же не могла видеть, что я делаю.

Что, черт возьми, со мной происходит?

Я стиснул зубы и разделся до гола.

Я расположился над ней, прижавшись грудью к ее груди.

Ее дыхание участилось. "Боишься?" спросил я насмешливо.

"Я просто… я слышала, что это может быть больно", — ответила она.

Я наслаждался кротостью ее голоса.

"Будет больно, ланька", — сказал я с ухмылкой. "Я сделаю это больно".

И я вошел в нее, одним движением вогнав себя в нее до упора.

Она издала нечленораздельный крик боли, протягивая руки, чтобы вцепиться в меня.

Я крепко прижал ее к себе, мой член пульсировал внутри нее, пока она хныкала от боли и шока.

Но дело было не в сексе.

Речь шла о доминировании.

Нужно было доказать ей, что я контролирую ситуацию.

Я медленно выходил из нее, а затем снова входил, наслаждаясь ощущением ее тугой, влажной плоти, обволакивающей меня.

Она вздрагивала при каждом движении, ее тело трепетало подо мной.

Я наклонился и прошептал ей на ухо: "Тебе нравится, да?".

Она не ответила.

Но мне было все равно.

Я контролировал ситуацию, и это было все, что имело значение.

Я толкнулся еще глубже, и ее ноги рефлекторно обхватили меня, пропуская еще больше. Сильный металлический запах ее разрушенной девственности наполнил воздух, и мой член дернулся, напрягаясь еще больше.

Слезы медленно катились по ее щекам, но… но она не жаловалась.

Это было больно.

Я знал, что это больно.

Но почему она не жаловалась?

Я медленно вынул и снова вошел.

На этот раз она хрюкнула, но в этом было удовольствие. Я услышал его.

Я ненавидел то, как хорошо я знал звуки, которые она издавала, как они эхом отдавались в моей голове до конца моей жалкой жизни.

Ее тело привыкало ко мне.

А ее скользкая киска прижалась к моему члену, как навязчивый любовник.

Ей это нравилось.

Мне не следовало удивляться, но я удивился. Боль и удовольствие — ей нравилось и то, и другое.

Она хотела и того, и другого.

Как… как я собирался погубить ее, если она меня уже не ненавидит?

Я снова двинулся, и она зашипела. "Ты такой… большой", — выдохнула она.

Мои яйца сжались от ее слов.

Черт, неужели я действительно был таким жалким?

Неужели я действительно настолько… потерян?

Она чувствовала себя чертовски хорошо, и это затуманивало мой рассудок. Мне следовало бы отстраниться, оставить ее там, но я не мог.

Потому что я тоже хотел гнаться за своим удовольствием.

Я хотел почувствовать, каково это — кончать в нее, видеть, как она истекает моим семенем.

Я хрюкнул, проникая глубже, и задвигал бедрами, демонстрируя силу и доминирование. Ее ногти впились в мою спину, что было приятным ощущением среди удовольствия и боли.

"Тебе это нравится, да?" прорычал я, мой голос был грубым и злым. "Тебе нравится каждая секунда? Ты хочешь грубости, хочешь чувствовать, как мой член растягивает тебя, как мой грязный гребаный кончил в твою тугую, влажную дырочку".

Ее глаза дрогнули за повязкой, лицо исказилось от боли и удовольствия. Она ничего не ответила, но я чувствовал, как ее тело двигается вместе с моим, как ее мышцы сжимаются вокруг моего члена в знак приветствия.

Я навалился на нее сильнее, мои бедра заходили ходуном. Я хотел сломать ее, разрушить ее невинность, доминировать над ней, и это бурлило в моих венах. Я знал, что делаю что-то неправильное, что-то опасное, но мне было слишком хорошо, чтобы остановиться.

Мои толчки становились все более беспорядочными, дыхание прерывистым, когда я боролся за контроль, но я чувствовал, как ускользаю, как меня затягивает в темноту, которая грозила поглотить нас обоих.

Крики Минки становились все громче, ее тело дрожало подо мной, а я продолжал двигаться в ней и выходить из нее. Я терялся в ней, мое сердце колотилось, разум метался, когда я доводил ее до грани.

Ее ногти впились в мою спину, а бедра начали двигаться, подстраиваясь под мой ритм.

Я застонал, мое наслаждение росло в соответствии с ее интенсивностью. Я чувствовал, как ее тело прижимается ко мне, как ее мышцы напрягаются вокруг моего члена, и это сводило с ума.

Я задвигался сильнее, мои бедра заходили ходуном от дикой интенсивности. Она вскрикнула, ее голос дрожал от эмоций.

Я потянулся вниз и схватил ее за задницу, притягивая к себе все ближе и ближе, пока входил и выходил. Мне нужно было быть ближе к ней, как можно ближе. Ее хныканье заполнило комнату, и я понял, что разрываю ее.

Ее тело выгибалось подо мной, мышцы сжимались и разжимались вокруг меня.

И тогда я понял, что должен сделать.

Я знал, что сломит ее окончательно.

"Ты уже близко, не так ли, ланька?" прошептал я. Мой голос был тягучим, неровным.

Она кивнула, прикусив нижнюю губу.

"О да, я чувствую, как ты напряглась на моем члене", — продолжил я. "Хочешь кончить для меня?"

"Пожалуйста", — сказала она шепотом.

Мне нужно было увидеть ее.

Я должен был увидеть, как она видит меня.

Как раз в тот момент, когда она была готова к пику, я протянул руку и снял повязку с ее глаз. Как только ее глаза остановились на мне, что-то произошло.

Я не мог… не знал, как выразить это словами. У меня защемило в груди, как будто мое сердце вдруг стало шире. Весь гнев, вся ненависть исчезли в одно мгновение, словно их и не было. С каждым толчком я пыталась вернуть его, но не могла.

Она исчезла.

"Это… это был ты?"

И тут я понял, что в ее глазах отразилась ненависть.

Надежда разбилась вдребезги.

"Леви?" — спросила она.

Я застонал от звука моего имени в ее устах.

"Но… но…?"

"Ты кончишь для меня", — прошептал я, мой голос был густым от желания. "Ты будешь кричать для меня, и ты будешь ненавидеть это".

Тело Минки задрожало подо мной, и она выкрикнула мое имя, как молитву. Я чувствовал, как ее мышцы прижимаются ко мне, как ее влажность покрывает мой член, хотя сейчас она меня ненавидела.

"Вот так, Минка", — сказал я. "Кончи для меня, Минка. О, Минка. Минька".

Ее имя было молитвой, а мое?

Мое было проклятием, но оно так сладко звучало из ее уст.

Ее мышцы крепко сжались вокруг меня. "Леви", — сказала она. "О, Леви". Я слышал гнев и смятение в ее голосе, ее тело дрожало подо мной.

А потом я почувствовал это.

Мое освобождение.

Оно хлынуло в меня, как приливная волна, поток экстаза, который грозил утопить меня. Я без устали вонзался в нее, хрюкая и стоная, когда мое тело содрогалось от наслаждения.

"О, черт", — прохрипел я, удивленный. "О, Боже, я кончаю".

И я кончил.

Мне следовало бы отстраниться, но я не мог заставить себя сделать это. Она была слишком хороша.

Я сильно кончил, мой член пульсировал внутри нее, наполняя ее своим семенем. Давление ее тугих стенок, доивших меня, вывело меня из равновесия, и я закричал в триумфе.

Я наклонился вперед и поцеловал ее в рот, смахнул слезы с ее щек, нежно поцеловал ее лицо.

Нежно.

Что-то во мне сдвинулось.

Я не понимал, и мне было все равно.

Пока она не оттолкнула меня. "Убирайся", — сказала она. "Пожалуйста. Ты сделал то, зачем пришел сюда. Ты одурачил меня. Поздравляю. А теперь уходи".