Я изогнул бровь, ответив тяжелым молчанием. Мне не нужно было объясняться с ним.

Брови Майкла нахмурились в легком удивлении, но он не стал продолжать, поняв мое расположение. "Да, я тоже", — сказал он.

В этот момент в наше пространство ввалился Дэмиен, о его присутствии возвестил слабый запах алкоголя. Его зачесанные назад светлые волосы блестели под тусклым светом, а в ледяных голубых глазах были заметны признаки опьянения. Но несмотря на это, в нем было что-то жесткое, что-то, что говорило о том, что он контролирует себя больше, чем на самом деле.

"Так-так-так, смотрите-ка, кто у нас тут", — пробормотал Дэмиен, в его словах сквозило издевательское удивление. "Малыши гуляют допоздна!"

Поза Эрена напряглась, в чертах лица мелькнула обида. "Отвали, чувак", — сказал он.

"О, еще только восемь, а у тебя уже трусики задрались, а, Мерсер?" — спросил он.

Майкл слегка хихикнул над шуткой Дэмиена, но даже я мог сказать, что она была вынужденной.

Я оставался бесстрастным, выражение моего лица не менялось, пока Дэмиен продолжал свое незваное вторжение в наше пространство.

Дэмиен наклонился чуть ближе, его дыхание несло безошибочный запах алкоголя. Может, оставим "White Out" для детей?" — спросил он, жестом указывая на площадку рядом с амбаром. "Там ты приглашен на призыв этого года".

"О чем, черт возьми, ты говоришь?" спросил Эрен.

Я хранил стоическое молчание, не обращая внимания на настойчивость Дэмиена. Его приглашение не привлекало меня, и у меня не было желания участвовать в том беспорядке, который он, казалось, так стремился принять.

"Ты не слышал?" Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами. "Это богато. У нас здесь есть Номер 1 и Номер 2, а ты не знаешь о собственном призыве "Крествуд Элит"? Так вот, мы отбираем горстку лучших… и призываем их. Кто трахнет нас первым? И в этом году у нас неплохой состав".

"Отвали", — повторил Эрен.

Ледяные глаза Дэмиена поймали взгляд Эрена. "Только так тебя и будут трахать, чмошник", — огрызнулся он. "Единственное, что у тебя есть, — это то, что ты Титан. В каком раунде тебя призвали? В шестом? Вот и все".

"Не интересно", — сказал Майкл.

Дэмиен закатил глаза. "Черт, когда это мы успели получить всех этих паинек — спросил он. "Тогда больше для меня. Жаль, что для тебя. Я слышал, здесь Брук Вествуд и младшая сестра Генри".

Младшая сестра Генри?

"Не уверен, что Вествуд посмотрит на меня дважды", — сказал Дэмиен, потирая подбородок. "Эта сучка трахается только с игроками НХЛ. Сначала Джастин Стоун. Потом Стивен Хэнсон. Неважно, что мой член размером с ее предплечье. Но я не знаю, хочу ли я трахаться с такой самодовольной. Может, Минка Мэтерс будет хорошим трахальщиком".

Мэтерс.

Он говорил о внучке Орала Мэтерса.

Человека, который отказался отправить моего отца в отставку.

Человек, который расторг с ним контракт после того, как он нажрался кокаина и женщин в ту ночь, когда "Змеи" стали чемпионами Восточной конференции. Он не сыграл в финале Кубка Стэнли. Он не получил перстень, когда команда стала чемпионом.

Он был опозорен.

Гнев пронзил меня насквозь.

Упорство Дэмиена на мгновение ослабло, а затем он бесстрастно пожал плечами. "Как хотите", — пробормотал он.

Когда он зашагал прочь, я неожиданно для себя сделал шаг ему навстречу. "Подожди".

Дэмиен остановился на полпути, на его губах играла ухмылка. "Я так и думал", — пробормотал он, снова поворачиваясь ко мне.

Майкл бросил на меня вопросительный взгляд, в его глазах мелькнуло беспокойство. "Ты уверен в этом, Кеннеди?"

Я кивнул, не глядя на него. В поведении Дэмиена было что-то такое, что возбуждало мое любопытство.

Уверенной походкой Дэмиен повел меня обратно в сарай, его поведение слегка изменилось, когда он пробормотал себе под нос: "Мы должны сохранять видимость", — пробормотал он. "Настоящая вечеринка проходит в другом месте, и академия не будет к нам благосклонна, если узнает об этом".

В его словах прозвучал намек на осторожность, тайное приглашение к чему-то, выходящему за рамки поверхностного веселья. Пока мы пробирались сквозь толпу, рука Дэмьена незаметным жестом указала на две фигуры, притаившиеся в углу.

Я проследил за его взглядом и сразу же узнал одну из них. Коннор Брэдли — бывший игрок НХЛ, ныне преподающий в академии. Его репутация в профессиональном сообществе сильно упала, и его падение с высоты было хорошо задокументировано.

Вот только никто не знал, что он натворил, — только то, что это было достаточно плохо, чтобы его уволили, и что "Детройт" не обязан выполнять его контракт.

"Коннор Брэдли", — пробормотал Дэмиен, в его тоне прозвучала смесь почтения и презрения. "Присматривай за ним. Он не единственный, за кем тебе нужно присматривать".

Я кивнул, хотя его загадочные слова оставили больше вопросов, чем ответов. Осознание того, что в этом сборище есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд, тревожило меня, но при мысли о встрече с ней во мне разгоралась искра интриги.

Погубить ее.

Случайное сканирование Дэмиеном танцпола резко прекратилось, когда он указал на пару девушек. Он посмотрел на меня долгим взглядом, словно пытаясь понять меня.

"А кто из них? Вествуд или Мэтерс?" Ухмылка Дэмиена расширилась, в его глазах появился знающий блеск.

Мой стоический фасад остался неизменным, но внутренне я был поражен проницательностью Дэмиена. Его способность собирать воедино фрагменты информации из простых наблюдений была неожиданной, и это меня слегка нервировало.

Я ничего не ответил, отказываясь посвящать его в свои мысли.

Дэмьен продолжал ухмыляться, его уверенность не была поколеблена моим отсутствием реакции. Казалось, он наслаждался искусством тонкого манипулирования, мастер читать между строк. И все же в его ухмылке чувствовалась изюминка, едва уловимый вызов, словно он знал, что задел за живое, не нуждаясь в моем подтверждении.

"Вот." Дэмиен направил мое внимание на две фигуры рядом с Коннором Брэдли.

Оба были светловолосыми, но выделялись на фоне пульсирующей толпы. Одна из них была одета в белое платье, другая — в маленькое черное платье и вела жаркую дискуссию с Брэдли.

"Та, что в черном, ведет себя как законченная стерва, — Брук Вествуд", — сказал он. "Дочь декана. Драгоценная дочь, надо сказать. Единственный ребенок, в конце концов". Он указал на другую. "Другая — Минка Мэтерс".

Минка Мэтерс.

Она была одета в безупречно белое платье, которое, казалось, заключало в себе атмосферу чистоты. Ее прямые светлые волосы каскадом рассыпались по плечам, обрамляя лицо, источавшее ауру полной невинности.

Я не мог оторвать от нее взгляда, ее вид притягивал меня, несмотря на хаотичную обстановку. Ее фарфоровый цвет лица, обрамленный пронзительными голубыми глазами, обладал неземным качеством, сущностью, которая казалась одновременно загадочной и притягательной.

Что-то было в Минке — что-то помимо ее внешности, — что интриговало меня, неосязаемый магнетизм, который затягивал в уголки моего сознания. В этот момент она, казалось, существовала в собственном мире, не тронутая окружающим весельем.

Я хотел сломать ее.

Я хотел забрать этот взгляд нетронутой чистоты и запятнать его чем-то грязным и удушающим. Но пока я смотрел на нее, гнев перерос в нечто иное. Это было не просто желание сломать ее, а странная смесь очарования и возбуждения, которая пульсировала в моих венах. Это было извращенно, даже тошнотворно, но это было неоспоримо.

Голос Дэмиена прорвался сквозь мои мысли, возвращая меня в реальность. "Вижу, ты нашёл свою цель", — сказал он, его глаза мерцали от удовольствия. "Сомневаюсь, что она долго продержится. Особенно с учетом того, что ты выбрал последнюю".