В том, что Шурея ведьма, была уверена половина деревни. А вторая половина предпочитала простые и логичные объяснения способностей старухи Шуреи: умение оказаться в нужное время в нужном месте, дедуктивные способности и хороший слух. Митяй придерживался второй версии.

– Говорю тебе, она ведьма, – повторил заговорщицким тоном Серый и огляделся, проверяя, не видать ли где поблизости Шуреи. Старухи видно не было, и, успокоенный, он снова обратился к товарищу: – Если не веришь, давай проверим. У меня давно уже руки чешутся.

– Что так? – осторожно спросил Митяй, обдумывая предложение Серого. Оно было заманчиво, даже очень соблазнительно. После ночной беседы с чертятами его эта тема стала интересовать больше, чем когда-либо. Тем более, как выяснилось, ничего страшного при этом не ожидалось: банка всегда оставалась наготове.

– Она на меня чертей натравила, – на полном серьёзе заявил Серый и снова огляделся по сторонам.

– С чего ты взял, что она, а не самогон? – уточнил Митяй, даже не усомнившись в самом факте такой встречи Серого, но его стало разбирать любопытство, потому что Серый явно боялся повторного рандеву с рогатыми, а, следовательно, его история должна была серьезно отличаться от Митяевских забав накануне.

– Может, и самогон, но и она тоже, – настаивал Серый.

Его история оказалась для Митяя полной неожиданностью, тем более произошла она той же ночью, что и его.

Глава 4. Ночные посетители

      Дед храпел на печке, как трактор, и Серому с кровати были видны только его ноги, одетые в шерстяные носки бабушкиной вязки, которые старый хрыч не снимал даже летом. Бабка тоже улезла на полати и посапывала с присвистом.

А Серому почему-то не спалось, хотя он и старался внушить себе, что выпил достаточно для крепкого полезного сна.

В углу что-то начало тихо шуршать, и Серый подосадовал на бабкину кошку, которая куда-то усвистала вместо того, чтобы заняться своими прямыми обязанностями и отловить зловредного мыша прямо на выходе из норы.

У него вдруг появилось чёткое ощущение, что рядом с его кроватью кто-то стоит. Причём не один, а как минимум двое.

Серый замер, уверенный, что какие-то отчаянные грабители решили поживиться на халяву и влезли для этого в дом. По опыту лагерной жизни он знал, что если прикинуться спящим, у этих парней будет меньше соблазна с испугу порешить его первым попавшимся предметом, а умирать за чугунок картошки и недопитую бутылку самогона Серому казалось огромной глупостью, к тому же непоправимой.

Между тем, ночные посетители будто сомневались, стоит ли им продолжать начатое, потому что не двигались с места и, к тому же, начали тихо переговариваться.

– Дрыхнет, – угрюмо сказал один.

– Да какая нам разница, – заметил второй нетерпеливо. – Давай ты за руки, я за ноги – да потащили!

Серый похолодел, в ужасе боясь пошевелиться и уже прикидывая, как эта парочка сейчас попрёт его из родимого дома… и для чего? Неужели все-таки убить хотят? А за что?

Он стал лихорадочно припоминать, кому и чем он мог насолить настолько, чтобы эти люди решились на душегубство. Но, кроме Шуреи, почему-то на ум ничего не шло. Да и Шурея… Ну что такого он сделал? Кинул пачку соли в ее ведра с водой? Так нечего было всем рассказывать о его шашнях с соседкой Татьяной. Баба она молодая, одинокая. Серый тоже, вроде, не женат. Преступления в этом никакого он не усматривал. И тут эта курва старая разнесла обо всем по селу, будто свечку рядом держала. Какое её собачье дело, Серый не понимал. И за Татьяну было обидно – девка пострадала ни за что. За себя Серый особо не переживал. А Шурее отомстил. И справедливо.

И тут такая оказия. Двоица незнакомцев стоит и рассуждает, как его похитить из собственного дома. Что за наглость?

Серый уже готов был вскочить и разобраться по всем правилам, как вдруг услышал цокот копыт. И ладно бы где-то на улице проехала телега – пусть и ночью, но на улице. Так ведь цокот раздался прямо у его изголовья, как раз там, где должны были стоять эти незванные гости.

Сердце у него на секунду остановилось, проверяя смутные догадки. Но зрению Серый привык больше доверять, а потому приоткрыл немного веки.

Прямо над ним склонились два чёрта.

Один из них – помордастее – имел золотую цыганскую серьгу в своем левом ухе и явно был любитель силовых решений. Об этом свидетельствовали пара шрамов на свином его рыле и недобрые огоньки в небольших глазках. Плечистый, высокий, здоровый, покрытый жесткой кабаньей щетиной, одеждой он себя не утруждал, кроме набедренной повязки не первой свежести.

Второй – не менее плечистый, но, кажется, более умный – мало чем отличался от собрата. Разве что одет был в спортивный костюм ABIBAS и серьги со шрамами не имел. Более подвижный, он в нетерпении переминался с копыта на копыто.

– Ну? Чего ждать-то? – подтолкнул второй чёрт легонько своего спутника. – Сейчас проснётся, орать начнет, всех перебудит.

– Не перебудит, – так же угрюмо сказал первый чёрт, разминая кулаки. – Может, связать его да в мешок? Так проще тащить и вопросов меньше.

– Где мы сейчас мешок возьмем? – резонно вопросил второй. – И верёвку тоже.

– Да сейчас понесем – брыкаться начнет, еще гоняться за ним потом по всей деревне, – возразил первый. – А нам опаздывать нельзя. Нам еще Шурею пройти надо.

– Да как он будет брыкаться, когда его со страху кондратий хватит? – засмеялся второй, скаля острые клыки, от которых внутри у Серого всё снова похолодело.

Но надо было что-то делать, пока эти двое и вправду не потащили его куда-то для своих чертовских нужд. Единственное, что смог придумать Серый, было открыть глаза, вскочить рывком с кровати и отбежать в красный угол, где еще теплилась бабкина лампадка у иконы Спасителя.

От неожиданности черти отпрянули разом в противоположную сторону, но быстро сориентировались и двинулись медленно к Серому.

– Ты погляди, какой шустрый! – зловеще протянул первый чёрт, и серьга в его ухе весело дзынькнула.

– Это тебе не поможет, – сказал Серому второй черт миролюбиво. – Сдавайся лучше сам.

– Ага! – усмехнулся им Серый, готовый драться за себя до последнего. – Я ментам не давался, а вам прям сейчас! Только шнурки поглажу!

– Нет у тебя шнурков, дурачок, – не понял юмора второй чёрт.

– И ментам ты сдался только так, – напомнил первый чёрт.

– Не ваше дело! – огрызнулся Серый. – Вам все равно не дамся!

Черти засмеялись и еще ближе придвинулись к своей жертве, но почему-то дальше ничего не предпринимали.

"Иконы!" – осенило Серого, и он вжался в угол еще более прежнего, а для верности начал читать обрывки молитв, которые помнил (только сейчас он пожалел, что не знал ни одной молитвы целиком).

– Отче наш иже еси на небеси! – выпалил Серый, усердно крестясь.

Черти переглянулись с усмешкой и ждали, что он будет делать дальше.

– Верую во единого Бога-Отца! – стараясь не очень громко орать, чтобы не разбудить деда с бабкой, пробормотал Серый.

– И мы веруем, дружок, – захихикали черти. – Дальше-то что?

– Да воскреснет Бог! – в отчаянии заговорил лихорадочно Серый и вдруг заметил, что черти поплыли. "Как же дальше, Господи?" – взмолился он про себя и вдруг словно вживую предстала перед ним картинка: бабка у зажжённой лампады бормочет строки молитвы, и Серый, отчетливо слыша старческий этот шепот, стал повторять за ним: – … да расточатся врази его… да убегут от лица его… ненавидящие его… – и крестился, крестился, крестился.

– Гад! – зло оценил его старания второй чёрт и, кажется, даже обиделся на Серого.

– Яко исчезает дым да исчезнут! – обрадованно добавил Серый, наблюдая за своими врагами. Тех явно корёжило от его слов.

– Подонок! – обозвал его первый чёрт, стараясь казаться невозмутимым.

– Тварь и есть! – подтвердил второй.

– Яко тает воск от лица огня… – продолжал Серый воодушевленно из угла.