Ну, и пусть. Может, местные чушпаны не будет приставать.

– Снежана, зайдите ко мне в кабинет. – Жакова элегантно продефилировала мимо моего стола, победоносно вскинув подбородок. Сука. Сразу побежала жаловаться. Даже пяти минут не прошло. Анна сидела тоже радостная, потирала руки, ожидая моего увольнения.

Бабушка мне часто говорила в детстве, что язык нужно держать за зубами, но я редко её слушала, а надо бы. Из моего рта воробьи так и вылетали.

– Да. – Я закрыла за собой дверь, не хотела, чтобы Анна слушала как Владыкин отчитывает меня. Герасим Акакиевич снял пиджак и галстук, даже рубашку на несколько пуговиц расстегнул, явно негодовал по поводу моего поведения.

Желваки на острых скулах так и играли. Владыкин был в бешенстве. Я уже стала улавливать его настроение.

– Снежана…– Он потёр переносицу, зыркнул так, что я на стул упала от страха. Вот это да. Деспот. Умеет устрашать. – Я не позволю Вам распускать грязные слухи. Как Вы вообще посмели намекать на что-то, я Вас и пальцем не трогал!

В моих фантазиях – трогал. И не раз.

– Это Вам не Москва, Вы не можете вести себя как хабалка. Не выдавайте желаемое за действительное. Это была моя последняя капля терпения, Вы уволены!

Я видела как старательно он сдерживается, чтобы не сорваться на крик, голос так и вибрировал сексуально. Рубашка обтягивала тело, демонстрируя аппетитные мышцы.

– И какие же слухи я распускала, позвольте узнать? – Если мне уже нечего терять, то я выскажу всё, что думаю об нём и его местной царице, что считает себя хозяйкой фирмы и людей, которые там работают своими рабами. Сжимаю кулаки. – Мне казалось, что Вы профессионал и умеете соблюдать коммерческую тайну. А Вы, как последнее трепло, пиздите как дышите! Растрепали всё своей девушке! Интересно, она из Вас высасывает информацию во время минета или Вы за рулетиками фантанируете подробностями?

В отличие от Владыкина я сорвалась на крик, чем сильно его удивила. Мужчина застыл, откровенно изумляясь. В его собственно кабинете его подчиненная орала на него во всё лёгкие.

Вскочив обратно на ноги, я не сдержалась и скинула на пол проклятые контейнера с едой, которые видимо так бережно приготовила госпожа Жакова.

– Вы считаете, что вашей пассии можно унижать меня при всей в кафе? Рассказывать какая я бедная и несчастная, что Вы надо мной сжалились и оставили на работе, потому что у меня нет денег на оплату обучения, а я должна молчать? – Встряхиваю головой. – Да, я ответила! И не жалею ни об одной моем слове!

Подхожу к нему, хватаю за руку и прикладываю её к бедру, провожу ладонью по сексуальному изгибу. У меня классные формы, спасибо матушке природе и кубинским корням.

– А теперь, будем считать, что Вы меня трогали! – В агонии не замечаю, как ладонь сжимается, я больше не держу Владыкина, это он мнёт мою юбку как одержимый. – И, нет, это не Вы меня увольняете, я сама увольняюсь!

– Белых… – Рычит Владыкин и толкает меня на стол, ударяюсь ягодицами о ребро столы. Но не это меня сейчас волнует. – Это что за представление?

– Увольнение в духе Че Геваро!

Юбка начинает задираться всё выше и выше, опускаю глаза, пытаясь поверить в происходящее. Владыкин собственными белыми рученьками пытается оголить мои ноги. Психопат мнёт мои ляжки как пекарь тесто.

– Давайте по порядку. Что произошло в кафе? – Он как завороженный смотрит на мои ноги в красных лодочках, голос его стал совсем тихим. А я не могу избавиться от адреналиновой пульсации в животе.

– Ваша Жакова стала прессовать. Я ответа. Всё.

– Катя сказала, что Вы намекали на то, что спите со мной при всём честном офисе. Унижали её при всех.

– Это уже дорисовала Ваша Катя. – фыркаю и перехватываю руку Владыкина, после чего отпускаю звонкую пощёчину, случайно задевая когтями гладко выбритую кожу. – И хватит уже лапать меня. Хотите дальше? Заплатите подписку.

Вылетаю из кабинета Владыкина прежде, чем он успевает прийти в себя. Не хорошо получилось, но всему виноваты кубинские корни. Это свободолюбие меня погубит.

Анна как завороженная следит за мной.

– Уволил? – Спрашивает она в надежде, не скрывая своего отношения. Блондинка возбуждена до предела. Оргазм от счастья словит сейчас. – Скажи, что да.

Говорить, что сама ушла глупо. Запихиваю последние вещи в сумку.

– Да пошла ты нахер, овца. – В сердцах говорю ей. – Сидишь тут, целыми днями ногти пилишь, решаешь кого пускать первым в кабинет царя. Помощница хренова, если бы у Владыкина были бы глаза, уже давно уволил бы тебя нахрен!

Разворачиваюсь на каблуках и иду в лифтовую. Испытательный срок у меня не закончился, поэтому уйду сегодня же. А деньги найду где-нибудь. Что-нибудь придумаю.

Главное – буду подальше отсюда.

– Снежана! – Рявкает за моей спиной Владыкин, чем ближе я его чувствую, тем быстрее начинаю идти. Не хочу больше видеть его. – Стоять!

Он нагоняет меня в лифтовой, откуда некуда сбежать, где пожарная лестницы тут я так и не разобралась.

– Я тебя не отпускал. – Рычит как волчара мне в спину.

– Я сама себя отпустила. – Огрызаюсь в ответ и жму на проклятую кнопку лифта с одержимостью психопатки, словно это ускорит его прибытие.

– Мы не договорили.

– Ага. Ещё пять минут нашего разговора, и я бы осталась без юбки. – Решаю немного подёргать его за нервы.

– Ты охренела? Ты сама…

– Задрала себе юбку на голову? – Хлопаю глазами.

– Спровоцировала…

– Мужчины всегда так говорят, сучка не захочет кобель не вскочит. Знаю ваши отмазки. С меня хватит, варитесь тут сами в ваших стереотипах. А я увольняюсь. В трудовой инспекции так и скажу, что вы заманили меня сюда и домогались каждый день! О! У меня на бедре даже синяк остался!

Раздаётся писк лифта, двери вот-вот откроются. Радостно поворачиваюсь к лифту, готовясь уехать из этого офиса раз и навсегда.

– Сучка! – Владыкин хватает меня за бёдра и тянет от лифта, каблуки начинает противно скрипеть, сопротивляясь ему.

– Кобель! – Мой визг, наверное, слышен на весь офис.

– Потас…– Снова ударяю его, царапаю когтями и луплю сумкой. -Ай! Да! Твою! Мать!

– Что ты сказал? Что хотел сказать про меня?

– Ну всё, ты меня заебала! – Вместо ответа Владыкин подхватывает меня, закидывает на плечо и тащит обратно в кабинет, мимо Анны, стоящей в дверях с разинутым ртом. – А ты чего встала, варежку открыла! Вызови в кабинет ко мне Маргариту.

Так грубо раньше Владыкин никогда не говорил при мне. В него будто бесы вселились. И всё из-за меня.

Он оттащил меня в кабинет, сгрузил на стул и пригрозил:

– Будешь выкобениваться, свяжу ремнем руки, ясно тебе?

– Вау. Вы ещё и по БДСМ? Так свяжи, меня это дико заводит, Герочка…

– Ты специально меня провоцируешь или тебе пестициды из твоего фастфудового дерьма в голову ударили?

На самом деле провоцировала я его целенаправленно, хотела скомпрометировать Владыкина. Пусть не строит из себя Китайскую Стену, холм в его штанах кричит громко обо всём.

Облизываю губы и тяну руки.

– Так связывать будешь или нет?

– Я тебя выпорю ещё. – Обещает он, касаясь кожаного ремня на бёдрах. Его глаза сверкают уже похотью, уверена, что он тоже представляет меня сейчас с торчащей к верху задницей. – Вот, что ты за человек, Белых?

Последнее уже сказано хрипло.

– Герасим, можно? – В дверь постучалась Маргарита Петровна, портя назревающий сексуальный подтекст. Она вошла к нам, бегло оглядывая кабинет и раскрасневшихся нас. – Что случилось?

– Разговор есть. Садись. – Он указывает ей на соседствующий со мной стул. – Мы с тобой знакомы с первого класса, и твоему слову я доверяю. Мне нужно уволить вот эту сотрудницу и обезопасить себя от клеветы.

Ох, вот значит как. Ёрзаю на стуле, задирая немного юбку и лишая Владыкина сосредоточенности.

– Клеветой он называет то, как задирал мою юбку пять минут назад. – Вставляю свои пять копеек. – И то, как обещал связать и выпороть… Скажете не правда, Герасим Акакиевич?