То, что Д. был близок ее дочери, Рита не сомневалась. По всему дневнику встречалось это сокращение. Д. сопровождал Майю везде – в жизни и в мыслях. Рита вспомнила, что сказала ей Соня – новый друг, который перешел черту. Друг, который уже считал себя не просто другом, а чем-то большим. Тот, чье обозначение встречалось в тайном дневнике Майи гораздо чаще, чем имя ее жениха.

Рита выписала в блокнот три контакта, которые отвечали всем требованиям: мужчины с буквой Д в именах или фамилиях. Она принялась тщательно просматривать страницы избранных в соцсетях.

Дмитрий Тихонов, преподаватель Майи, мужчина лет пятидесяти, на аватарке – его мопс. Недолго думая, Рита вычеркнула его из списка. Оставались двое – Николай Дуганов и Даниил Смирнов. Первый был пареньком лет восемнадцати, целующим хорошенькую девушку на аватарке. Рита зашла в его друзья и среди них сразу же наткнулась на Соню – она была указана как сестра. Еще минус один.

Сделав большой глоток почти остывшего кофе, Рита двинулась на страницу к третьему – Даниилу Смирнову. С фотографии профиля на нее смотрел темноволосый парень двадцати семи лет. Интересы: друзья, кино, прогулки. В друзьях Александр Агапов и еще несколько общих знакомых с Майей.

Рита нервно застучала карандашом по столу. Немного подумав, обвела имя Даниила. Этот парень вполне подходил на роль тайного друга Майи. Тем более его дружба с Сашей могла объяснять скрытность дочери. Общение девушки с друзьями будущих мужей не особо приветствуется. И здесь все могло перейти грань дозволенного.

Рита откинулась на спинку компьютерного кресла, чувствуя небольшое воодушевление. И тут же виновато взглянула на фотографию пятилетней Майи, которую достала пару дней назад из ее фотоальбома и поставила на стол. «Хотя, Маюш, тебе бы понравилось, что я снова становлюсь такой, как прежде», – подумала Рита.

Стрелка на маленьких часах в углу экрана ноутбука показывала пол двенадцатого. Рита встала из-за стола и подошла к окну, выглядывая наружу. Улица пустовала. Вздохнув, Рита стала собираться.

Пользоваться вещами Майи и дальше она не хотела. В этом чувствовалось что-то неправильное. Словно она использует дочь или нарушает ее покой. Рита взяла сумку, накинула поверх свитера кофту, в которой пришла из участка, и двинулась к выходу.

Улица встретила ее морозным ветерком, несущемся с гор и реки. Рита посильнее закуталась в кофту, но ветер проникал сквозь вязаные петли и морозил кожу. «Зима-то уже на носу», – подумала она.

Благо, идти не так далеко. Дом, который она снимала по возвращению в город, находился на соседней улице. Родительский дом заняла Аня, а их бывший дом с Кириллом – Майя. Так и вышло, что в родном городе для Риты не осталось своего жилья.

Она шла по опустевшей улице, сжимаясь от холода. После пяти дней добровольного заточения она чувствовала неуютно на открытом пространстве. Пару раз женщина останавливалась рядом с фонарем и оглядывалась по сторонам. Ей казалось, что кто-то идет за ней, но мимо проносилась машина или же вдали раздавался хохот молодежи, и она шла дальше, чувствуя себя полной идиоткой.

На перекрестке, Рита остановилась. «Вроде бы где-то здесь живет Саша», – подумала она рассеяно. Следовало бы познакомиться с ним. Пока что бывший жених дочери был для нее загадкой.

Рядом затормозила машина. Рита вздрогнула от неожиданности. Она внезапно почувствовала себя совершенно незащищенной. Окно машины опустилось.

– Рита? – спросил удивленный голос Кирилла.

– Кирилл, – с облегчением выдохнула Рита. – Не подвезешь?

– Конечно, садись, – Кирилл указал на кресло рядом с собой.

Рита села. В машине было тепло, и она понемногу стала отогреваться. «Ниссан» Кирилла мягко двинулся с места.

– Тебе куда? – спросил бывший муж.

– Пятнадцатый дом по улице, – ответила Рита. – Я там дом снимаю. Решила вот прихватить кое-что из вещей.

Кирилл кивнул. Некоторое время они молчали.

– Мне звонил Тимур, – подал голос Кирилл. – Сказал, ты как-то странно себя ведешь. Возбужденная слишком.

– Убью этого доносчика, – ответила Рита. – Со мной все нормально. По крайней мере, настолько, насколько это возможно.

– Чем ты занимаешься целыми днями? – поинтересовался Кирилл. – Местные журналисты жаждут с тобой поговорить.

– Тебя они тоже осаждают?

– Приходил один, притворился клиентом, – Кирилл усмехнулся. – Ну я ответил на пару вопросов, чтобы отвязался, и выставил его. На следующий день появилась статья с заголовком «Скорбящий отец обвиняет в смерти Майи Мироновой бывшую жену». Не видела?

– Нет, – опешила Рита. – Ты говорил что-то про меня?

– Ты что? – Возмутился Кирилл. – Сама, что ли, не знаешь, что их брат способен накрутить сенсацию из ничего?

– Резонно, – согласилась Рита.

– Так чем ты занимаешься? – снова спросил Кирилл, останавливаясь.

– Отдаю дань уважения Майе, – ответила Рита, глядя как девушка в необъятном худи быстро перебегает дорогу. – Изучаю ее мир, читаю книги, что она любила, ее дневники. Эта ее часть, настоящая, никогда не умрет, и мне от этого легче. Ты даже не представляешь насколько.

– Понимаю, – кивнул Кирилл. – Я записываю все воспоминания об Майе. Все, что всплывает в голове. И в эти моменты она оживает.

Они снова замолчали. Через минуту «Ниссан» остановился у одноэтажного коричневого дома, уже лет десять требующего капитального ремонта.

– Да уж, – протянул Кирилл. – Хорошо, что ты перебралась в наш дом.

– Наш? – грустно улыбнулась Рита.

– Он всегда будет нашим, – ответил Кирилл и в первый раз за все время взглянул ей в глаза. – Мы втроем всегда останемся в нем. Что бы ни случилось.

Рита почувствовала, как от этого одновременно чужого и родного взгляда темно-синих глаз внутри снова раскрывается едва зажившая рана. Она осторожно тронула руку Кирилла пальцами, задержала на мгновение и тут же одернула. Рита нажала на ручку на двери и вышла из машины. Но тут же, не закрывая дверь, наклонилась и заглянула в салон:

– Кстати, ты случайно не знаешь Даниила Смирнова?

– Знаю конечно, – ответил Кирилл, потирая переносицу двумя пальцами. – Лучший друг Саши. Они часто заходили к Майе вдвоем. А что?

– Да нет, ничего особенного, – слабо улыбнувшись, ответила Рита и захлопнула дверь машины.

Она быстро зашагала к дому, доставая из сумки ключи. И чувствовала на спине взгляд бывшего мужа, дрожа от его слов про дом. Она все еще любила его. И Кирилл знал об этом. Все об этом знали.

Рита открыла входную дверь, включила свет и постаралась выбросить из головы все, что касалось бывшего мужа. В потрепанном временем доме за пять дней отсутствия хозяйки поселился запах затхлости. «Этот дом мне сейчас подходит лучше», – поймала себя мысли Рита. После их дома, полного светлых красок и уюта, темнота и опустошенность этого особенно бросалась в глаза.

Рита пересекла бедно обставленный зал со старыми обоями и зашла в спальню. Со времени приезда из Москвы она даже толком не распаковала багаж. Чемодан на колесиках стоял наполовину заполненный ее вещами в вакуумных пакетах.

Рита собрала с прикроватной тумбы зубную щетку, пасту, шампунь и бальзам для волос, а также некоторые лекарства, в основном, успокоительные. Затем в оставшееся пространство чемодана впихнула свои домашние вещи, блокноты и косметику.

Застегнув чемодан, Рита взяла под мышку свой старенький ноутбук и, немного подумав, прихватила любимую прямоугольную подушку, с которой практически не расставалась. На кухне оставались ее продукты, в основном, лапша быстрого приготовления и банка кофе, а также тарелка с кружкой, купленные в московской «Икее», но Рите не терпелось покинуть дом. Самое главное она уже взяла.

Рита выключила везде свет, заперла дом и вышла на улицу. Затем открыла ворота гаража с протекающей крышей. Там ее дожидалась потрепанная временем серебристая «Хонда Риджлайн», благосклонно отданная Кириллом при разводе. Какое-то время ей пользовалась Майя, затем пикап перешел в руки Тимура, но в итоге весь год машина просто пылилась в гараже Ани и Николая. Пока полторы недели Рита назад не забрала ее. На какое-то мгновение она забыла обо всем на свете и улыбнулась старой подруге.