– Она сама туда пришла или ее силой привели?

– Я не могу разглашать эту информацию, – нахмурилась Инна.

«Точные вопросы задает», – пронеслось в голове следователя. – «Но если я скажу, что Майя добровольно пошла с убийцей, то эта женщина сразу начнет подозревать бывшего. И устроит мне здесь бардак».

– Понимаю. Ее не..? – Рита не закончила фразу, но все в кабинете поняли, о чем идет речь.

– Нет, следов сексуального насилия нет, – ответила Инна, кашлянув.

Рита прикрыла глаза и кивнула.

– А вы кого-нибудь уже подозреваете? Сашу, например?

– У Александра алиби, он гостил у друга в Петрозаводске. Насчет других подозреваемых мы пока распространяться не можем. Вы можете быть свободны, – с формальной улыбкой ответила Инна.

– Спасибо вам большое, – с чувством произнесла Рита, неожиданно схватив следователя за руку.

– Мой вам совет – ночуйте сегодня у родных, – сочувствующе произнесла Инна, в ответ пожав ей руку.

Рита кивнула. Она вышла из кабинета и в отупении осталась стоять в коридоре. Она стояла бы так и дальше, если бы не увидела идущего к ней бывшего мужа. Он остановился перед ней. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза и этих мгновений хватило, чтобы почувствовать объединяющее их горе.

Рита отошла вбок, давая пройти мужу, но он ненадолго задержался, осторожно пожав ее плечо. Чувствуя, как накатывает волна боли, она со слезами на глазах благодарно дернула его за полу пиджака. Их маленький ритуал утешения – так они раньше его называли.

Выйдя из участка, Рита подняла глаза вверх, чтобы сдержать поток слез. Стояла глубокая ночь, и в городе воцарилась тишина. После столичного круглосуточного шума эта тишина казалась иноземной.

Рита посильней закуталась в тонкую акриловую кофточку и двинулась в сторону их с Кириллом дома, который он оставил им с Майей после развода. Голова женщины была совершенно чиста от каких-либо мыслей о дочери. Словно включилась особая программа самозащиты. Она просто брела мимо домов, иногда провожая взглядом изредка проезжавшие мимо машины.

Недели две назад она точно так же возвращалась в старенькую съемную халупу в Бирюлево после долгого рабочего дня в ресторане. Переодевалась, принимала душ и шла в какой-нибудь бар. Иногда знакомилась с кем-то, но дальше совместного потребления алкоголя не заходило.

Она сразу сбегала, едва дело доходило до поцелуев. А после звонила Майе и, слушая ее голосок, приходила в себя. Существование Майи, только это, заставляло Риту чувствовать смысл жизни. Даже их рухнувший двадцатидвухлетний брак с Кириллом имел смысл только из-за существования Майи.

Рита достала телефон. Восемь пропущенных звонков от Ани. Едва она поднесла телефон к лицу, как он снова затрезвонил.

– Да, – ответила Рита, остановившись у пивного магазина, призывно мигающего неоновой надписью «24 часа».

– Кирилл все рассказал, милая, – голос Ани хрипел от слез. – Где ты, детка?

– У пивнухи какой-то, – спокойно ответила Рита.

– Скинь локацию, Коля заберет тебя.

Ждать в магазине она не стала. Дождалась Колю на его белом грузовичке прямо у заправки. Муж Ани, крепкий и молчаливый Николай, не стал тормошить Риту. Только молча довел до машины и помог усесться на переднее кресло.

Спустя несколько минут они уже стояли у небольшого дома кремового цвета. У ворот, закутавшись в кофту, их встретила Аня с опухшими глазами.

– Ох, милая! – простонала она, прижимая Риту к себе.

Но та ничего не ответила. Рита не чувствовала в себе ни малейшего желания рыдать. Словно бы это могло вернуть Майю.

Они прошли в уютную, освещаемую желтыми лампами, гостиную. Николай молча налил Рите воды в стакан. Она залпом опустошила его, ощущая, как от холодной свежести проясняется в голове.

Аня усадила сестру в кресло. Она не переставала рыдать.

– Боже, Аня, перестань, – устало произнесла Рита и покачала головой, отказываясь от молчаливого предложения Коли налить в стакан что-то покрепче воды.

Старшая сестра окинула Риту подозрительным взглядом, который с каждой минутой становился все более озабоченным. Она поманила мужа на кухню, пока Рита крутила в руке стакан и смотрела в одну точку на ковре.

– Дело плохо, – услышала она шепот Ани и чуть усмехнулась.

«Да нет, сестренка, дела просто охренительные!» – Рита почувствовала нарастающую ярость. Все сильнее хотелось просто сбежать, швырнув стакан в стену.

С улицы донесся шелест шин. Полутемную гостиную осветил резанувший по окнам луч от фар.

– Тим приехал, – объявила Аня, выглянув в окно.

Тимур, крепкий парень под два метра, на которого едва находились подходящие по размеру рубашки, вихрем влетел в дом. Он молча миновал мать, чуть тронув ее за руку и поднял Риту из кресла, прижав головой к широкой груди. Он качал ее, словно ребенка, и впервые за этот вечер она почувствовала, как щиплет в глазах. Тимур осторожно посадил тетку обратно в кресло.

– Ох, тетя, прости, что не был с тобой в отделении, – произнес он, виновато глядя на нее карими глазами. – Я патрулировал район.

– Твое присутствие мало бы что изменило, – ответила Рита. Она посмотрела на стакан и все-таки кивнула Коле.

Тот участливо наполнил стакан выпивкой. Затем налил и себе.

– Узнали что-нибудь новое? – спросила Рита.

– Меня не подпускают к делу. Я заинтересованное лицо, – уныло ответил Тим. – Это такой шок. Я виделся с ней в этот день.

– Да? – в глазах Риты блеснул жадный огонь. – И где?

– В студенческой кафешке. Она частенько там бывает, – Тим осекся, – бывала. С Сашкой.

– Ты знаком с ним? – спросила Рита.

– Да, неплохой парень, – кивнул Том. – Только для Майя не особо подходил, как по мне.

– Почему? – сухо продолжала расспрашивать Рита. Поморщившись, она нервно отглотнула из стакана.

– Он весельчак и душа компании. Любит вечеринки и турпоходы, вечно тянул Майю из дома. А она наоборот…

– Любит книги и сидеть в Интернете, – закончила за него Рита.

– Да, – кивнул Том.

Повисла тишина. Николай с Аней скрылись на кухне, где сестра что-то суетливо готовила. Кара, собака, прожившая в доме уже больше десяти лет, устроилась возле ног Риты и положила морду ей на ступню. «Кажется, будто ничего и не случилось», – с горечью подумала женщина, глядя на эту мирно сопящую морду.

– Кто мог убить мою девочку, Тим? – спросила Риту.

Постепенно выстроенный внутри заслон опускался. Рита чувствовала, что скоро отталкиваемая боль накроет ее с головой.

– Я не знаю, – покачал племянник головой. – Я сам пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь. Она ни с кем не ругалась, да и не общалась толком ни с кем. Пару раз в месяц мы с ней встречались за чашкой кофе или за кружкой пива вечером вместе со Сашкой. На учебе у нее вообще была только одна приятельница. Наша тихоня Майя.

– Да, она всегда была замкнутой, – кивнула Рита и внезапно выпалила то, что гложило ее уже очень долго: – Господи, Томми, я отвратительная мать. Я бросила своего ребенка на целый год и жила своей жизнью. И вот меня за это наказали.

– Перестань, тетя, – Тимур потянулся вперед и накрыл ее руку ладонью. – Ты просто хотела стать счастливой. И знаешь, Майя даже гордилась тем, что ты вот так взяла и уехала в Москву. Она всем подряд это рассказывала. Что мама после развода не сдалась, а пошла вперед.

– Правда? – первые слезы выступили на глазах.

– Правда, – кивнул Тимур.

Рита сжала его руку и дала волю слезам. Она плакала тихо, время от времени утираясь ладонью, без лишнего надрыва. Тим не стал ее успокаивать – только поглаживал руку. И это было лучшее, что он мог сделать.

– Одного я никогда себе не прощу, – произнесла Рита сквозь слезы. – Того, что не искала ее эти три дня. Я ведь звонила ей, но она не брала трубку. Почему я просто не могла поехать к ней и поднять тревогу? Может, она была бы еще жива. А я просто подумала, что она еще злится из-за ссоры и не хочет брать трубку.

– Нет, тетя, – покачал головой Тимур. – Ее убили в тот же день. Ты ничего не смогла бы исправить.