У меня отсутствие мелодии в музыке – не говоря уже о низкочастотных звуках труб – вызывает отторжение и даже тревогу. У Фионы Терренс, живущей в Ливерпуле и выбравшей для нашей встречи это место, ощущения от тех же звуков совсем другие: «Я вижу это мысленным взором. Оно имеет форму и движется. Форма у него как у трубки, а цвет меняется. Сначала звук был красным, но, становясь ниже, переходит в фиолетовый».
Примерно в семь лет Фиона осознала, что воспринимает мир не так, как большинство людей. Но только в тридцать с лишним, когда ее друг предположил, что у нее может быть синестезия, Фиона обратилась к специалистам для обследования, которое подтвердило, что на самом деле у женщины был целый набор разных синестезий.
Синестезия – это убедительное подтверждение той огромной роли, которую наш мозг играет в создании окружающей «реальности». Синестезию часто описывают как смешение ощущений. Однако древнегреческие корни в основе этого слова (σύν – «вместе» и αἴσθησις – «ощущение») точнее передают суть данного явления. В мире Фионы звуки, соответствующие нотам, автоматически порождают образы различных форм и цветов, и это яркий пример того, как восприятие информации одной сенсорной системой (зрительной) приводит к отклику в другой (например, слуховой). У нее цвета вызывают различные ощущения – тактильные, вкусовые и температурные. Вдобавок к этому у Фионы проявляется еще и самая частая форма синестезии. Она известна под названием графемно-цветовой и задействует только зрение: «Я вижу цвета букв и цифр, – рассказывает женщина, – а еще цвета слов, которые произносят люди…»
Точно неизвестно, сколько типов синестезии существует, однако описано уже несколько десятков{41}. Сюда относятся самые разные синестезии, начиная с ассоциаций букв/цифр с цветами (эта, графемно-цветовая, синестезия изучена подробнее всех других) и заканчивая ассоциациями слов со вкусами (у лексико-гастических синестетов они могут быть весьма своеобразными: так, у кого-то слово «тюрьма» может вызывать вкус холодного твердого бекона, а «тамбурин» – рассыпчатого печенья){42}.
Чтобы человек считался синестетом, у него должны быть постоянные ассоциации между разными ощущениями. Например, если кто-то говорит, что в его восприятии буква П голубая, а буква К бордовая, то при неоднократном прохождении тестов голубой у него должен ассоциироваться с П, а бордовый – с К по крайней мере в 80 % случаев. Несинестеты, которых просили назвать ассоциации между буквой и цветом, и близко не показывали такого постоянства ответов. Еще одна характерная черта синестезии: ассоциации появляются легко, сами собой и обычно весьма оригинальны.
Когда-то синестезию считали редкостью, но теперь ясно, что это довольно частое явление. В одном из недавних исследований было выдвинуто предположение, что синестезия характерна для 4,5 % людей, а это значит, что в мире может быть 307 млн синестетов{43}, что сравнимо со всем населением США.
Однако давайте разберемся, как появляются синестезии. Почему Фиона видит то, чего не вижу я?
С начала XIX в. было известно, что синестезии связаны с наследственными факторами. Недавние исследования подтвердили, что наследуется не конкретный тип синестезии как таковой, а скорее предрасположенность к развитию какого-нибудь из вариантов синестезий{44}. Также стало известно, что синестезия проявляется в раннем возрасте. Джулия Зимнер из Университета Сассекса обнаружила, что у маленьких детей-синестетов ассоциации обычно довольно хаотичны и окончательно формируются только с возрастом{45}.
Имеющиеся данные говорят о том, что, если у ребенка проявляется синестезия, она так и остается у него на всю жизнь. Есть весомые доказательства того, что синестетические ассоциации могут сохраняться, даже если синестезия будет временно подавлена. Кевин Митчелл, нейробиолог из Тринити-колледжа в Дублине, изучал двух человек, которые на некоторое время потеряли синестетические способности{46}. У одного из добровольных участников исследования, молодой женщины, синестезия была временно подавлена, помимо прочего, вирусным менингитом, сотрясением мозга и ударом молнии.
Для Митчелла главный вывод из изучения этих случаев заключался в том, что, если синестезия возникла, она будет удивительно постоянной, хотя может быть временно подавлена биохимическими изменениями в мозге. В связи с этим можно предположить, что, когда синестетические ассоциации возникают и затем укрепляются, по всей видимости в детстве, они навсегда сохраняются в виде сформированных связей в головном мозге. Так каким же образом они устанавливаются? Есть ли какие-то преимущества от способности видеть несуществующие цвета или ощущать вкус слов?
По одной из теорий, у синестетов взаимодействуют соседние участки коры головного мозга, которые в норме не обмениваются сигналами друг с другом. Эта избыточная коннективность[18] мозга может быть причиной необычных перекрестных, кросс-модальных[19] ощущений. Какие именно ощущения будут накладываться друг на друга и какие виды синестезий разовьются, зависит от индивидуальных особенностей и факторов окружающей среды.
Тем не менее Джейми Уорд, другой ведущий исследователь синестезии из Университета Сассекса, не согласен с этой гипотезой. В 2017 г. группа ученых под руководством Зимнер сообщила, что, как и у людей с аутизмом, у синестетов высока вероятность повышенной сенсорной чувствительности: например, они обычно воспринимают свет более ярким или звуки – более громкими, чем другие люди{47}. Причем чем больше у человека синестезий, тем выше его сенсорная чувствительность: «Если у вас два типа синестезии, вы будете менее чувствительны, чем человек с тремя типами, независимо от того, что это за типы», – утверждает Уорд.
Уорд также считает, что предположение, будто синестезия возникает из-за аномальной коннективности мозга, неверно. По его мнению, синестезия скорее появляется из-за присущего любому развивающемуся мозгу стремления максимально повысить чувствительность к сенсорным сигналам, чтобы составить наиболее точную картину изменений окружающей среды. При этом у некоторых детей мозг оказывается пластичнее, чем у других. В результате этого стремления повышаются как уровни чувствительности к сенсорным сигналам, так и уровень нестабильности системы, из-за чего образуются нейронные связи между областями, которые в норме сигналами не обмениваются{48}. В детстве этот паттерн кросс-модальных взаимодействий весьма изменчив. Однако по мере взросления мозг теряет пластичность и синестетические ассоциации закрепляются. В поддержку этой гипотезы Уорд приводит ряд доказательств, в том числе результаты собственных экспериментов с использованием компьютерного моделирования, а также опубликованное в 2018 г. исследование людей с графемно-цветовой синестезией{49}. В этой работе были выявлены необычные связи не только между областями серого вещества, которые обрабатывают информацию о буквах и о цветах, но и между другими областями мозга. «Многое оказывается не там, где мы ожидали», – комментирует Уорд.
По его мнению, превосходная память графемно-цветовых синестетов{50} может быть следствием повышенной пластичности мозга, которая облегчает обучение. Возьмем, например, женщину-синестета, о которой я упоминала выше. Она не умеет читать ноты. Тем не менее она способна сыграть на слух любую мелодию на вистле, флейте, металлофоне, маримбе и фортепиано. Митчелл говорит, что делать все это ей помогает синестезия, ведь неправильный цвет указывает на неправильные ноты.
