Поэзия из несуществующих слов прошёптывает тишину этой пустыни. Невольно улыбаюсь. Всё неопределенно и изменчиво. Всё ещё может быть. Наверное.
Здесь даже солнце холодное. Такое маленькое и тусклое, как будто нарисованное скупым художником.
Плечи передергиваются от холода. Пытаюсь обнять себя, и с ужасом обнаруживаю, - что рук-то нет.
Нет у меня отныне рук.
Зато есть крылья.
Смоляные перья, как у воронов, чуть отливающие синевой.
С изумлением созерцаю эти непривычные придатки. Мне не страшно. Мне никак.
Теперь уже руки не болят. Физическая боль ушла. Бесследно. Я помню о ней, но как о чём-то из прошлой жизни.
Ммм… Тянет на пафосный крик. Вернее, на карканье. Но это тупо. потому просто вальяжно взмахиваю новообретёнными конечностями. Это красиво… Очень красиво.
Мрачная красивость, - доступная уму, но не сердцу.
Пульс замедляется, кровоток чуть ощутим. Холод обтекает и обволакивает. Сейчас замерзну тут, и всё закончится. Как будто и не было ничего.
Запрокидываю голову и издаю нервный смешок. Жалкое зрелище. Перевожу взгляд и вздрагиваю.
Потому что прямо перед собой, в нескольких метрах, обнаруживаю собственного двойника. Такого же взъерошенного, замерзшего и настороженно следящего за моими движениями.
И такого же безрукого.
Только вот крылья… Они отличаются.
Вопросительно изгибаю бровь, двойник прекрасно меня понимает и поднимает крыло, демонстрируя его.
Обалдеть… Едва сдерживаюсь, чтобы припадочно не раскаркаться.
У него, оказывается, голубиные крылья.
Постебаться? Да ладно, достаточно снисходительно поухмыляться. Что и делаю.
Сердце моё возмущенно спазмирует. Дыхание перехватывает. Закашливаюсь, и сознание снова меркнет. Когда прихожу в себя, смешного уже мало. Я в теле собственного двойника - с почти невесомыми голубиными крыльями. Что за чертовщина… Они настолько легки, что мне… странно от этой лёгкости. И почти не холодно.
Вижу себя со стороны с крыльями ворона и заледеневший взгляд обречённости.
Так вот чем мы отличаемся…
Я понимаю. Кажется, понимаю. Теперь. И ощущаю неравноценность выбора. И мне даже претит возможность делать этот выбор.
Отступаю назад, цепляюсь за неровность льда и падаю. И с калейдоскопической скоростью начинаю менять тела. Как оборотень, из жара в холод, из сумрака на свет и обратно. Мутит от этой карусели… Хочу остановиться.
Чувствую, что сейчас проснусь. Весь вопрос в том, с чьими крыльями… Или с руками? Ааа…
глоток
Факел в моей руке потрескивает и коптит. Его света едва хватает, чтобы осветить дорогу на пару метров вперёд. Хотя и дороги как таковой нет.
Есть буреломная чаща и непроглядное небо. А может, и неба нет. Его совсем не видно.
Деревья здесь чёрные и скользкие. От случайных касаний - одни лишь неприятные ощущения.
Поиски затягиваются.
Бесполезно. Нет здесь никого. Надо перелистывать страничку. Гашу факел в ближайшей липкой луже и оказываюсь в безвременьи. Тишина оглушает.
Делаю вдох поглубже и выныриваю. Мрак рассеивается.
Теперь я на берегу моря. Низкое серое небо гонит непрерывную череду облаков. Вода похожа на минералку с газом.
Вполне подходящее место для прогулок, несмотря на порывистый ветер и запах водорослей. Но гулять в одиночку долго не станешь.
Нет. И здесь нет.
Шелест потусторонних страниц.
Лунный ландшафт, испещрённый выбоинами кратерами. Совсем нечем дышать.
Но и здесь пусто.
Листаю дальше.
Край Вечных Дождей. Влажно до такой степени, что альвеолы лёгких плесневеют почти сразу же. Прокашляться невозможно.
Слякоть и чавканье грязи под ногами. Зонтик вырастает из моей правой руки и раскрывается грибом.
Почему я ищу тебя в таких неприглядных местах? Почему именно здесь?
Куда заносит, там и брожу. Сновиденческие тропы непредсказуемы и на карты не нанесены.
Никого. И никаких следов. Я падаю духом и проваливаюсь прямо в следующую главу.
Из дождливого мира в песчаную пустыню. Зонтик в моей руке выглядит по-идиотски. Его и самого смущает окружающий пейзаж. С едва уловимым шипением он телескопически втягивается в руку, а в следующее мгновение я обнаруживаю в ладони эфес без клинка. Верчу в руке, рассматривая навершие с куском обсидиана. Симпатично, но к чему оно мне?
Легкий нажим около гарды, и из эфеса вырывается огненное лезвие. Какая прелесть… Пламенная рапира. Теперь и спрашивать – зачем? – не буду. Значит, надо.
Хождение по пустыне кажется нескончаемым. Нет никаких ориентиров, чтобы определить расстояние или направление. Калёное ядрышко светила застряло в зените и никуда не сдвигается.
Останавливаюсь и выбрасываю бесполезный резак. Тупо. Это моё подсознание водит меня по лабиринту предположений. А они ограничены недопониманием, отсюда и лживость предлагаемых дорог.
Мне никогда тебя не найти.
Ещё хуже, если ты не хочешь, чтобы тебя нашли.
Усаживаюсь на вершине бархана, обхватываю колени и с тоской всматриваюсь в ровную линию горизонта.
Некуда дальше идти.
А знаешь…
Я пишу тебе письмо. И когда я его закончу, в Макондо поднимется буря. Она сорвёт крыши, вырвет лист из моей руки, не дав подписаться.
Прошу Бога, чтобы он просто поговорил со мной, но он лишь загадывает загадки.
Я устаю решать ребусы и отключаю разум.
Прошу, поговори со мной!
Прошу, а ты не слышишь… Прошу, а ты молчишь. Кричу, а ты отворачиваешься. Обижаюсь, и уже не прошу. Не надеюсь.
В Макондо штиль. Но буревестник уже реет. Гордо реет на просторе. Кляксы ложатся на бумагу, заслоняя смысл написанных слов.
Мне ничего от тебя не надо. Только знать, что всё хорошо. Или же что всё будет хорошо. Когда-нибудь, но обязательно. Вот и всё. Ничего более.
Более ничего и не будет. В моих силах поднять самум и замести все следы. Песок способен поглотить города и века, что ему человек.
Знать бы… Разве это так много? Просто знать.
Шорох песка за спиной. Стремительно оборачиваюсь и беззвучно кричу.
Это ты. Или мираж воспалённого мозга? Подбегаю, чтобы удостовериться, но пересохшее горло не способно издать ни звука. Это и правда ты.
Но умирающая от жажды. Мы в пустыне, я помню. Всё осознаю, но нет сил листать страницы и выйти отсюда за пределы сна.
Хуже всего плакать от бессилия. Плакать и бесполезно, и глупо. А ничего другого не остаётся.
Одна единственная слезинка выпархивает из глаз, и ту я подхватываю на лету. Глухо стону и пытаюсь отгородиться от безысходности прикрытыми веками. И ощущаю… как в моей руке высыхающая слезинка трансформировалась в горлышко фляжки.
Да! Неисчислимое раз да! Иллюзорная борьба продолжается.
Встряхиваю фляжку и с удовлетворением убеждаюсь, что она почти полна. Нам хватит, чтобы продержаться.
Откручиваю крышечку и понимаю, что в моих руках вода забвения. Просто знаю это.
Если ты её выпьешь, то всё позабудешь. И спасёшься. Или спасёшься, потому что позабудешь? От перестановки суть особо не меняется.
Меня ты тоже забудешь. Но возродишься. Не это ли мне нужно? Это.
Сглатываю жесткую слюну через силу. Именно это.
Значит… Ты выпьешь из моей фляги.
А я последний раз посмотрю в твои узнающие глаза.
