— Да, это исключено — Николас получит беспрецендентную поддержку, — врать эскулап не умел, но здесь постарался на славу, Ник отблагодарил его коротким кивком.

— Всё, запускаемся, — пациент оторвался от жены. — Уходи.

— Я хочу быть с тобой здесь.

— Мне так легче будет.

— Для погружения нужно исключить раздражители, — поддакнул вежливый нейрохирург.

— Тогда увидимся, — она быстро поцеловала его в щёку.

— Это категорически не приветствуется, положительное закрепление может спровоцировать… — пробурчал док.

— Ничего страшного, один раз можно, — Николас улёгся обратно, и сам принялся налепливать на себя провода с присосками. — Кажется, так?

— Давайте я помогу, — медсестра быстро навела порядок, зрелище семейной драмы растрогало её, и она шёпотом бросила пациенту. — Вам повезло с женой. Надеюсь, всё получится.

— Спасибо, — поблагодарил мужчина и закрыл глаза.

Ник вспомнил, как он себя чувствовал в этот момент. Как перед отправкой в космос. Неизведанная доселе территория подсознательного только-только позволила к себе приблизиться, но смельчаков рискнуть своей жизнью не находилось.

— Хочешь вернуться к ней? — спросил Ганс, стоящий рядом с духом Ника.

Это был старый добрый Хьюз, такой, каким был с самого начала их знакомства. Беззаботный повеса, полный сил, готовый затащить в постель полгорода и пить до самого рассвета в компании верных друзей. Ну, или с прекрасными дамами.

— Я вернусь, — твёрдо сказал воин.

— Можешь сделать это прямо сейчас. Соглашайся. Ты только представь: жена рядом, любимый ребёнок… Вы снова вместе. Какое тебе дело до нейрогенераций? Всё, что ты видел — ненастоящее. Зачем их спасать? Это пыль. Набор компиляций незрелого ребёнка! Даже я — лишь жалкая иллюзия.

— Я вижу, ты в этом большой специалист. Хочешь вырваться отсюда и посмотреть на настоящий мир? — Ник спокойно следил, как его оригинал подключают к громоздкому аппарату для погружений в лимбо. Последний взгляд на дочку, и процесс запущен.

— Она здесь богиня и может стереть этот мир — какой смысл оставаться? Оглядываться и ждать каприза ребёнка?

— Снаружи не лучше, — Ник осмотрелся, территория перестраивалась под другие декорации. — И откуда тебе знать, что мой мир не подобен этому?

— Бред, у вас хоть и нет магии, но это вы попали сюда, а не мы к вам. Если бытие — матрёшка, то уж лучше жить на слой выше.

— Чтобы что?

— Чтобы… Ой, да пошёл ты! Не хочешь соглашаться — и ладно. Останешься кормить слизней.

— Я тебе нужен больше, чем ты мне, — покачал головой Ник и ударил призрака Ганса в живот, потом перекинул через себя и в болевом свернул шею.

Та хрустнула, и аватар обмяк. Вместо него пришёл новый.

— Ты здесь никто, — пожал плечами бывший товарищ, но Ник был с этим не согласен и быстро впал в состояние неконтролируемой злости.

«Клин клином вышибают».

Этот манипулятор думал, что Жнец расчувствуется и бросит миссию ради сиюминутной эйфории? И что потом? Ходить с мыслью, что носишь в своей голове психо-паразита? Стать его заложником?

Нет уж.

Цель близка, как никогда, и он не возьмёт эту подачку. Сам достигнет желаемого. Ярость ослепила и разорвала липкую паутину наваждения.

Андервуд снова предстал перед взором. Пока шла «беседа», демон успел сделать в груди противника дыру, а сейчас нёсся к Принцу, поняв, что не успевает добить Жнеца.

Время в мороке течёт быстрее, чем на этом плане бытия, потому такой противник многим и неудобен. Пока ты пускаешь слюни, предаваясь воздействию психической атаки, он подло уничтожает твою физическую оболочку.

Никакой чести и достоинства — только чистая эффективность. Тут даже не надо быть искусным воином. Однако рогатый стал им, потратив усилия на освоение человеческих способов ведения войны.

— Мразь, — прорычал Жнец и молниеносно сблизился с замахнувшимся второй раз монстром.

Он врезался в красную тушу, и оба, сплетясь, отлетели далеко вперёд, собирая телами пыль и грязь. Принц лежал раненый в голову. Урод знал, куда бить — емирова руда могла восстановить конечности, но если повредить мозг, то вылечившийся навсегда превращался в овоща.

Ник оказался снизу, принимая удары когтистых лап. На мгновение ему удалось вцепиться в повреждённое крыло, и, вложив в руку ×50 силы, он рванул поганую конечность на себя, разрывая красную кожу, мускулы и кости.

Боли демон не чувствовал, но оторванное крыло разозлило его.

Он с удвоенным рвением принялся терзать Жнеца, но тот технично высвободился из уязвимого положения и сжал ногами торс зверюги. Хрустнули рёбра, и монстр понял, что его сейчас сожмут, как эспандер, и расплющат.

Ник извернулся и проткнул бок демона танталовым лезвием. Одной рукой он отталкивал раззявленную зубастую пасть, пробовавшую на прочность его голову, а второй вёл продольный разрез, выворачивая наизнанку противника.

Кожа демона покрылась раскалённой лавой, заставляя тратить огромное количество накопленных душ на защиту. Впрочем, созданная ситуация устраивала борца, и вскоре танталовые «когти» достигли внутренних органов врага.

Кровь из пасти угрозы пошла горлом. Она напоминала кислоту, а внутренности были чёрными, будто созданные из Тёмной энергии.

Вести философские беседы Ник не собирался. Эта тварь достаточно доставила ему проблем, поэтому, когда демон умудрился отодрать от себя человека и отбежать в сторону, дабы отдышаться, перерыва Жнец не дал.

Ноксил в последний раз послужил своему хозяину в телепортации, но вышла оплошность: воин знал, где будет пространственный разрыв, и тоже появился оттуда. Красная рука, сжимавшая клинок, шмякнулась на землю. Затем серия режущих ударов, и половина ноги тоже отправилась на фарш.

Ник грубым толчком опрокинул угрозу и теперь с азартом колошматил её красную голову. Отродье не переставало сопротивляться. Область вокруг сражающихся давно оплавилась. Земля буквально кипела от столь высоких температур, превращаясь в вязкий бульон.

Наконец, лезвие вогналось в правый глаз монстра. Послышался рёв, облетевший, казалось бы, весь Андервуд, а затем второй, когда левая перчатка тоже продырявила глазницу.

— Он хотел стать человеком, слышишь? — процедил сквозь зубы Ник, он вынул правую руку из кастета и теперь душил ей всё ещё живого демона.

— Варан… Человеком? — прохрипел ослеплённый краснорожий, и на мгновение его лицо скривилось в дикой усмешке. — Никог… да.

Ник и сам не заметил, как оторвал голову этой мерзости, расплющив шею железной хваткой. А когда сокрушительно прошёлся по черепу сапогом, то навсегда покончил с угрозой. Магический фон остыл.

Утопая по щиколотку в вязкой земле, Жнец поспешил к Принцу. Варан всё ещё дёргал в треморе задней лапой, сопротивляясь смерти. Умная животина успела открыть крышку бочонка под шеей, и эти запасы поддерживали утекающую сквозь пальцы жизнь.

— Держись, дружище, — Ник огляделся и кинулся к разбросанным тут и там запасам во вьюках. — Вот ещё, сейчас мы тебя вылечим.

Разрез, конечно, закрылся, но состояние питомца было критическим. Температура его тела, всегда остававшаяся холодной, стремительно нагревалась. Плохой знак, очень плохой.

Возможно, мозг настолько повреждён, что искажённо выполняет свои базовые функции теплорегуляции. Воин снёс в кучу все запасы емировой руды, закрепил их на варане и взял живой груз на плечи.

«Теперь моя очередь спасать твою задницу», — мысленно пытался он достучаться до Принца, но ответом был лишь белый шум.

Может, питомец и был ненастоящим, но для пережитых эмоций и совместных событий это ничего не значило. Мы чувственный опыт наших ошибок и достижений. Именно он формирует характер, и неважно, в каком мире всё происходит. Реальность может быть подвергнута сомнению, но пока существует мыслящее «Я», всё это идёт нахер.