Похожие трюки с письмами я уже проворачивал в прошлом, правда, обстоятельства были, мягко говоря, другие.

В принципе, схема рабочая, но остаётся пресловутый фактор времени: почта есть почта, быстротой в России-матушке, что царской, что советской, что привычной мне, никогда не отличалась, да и в полном соответствии с давними традициями могла «посеять» письмо где-то на полпути к адресату.

Можно, конечно, подстраховаться и отправить сразу несколько анонимных «телег». Авось какой-то и повезёт.

Но и тут не всё так просто.

Пока письмо дойдёт, пока его прочитают, разберутся, что к чему… Анонимка – всё-таки анонимка, их в перенаселённой Москве милиции и ГПУ каждый день мешками приносят: желающих напакостить ближнему своему – хоть отбавляй, потому и пишут все, кому не лень. А виной всему зачастую всё тот же пресловутый квартирный вопрос. Вдруг соседа «заметут», и можно будет рассчитывать на его квадратные метры?

Но это только один аспект проблемы. Есть и другой, не менее важный, который касается добросовестности моих коллег. Увы, и с таким мне приходилось сталкиваться.

Допустим, анонимка легла на нужный стол. Сверху спускается приказ: проверить.

И вот тут начинается та самая закавыка, что зависит от конкретного исполнителя. Ладно, попадётся добросовестный товарищ, что не поленится проверить всё вплоть до мельчайших деталей.

Но есть ведь и такие персонажи, которые могут отработать «на отвяжись»: среди нашего брата мента случайных личностей, к сожалению, хватало всегда. И при всех сокращениях часто за борт летят не те, кому впадлу сделать лишнее движение, а самые неудобные. И долбаный балласт остаётся на службе, а потом тихо-мирно выходит на пенсию.

За это время убийца снова может выйти на охоту и пополнить список жертв.

В общем, анонимка – это на крайний случай, если распишусь в собственной беспомощности.

Откладываю её на потом. А пока надо найти хоть какую-то зацепочку, по которой официально получится выйти на Комарова.

За этими мыслями я даже не успел запомнить дорогу и так увлёкся, что не сразу сообразил, что мы на месте. Даже пропустил московские красоты, а ведь посмотреть наверняка было на что. Всё-таки Москва – это Москва, не зря стала столицей нашей родины.

– Приехали, товарищи, – объявил инспектор, быстро и ловко спрыгивая из авто.

Мы последовали его примеру.

Стало ясно, почему набережная называлась Нескучной – неподалёку находился знаменитый Нескучный сад, о чём мне с охотой поведал тот же Бахматов.

– А знаете, почему так сад прозвали? – между делом спросил он.

– Нет, – честно признался я.

– Его разбил один из Демидовых, большой, сказывают, чудак. Насадил кучу редких растений, а своих сторожей мазал мелом так, чтобы казались статуями. Представляете, какая бывала потеха, когда такая статуя «оживала»?

– Согласен, скучать точно не приходилось, – кивнул я. – Меня от такого сюрприза точно бы кондратий хватил.

К нам подбежал совсем молоденький (над губой вместо усиков ещё пробивался редкий подростковый пушок) милиционер. Навскидку пареньку было лет семнадцать-восемнадцать, не больше.

На его лице застыло взволнованное выражение.

– Милиционер Смирнов, – представился он. – Это я телефонировал в уголовный розыск насчёт трупа.

– Здравствуйте, товарищ Смирнов. Я – Трепалов, начальник особого оперативно-следственного отдела. Труп далеко отсюда? – спросил Александр Максимович.

– Прямо возле реки, товарищ Трепалов, отсюда шагов двадцать. Надо только немного к воде спуститься.

– Сами его нашли?

– Так точно. Обнаружил во время дежурства. Обходил набережную – вижу, что-то странное об берег тычется. Присмотрелся, а это мешок. Покуда его не унесло куда, я мешок багром подцепил и вытянул на берег. Только, что внутри мешка находится, проверять не стал. Нам по инструкции велено дожидаться криминалистов.

– То есть внутри может оказаться и не труп? – Трепалов пристально посмотрел на Бахматова.

Тот только плечами пожал.

– Я бы не надеялся, товарищ Трепалов. Упаковщик вряд ли угомонился.

Мы спустились к реке. Дул свежий ветерок, заставляя всех невольно поёживаться. Оптимизма не добавлял и выловленный из реки мешок, из которого на землю медленно стекала вода.

Минут через пять подъехали фотограф с криминалистом – невысоким мужчиной в клетчатом пиджаке поверх плотного свитера. Одет он был явно не по погоде – это только у реки было холодновато, а на улицах припекало как на южном курорте.

В руках у эксперта был видавший виды кожаный саквояж, похожий на докторский.

Поздоровавшись со всеми, криминалист распахнул свой портфельчик и принялся извлекать из него инструменты.

– Приступим?

– Приступайте, – разрешил Трепалов.

– Господи, благослови, – тихо, себе под нос, произнёс эксперт.

Разве только не перекрестился.

Правда, никого его слова и поведение не смутили. Скорее наоборот.

– Старая школа, – пояснил Бахматов. – Очень ценный специалист. У нас ещё нескоро равных ему подготовят.

Я невольно вспомнил своего «Ильича» – как он там в Рудановске, всё ли в порядке?..

На работу местного спеца было любо-дорого посмотреть. Эксперт тщательно осмотрел мешок перед тем, как осторожно перерезать верёвку, которой была перехвачена горловина. Все невольно подались вперёд.

– Что там? – первым спросил Бахматов.

– К огромному несчастию, труп, – вздохнул эксперт.

– Упаковщик! – с ненавистью процедил сквозь зубы инспектор.

– Я бы не спешил с выводами, товарищ Бахматов, – после короткой паузы произнёс эксперт.

– Осторожничаете?

– Не совсем… Во-первых, труп не связан так, как мы к этому привыкли…

– Допустим. И что с того?

– Не перебивайте меня, пожалуйста, Леонид Лаврентьевич, – строгим тоном попросил эксперт. – Во-вторых, на сей раз у трупа нет головы.

– Как – нет головы? – изумился Бахматов, забыв, что его только что попросили не мешать.

– Так – нет головы. Скорее всего, отрубили острым топором. Можете сами в этом убедиться. А в-третьих, и это самое главное, жертвами Упаковщика были мужчины – а в мешке находится женский труп, – окончательно добил всех криминалист.

– Погодите… – задумчиво произнёс Бахматов. – Это что – наш Упаковщик почерк сменил?

Я на секунду испугался: что если Комаров расправился со своей женой? Но потом снова вспомнил, что та была ему верной помощницей. Да и на процессе они проходили вместе. Нет ничего такого, что могло бы изменить привычный ход истории, – но обещаю, что появится!

– Очень сомневаюсь, – ответил за всех Трепалов. – Думаю, это не Упаковщик, а кто-то другой.

Бахматов присвистнул. Мне тоже стало не по себе. Час от часу не легче… Порой у известных маньяков появляются подражатели. Не хватало ещё, чтобы в округе появился Комаров номер два. Тем более ситуацию плотно освещают в газетах, об убийце много пишут и разговаривают. Вполне возможно, что на почве подвигов Упаковщика поехала крыша ещё у какого-нибудь психа. И тогда пиши пропало…

Если первого я знаю, то второго ещё только предстоит разыскать. И далеко не факт, что найдём: этих тварей даже в моё время ищут годами с привлечением всех достижений науки и техники. Что говорить про нынешнюю ситуацию…

Похоже, мы с Трепаловым думали в одном направлении.

– Леонид, – позвал Александр Максимович.

– Что, товарищ Трепалов? – отозвался тот.

– Как часто такие находки вам попадались?

Трепалов задал именно тот вопрос, который я тоже намеревался задать.

– Ну, женские трупы без головы встречать приходилось, но чтобы вот так, в мешке и в реке – давненько не попадалось, товарищ Трепалов.

– Месяцев семь назад было, – добавил эксперт. – Если хотите, узнаю подробней… Скажу больше – удалось найти того, кто это сделал. Полюбовник не хотел свою даму сердца другому в жёны отдавать, и… «Так не доставайся ж ты никому!», – процитировал он «Бесприданницу».

Я облегчённо выдохнул. Всё-таки есть слабая надежда, что это был не серийный убийца. Конечно, такого тоже трудно поймать, но хотя бы не будет других жертв в ближайшем будущем. Можно работать, не оглядываясь на часы.