Вчера он так и не позвонил. Набрал ее сегодня днем. Сказал, что уже освободился, и предложил, как он выразился, попить чаю. Анна ехала на важную встречу, отменить которую не могла. Он предложил подождать, что тоже удивило. Договорились увидеться в пять. К пяти она не успела. Матвей встречу не отменил. И вот они условились пересечься в 18:00 в привычном месте возле клиники.

Машины ползли в пробке, как обычно в последнюю неделю августа. Ажиотаж подготовки к учебному году парализует трафик. Анна посмотрела в зеркало на свои ярко-ягодные губы. Подправила тушь. Брызнула духами. Автомобиль медленно ехал по крайней правой полосе. Она вглядывалась в пешеходов. Матвей бросился в глаза мгновенно: рост, как всегда, выделял его из толпы. Он стоял на светофоре. Узкие джинсы, черная футболка с V-образным вырезом и серая кофта поверх, черная сумка через плечо, очки и свежеподстриженный ирокез – привычный образ Матвея. Анна опять ощутила, как в солнечном сплетении что-то сжалось. Посветила Матвею фарами. Он кивнул и направился к автомобилю. Сел на переднее сиденье.

– Куда мы едем? – сразу спросила она: чтобы перестроиться в плотном потоке, нужно знать маршрут заранее.

– На Подол, – уверенно ответил он.

Анна включила поворот. Матвей снял очки и внимательно посмотрел на нее. Его взгляд длился минуту.

– Твоя блузка выедает глаза, – начал он. – Откуда такие цвета?

– Какие?

– Ярко-розовые! – в тоне сквозила язвительность.

Сегодня утром, выбегая из дома, она надела синие зауженные джинсы, туфли на тонкой шпильке и синюю блузку, но в последний момент переоделась в эту. Шелковая рубашка действительно невероятного цвета: ярко-розовый неон. Судя по реакции, Матвей восхищен.

– Надену очки, чтобы не ослепнуть.

– Надень, – поддержала она. По ее лицу скользнула мимолетная улыбка. – Я тоже надену, чтобы не видеть твоей кофты.

Он ошеломленно развернулся в ее сторону. Громко вздохнул.

– У тебя есть сигареты?

Анна поразилась вопросу, но спокойно ответила:

– Посмотри в бардачке.

Нашел сигареты, открыл окно и закурил. Она наблюдала за ним сквозь очки. Судя по позе, его настроение сегодня в минусе.

– Курю только с тобой! – громко сказал Матвей.

– Что с настроением?

– На работе, – его голос выдавал раздражение.

– Что случилось?

– Телку не поделили со Славиком!

Бросила короткий взгляд в его сторону. «Матвей в своем репертуаре».

– К кому ушла пациентка?

Он хитро посмотрел, слегка удивившись тому, что его наживка не сработала.

– От тебя к нему или наоборот? – уточнила она.

– Какая разница!

Судя по ответу, пациентка ушла к Славику.

– А в чем проблема? Проведите операцию вместе и поделите комиссию на двоих. Бороться не стоит. Пациентка сделает операцию всего раз. Это не повод терять дружбу.

– Жизнь – боль! – внимательно посмотрев на нее, изрек Матвей голосом, полным трагизма.

– Все познается в сравнении, – философски заметила Анна. – Что-то еще случилось?

Он затянулся дымом и горестно воскликнул:

– Я влюбился в сетевичку!

Анна взглянула на Матвея ошарашенно. Он смотрел в окно и курил. Трагичность заявления ее рассмешила.

– То есть, если бы я была певичкой, драмы бы не было?

Матвей молчал.

– Признаюсь тебе, что предпочту остаться сетевичкой, чем стать певичкой. В отличие от певички, я зарабатываю головой. Кроме того, мои маркетинговые услуги и знания касаются не только сетевого маркетинга. – Они остановились на светофоре. Анна перевела на Матвея внимательный взгляд. – Век певички недолог, а бизнес-аналитикой можно заниматься всю жизнь.

Он не проронил ни звука.

– Знаешь, в чем твоя ошибка?

Матвей кивком показал, что слушает.

– Ты очень мало обо мне знаешь.

Они подъехали к улице Сагайдачного.

– Какой ресторан?

– Любой, где есть кальян.

Автомобиль остановился на обочине. На Сагайдачного таких ресторанов несколько. Анна знала все кальянные Подола благодаря Стасу. Лучшие из них находились не в шикарных заведениях, по крайней мере, так говорил Стас. Она увлечения кальяном не разделяла, но он был гурманом.

– Что важнее: кальян или пафос? – уточнила Анна.

– Кальян.

Его ответ определил выбор. Они вышли из машины. Матвей взял с собой сигареты.

– Красивые джинсы, – похвалил он.

Анна согласилась: джинсы действительно красивые. Заведение располагалось в соседнем квартале. Они шли вдоль кафе, ресторанов и магазинов, которыми кишит каждый квадратный метр зданий на этой улице.

– Оглянись!

Анна автоматически посмотрела по сторонам.

– Сколько здесь тысяч людей? У кого-нибудь есть одежда такого цвета? – надрывно возмутился Матвей.

– Должно же быть в серой толпе хоть одно яркое пятно! – рассмеявшись, ответила она.

– Откуда в тебе тяга к таким цветам? Что это? Желание привлечь внимание?

– Матвей, я не выбираю одежду по принципу «Что скажут люди», – с улыбкой ответила она. – Я выбираю то, что мне нравится, и надеваю это исключительно для себя. Этот цвет мне нравится. Это единственная причина.

– А все смотрят только на тебя, – недоверчиво глядя на нее, заметил Матвей.

– Так пусть смотрят. Мне не жалко, – заверила она.

Он вздохнул. Взял ее за руку и перевел по зебре через дорогу.

Анна зашла в дамскую комнату. В солнечном сплетении что-то горело. Она посмотрела в зеркало и вдруг поняла, что забыла о психозащите. Медленно вдохнула семь раз. Закрыла глаза и прикоснулась подушечками пальцев к векам. Это упражнение называлось «Прикоснись к своим глазам, моя прекрасная принцесса». Когда-то ей рассказал о нем приятель – учитель индийских энергетических практик. По легенде, эту технику верховный бог Шива передал Шакти – женской силе. Задача этого приема – восстановить энергию, а значит, повысить самооценку. Она несколько раз нежно потрогала веки подушечками пальцев. Вдохнула и представила, что надевает на себя стальные доспехи и шлем, начищенные до блеска. Жжение в солнечном сплетении ослабло.

Матвей расположился за столиком в углу летней террасы. Он смотрел на улицу. Анна уверенной походкой направилась к нему.

– Я заказал тебе воду и кофе, – сообщил он.

Она кивнула и села напротив. Открыла меню.

– Как твой день? – поинтересовался Матвей.

– Сегодня исполнительная служба арестовала мои счета, – буднично сказала Анна, не отрываясь от меню.

– За что?!

– Налоговая инспекция, – так же бесстрастно продолжила она.

– Большая сумма?

– Около семидесяти тысяч.

– И ты так спокойно об этом говоришь?! – пораженно воскликнул он.

– А как говорить? – Анна подняла взгляд и встретилась с ним глазами.

– Меня твое спокойствие убивает! – продолжал изумляться Матвей.

– Жизнь полна разного рода ситуаций. Можно биться в истерике и строить из себя жертву, можно действовать и решать вопрос. Я предпочитаю второе. Тем более, поверь, за годы бизнеса это не самое страшное, с чем мне приходилось сталкиваться.

– Что ты собираешься делать? – тем же тоном спросил он.

– Платить. Но, возможно, удастся минимизировать. Адвокаты занимаются этим. Чтобы исполнительная служба получила такие полномочия, нужно пропустить три судебных заседания. О суде никто не знал. Хотя у всех есть мои телефоны и адреса. Выясняют, что произошло. Грустно другое.

– Что именно?

– Выезд из страны под запретом. – Он вопросительно поднял брови. – Я десятого должна лететь на неделю в Нью-Йорк, а потом на Гавайские острова. А теперь поездка под вопросом, если процесс снятия ограничений затянется.

– И правильно! Нечего делать без меня на устричном пляже, – постановил он.

Анна опять удивилась. «Матвей помнит об устричном пляже?»

– Тебе никто не мешает ехать со мной, кроме тебя самого, – прозвучало быстрее, чем она успела остановиться.

– Я не могу: много работы.

– Жаль, тем более что два перелета и отель на Кауаи оплачены. Нужно оплатить только отель в Нью-Йорке. Работай, – поддержала его выбор Анна и вернулась к меню.